Серая эльфийка (Эльфийка Серого) - Владимир Кучеренко

Здесь нет иерархии. Все равны и каждый вправе высказывать своё мнение. Его обязательно внимательно до конца выслушают, ни разу не перебьют. Затем негласные правители города примут конкретное решение, удовлетворяющее интересам всех. Освободившееся место в «большой восьмерке» мечтает занять ещё один участник схода — Ювелир. Именно он был правой рукой Добровольского, и сейчас «семеро тайных» решали, достоин ли этот человек пополнить их ряды. Говорить Ювелиру положено последним. И его слово определит: будет ли поделен бизнес прежнего хозяина или заместителя признают равным членом стаи.

— Сувенирщик ласты завернул. Но должок оставил. Нехорошо получилось: общак потратил, а товар ментам ушёл. Думаю, будет правильно, если компенсируем облом с барышами, распределив дела прежнего хозяина поровну, — первым высказался бизнесмен, практикующий крупные финансовые махинации.

— Сперва надо наказать беспредельщиков, — предложил тренер, банда которого специализируется на заказных убийствах, грабежах и вымогательствах. — Это не наезд, и не залётные. Мусора уже почти вычислили того, кто устроил мочилово. Пусть козлы по нашим законам ответят.

— Разорвать слаженный организм на части проще, чем попытаться дать ему новую жизнь, — вступил в разговор фармацевт, выпускающий поддельные лекарства и торгующий человеческими органами. — Да и не получится поровну — всем кусков не достанется. Справедливо устроить что-то вроде аукциона: предложивший большую сумму, башляет её в общак и забирает то, чем конкретно заинтересуется. А кому ничего не достанется, поделят деньги.

— Верно, базарите, — в свою очередь согласился ресторатор, содержащий игровые дома и притоны. — Но с нами Ювелир. Ему получится облом. Пусть докажет, что не хуже Сувенирщика — принесёт сюда головы виновных фраеров. Потом дадим ему время на возвращение долга. Если справится — дела его.

Директор интерната, регулярно обновляющий ряды «живого товара» из своих несовершеннолетних воспитанников (как мальчиков, так и девочек) вставил свое слово:

— А почему вы думаете, что жмуров нашинковали несколько бойцов? Менты утверждают, что их порезала баба. И я спрашиваю вас: это какой должен быть фарт, чтобы одной урыть четверых жиганов с волынами? А если это не случайность? Что если кто-то задумал кипишнуть, попёр как трактор и нанял отмороженную? Нет, брать суку нужно живой. Пусть ответит. А мы на раз выкупим её. Вот тогда и покуражимся, и красной юшкой умоем, и калгана лишим.

Блатные одобрительно закивали головами.

— Кроме того, нельзя отбрасывать версию, что операцию могли устроить «чекисты», а она — их спец. Догоняете, что ФСБ перед операми не отчитывается? — развил тему полковник, работающий в военкомате и наживший не один миллион «зелёных» на торговле «белыми» билетами.

— Не бздите, полукаем. Если масть выпала Ювелиру разрулить понты — пусть так и будет. Тем более, он с покойником давний кент, — последним заговорил доктор химических наук, в лаборатории которого изготавливали героин. Затем поглядел на восьмого, ещё не признанного члена кампании и продолжил: — Но заменить собой Сувенирщика не сможешь. Добровольский сам имел власть. А не она его. А что ты можешь предъявить? Короче, я за раздел.

Ювелир, он же Угрюмый, он же Шура Щукин усмехнулся и подумал: «То же мне, паханы. Больше половины из этой шоблы на зону ни одной ходки не сделали. А тужатся по фене ботать. Мне, отмотавшему десятерник строгача, смешно слушать. Значения некоторых слов „пацаны“ сами не понимают. Тем не менее, порожняк не гонят. И всё же, „воры в законе“ уже не те. Неужели, правда думают, что депутат сам додумался студенток через кадровое агентство в турецкие гаремы поставлять? Или рынок в одиночку „крышевал“? А может покупателей табакерок и слоников лично зазывал? Я даже больше него самого владел ситуацией. Поэтому уверен, что добазарюсь и займу место шефа». В слух же Угрюмый выдал:

— Отвечаю, что на правилку мокрушницу за патлы притащу и за Лёньку спрошу, как с гада, век воли не видать. А насчёт общака расклад такой: назовите конкретную цифру и укажите реальный срок — верну. Беса не гоню, потому как у Сувенирщика не колотил понты и дело знаю. И по тому, как это устрою, определитесь: реальный авторитет или фуфло вам впаривает Ювелир.

Глава 19

Крайтис. Тёмных обогнать не удалось. Хаэлхар со своим войском, превышающим наше, по крайней мере, раз в пять, уже расположился напротив заваленного камнями входа в Шакрун. Лёгкое подрагивание почвы под ногами подсказывало, что Дракон в ярости и пытается разрушить пещеру.

Поприветствовав архимага дроу, я предложил помощь. Хаэлхар отмахнулся:

— Крайтис, у меня сорок магов и тысяча воинов, разве этих сил недостаточно, чтобы справится с Чёрным? К тому вы — светлые эльфы — успели уже показать, на что способны.

Последнюю фразу он сказал с явным пренебрежением. Понимаю, что грубить не в наших интересах, поэтому пропускаю колкости мимо ушей и отвечаю:

— Брось, мы же с тобой давние знакомые. И ты прекрасно знаешь, каковы возможности архимага. Не спорю — ты колоссально силён, но не будь настолько самоуверен. Вот вдвоём мы однозначно одолеем чешуйчатого. К тому же запретить ты не сможешь, я имею полное право участвовать в этом мероприятии.

Хаэлхар не уступал:

— Светлые несколько дней назад уже пытались нам помочь, и мы оба знаем, чем это обернулось. Кстати, одну услугу ты всё же можешь оказать, — архимаг усмехнулся и протянул мне запечатанный магией свиток (такой не удастся незаметно вскрыть и прочесть). — Королева Леяра просила передать это послание Лорду Гедеону.

— Хорошо, передам. А насчёт предательства, не беспокойся: я Крайтис — сын Светлого Леса, обещаю, что не один тёмный эльф не пострадает от оружия или заклинания моих подчинённых во время освобождения деревни Шакруна.

Хаэлхар ухмыльнулся моему «во время освобождения». И он и я понимаем, почему я именно так сказал. Тем не менее здравый смысл взял верх. После раздумий, длившихся около шестидесяти ударов сердца, дроу согласился.

— Ладно, сила второго архимага действительно пригодится. Но есть несколько условий: во-первых, светлые эльфы не станут оспаривать вопрос о сохранении территории за дроу; во-вторых, в случае успешного считывания данных о сокровищнице Дракона ваша доля составит только четверть; и, в-третьих, командование операцией буду осуществлять я.

— Третья часть наша, и порукам, — чувствую, что сейчас можно поторговаться.

— Хорошо, тридцать процентов и договорились.

— Нет, третья часть — это тридцать три. Но шкуру и клыки делим пополам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});