Шесть тайных свиданий мисс Недотроги (СИ) - Суббота Светлана

— Диего, — я поднялась на цыпочки, пытаясь в сумерках рассмотреть выражение его глаз, — дай мне слово…

— Какое?

— Что, если я вдруг стану кузнечиком, ты не применишь ко мне артефакт контроля? От тебя я его не выдержу.

— Ева, о чем ты? Не заблуждайся как я когда-то. Кузнечиками становятся первоуровневые психи, те, которые не могут контролировать свой дар. А ты у меня умница…

Он поднял руки, чтобы обхватить мое лицо, чем я и воспользовалась, вывернувшись из объятий и решительно зашагав к своему дому.

— Ева!

Я молча открыла калитку и вошла во двор. Единственный тусклый светильник едва освещал крыльцо и темные окна. Нежно-салатные стены маленького домика сейчас выглядели темно-зелеными и таинственными от теней покачивающихся веток.

За спиной хлопнула калитка.

— Недотрога, ты же знаешь, что я не могу давать обещания, касающиеся работы.

Я пожала плечами:

— Теперь знаю.

Входная дверь открылась с легким скрипом, полным печали и жалобных вздохов. Надо ее смазать к приезду бабушки.

Я включила свет и, едва успела шагнуть вперед, как талию обхватила рука оборотня. Широкая ладонь улеглась на живот.

— Ты обиделась?

— Командир, отпусти меня, будь добр, мне за час-полтора хочется немного прибраться.

Не тут-то было. За спиной щелкнул закрывающийся замок. Вот же многорукое чудовище, ладонь на животе не сдвинулась, продолжая удерживать меня на месте. В волосы на затылке зарылся чей-то наглый нос.

— Сначала скажи, что не злишься.

— Не злюсь, отпускай.

— А посопротивляться? Я же чувствую, что злишься.

— С каких пор ты у нас менталист?

Меня приподняли и прямо так, за талию, понесли в комнату, гордо совмещавшую функции кухни, столовой и гостиной.

— А я не вообще менталист, а конкретный. Специализируюсь исключительно по мисс Нитароке, разбираюсь в эмоциях одной маленькой девчонки. Так, где здесь включается свет…

Он щелкнул клавишей. На столе, в огромной тарелке, красовалось забытое позавчера печенье. Еще одна партия была заботливо прикрыта двумя полотенцами у плиты.

Даже по прошествии времени пахло одуряюще вкусно.

— Диего, я тебя услышала, не нужно лишних слов. Придет время и, если одна «маленькая девчонка» вдруг сорвется, ты спокойно оденешь на нее артефакты фейри-контроля, а потом задурманишь флером.

— Это шантаж!

— Где? Я чем-то тебе угрожаю?

— Женщина!

— Ого. Когда ты злишься, я сразу старею.

Меня встряхнули. Зарычали над ухом.

— Очень страшно, — холодно сказала я.

— Твоя взяла.

— Что?

— Если для тебя это так важно, — голос звучал низко, словно он едва удерживался от оборота, — я даю слово. Никогда не надену наручники психо-контроля и другие подобные артефакты. Только все это глупости, ты даже близко не похожа на этих психов.

Да! Больше всего на свете мне не хотелось, чтобы меня арестовывал Диего. Кто угодно. Пусть в чужих для меня глазах клубится страх или презрение, но не в его. Не в его…

Я почувствовала пол под ногами, но не свободу. Ладонь все так же хозяйски лежала на животе, только уже под кителем, и даже поглаживала, сминая ткань сорочки.

Тигр был жутко недоволен собственным обещанием. Ленты злости слабо реяли вокруг него, быстро превращаясь в возбуждение. Конечно, один в доме. До приезда бабушки еще много времени, а я отчаянно дергала "полосатого" за усы.

— Хм… Похоже, ты УЖЕ мной управляешь, — пробормотал он в волосы. Вторая рука легла на шею, задев мочку уха. А пальцы, до этого времени поглаживающие пупок поползли вниз, к поясу брюк. — Крутишь мной с первой секунды нашей встречи. С огнем играешь… маленькая. Я тебе ни фейри, ни оборотня по-настоящему так и не показал.

— Так покажи, — выдохнула я, вдыхая его желание. Оно вилось вокруг, ласкаясь большим урчащим котом, рассматривая меня как добычу.

— Не выдержишь, — с сожалением выдохнул тигр, но я ощутила слабое, легкое облачко надежды.

— Я не подсяду. Поверь мне, рискни. Когда-то же надо попробовать, расслабиться.

Не знаю, какой мне отмерен срок. День, месяц, десятилетия. Но пока он мой, рычит для меня, пылает желанием, я хочу увидеть хоть краешек, хоть частичку его настоящего, без постоянного жесткого контроля. Даже со мной наедине, в моей кровати, он держал себя в руках. Был сдержан, подчеркнуто нежен и деликатен. Постоянно на пределе срыва, но скручивал и удерживал в себе инстинкты.

Не хочу расстаться с ним, так и не узнав его до конца.

— Покажи, — сказала я и затрепыхалась, вызывая охотничьи реакции, провоцируя.

--

PS

Продолжение в "Драконий подарок" будет завтра в первой половине дня. Приношу извинения за короткий период сбоя. Была в командировке, думала, получится писать, но было сложно.

33.2

Диего подтолкнул меня к настенному зеркалу рядом со столом и шагнул следом, оставаясь за спиной.

— Сама посмотри, — глухо сказал он, стаскивая с себя китель и открывая порванную на швах сорочку. Секунда — его плечи раздались вширь, заставляя ткань жалобно потрескивать. — Я — оборотень, которого не признал собственный клан. Когда мне было десять, вместо долгожданного первого оборота у меня появился флёр и выросли фейри-уши. Когда их увидел отец, его скривило от омерзения. Через неделю на собрании рода он сообщил, что готовит в преемники младшего сына. Потому что старшего… у него больше нет.

От витающей вокруг застарелой боли у меня закружилась голова. Пришлось опереться на возвышающегося сзади каменно-неподвижного Диего.

— Тебе было… плохо?

— Мне было бесконечно одиноко. Я-то к этому времени считал себя настоящим тигром, просто с опаздывающим оборотом. И каждый день своей жизни старался доказывать отцу какой я замечательный сын. О матери я знал лишь одно — она была случайной женщиной в жизни отца и подкинула меня под дверь дома даже не оставив записки.

Он медленно начал расстегивать рубашку, демонстрируя массивное и рельефное, но слишком гладкое для оборотня тело.

— Утром после отказного собрания я взял нож и отрезал себе предательские кончики ушей. Побежал к отцу, чтобы показать на что я готов ради клана, просить не бросать меня, но он отказался со мной разговаривать.

— Если бы ты рассказал об этом раньше, то сегодня уже Я отказалась бы говорить с мистером Максимилианом Фаворрой, — кажется, я серьезно разозлилась. — И что его сподвигло опять принять тебя в семью?

— До первого оборота регенерация не работает, поэтому шрамы на ушах остались на всю жизнь. Четыре года я жил в доме, где со мной общались только мачеха и маленький брат, но однажды во мне проснулась магия и я случайно чуть не сжег детскую комнату… Ту самую, где мы с тобой встретились.

Я прикусила губу от волнения. Значит, изначально это была комната Диего?

— Подожди… Тогда каким образом там поселился Алекс?

— Маленьким он был очень капризным. Родственники и гости открыто обсуждали, что преемником в клане мне не быть, баловали мальчишку, в итоге он постоянно требовал мои вещи, доказывая, что в доме мне ничего не принадлежит.

Я почувствовала, как сердце пронзила раскаленная игла.

— Алекс? Он совсем другой… Точнее, я знаю его другим.

— Я тоже со временем узнал его с другой стороны… А тогда, в четырнадцать лет, когда проснулась магия и срочно пришлось уезжать в Холмы для учебы… я не слишком-то любил брата — красивого, здорового мальчика, впервые обернувшегося в семь лет. В то время я себя считал больным ублюдком, — он хмыкнул, растянув широкую ухмылку по трансформированному тяжелому подбородку. — Представь, какая была реакция в Холмах, когда через три года я неожиданно трансформировался и оказался полноценным оборотнем. Таким вот животным.

— Думаю, они сошли с ума от восторга, — честно сказала я, погладив по могучему бицепсу.

— Кое-кто, да, сошел, — неопределенно протянул оборотень. — Но далеко не все. Да и мне уже пора было вернуться, чтобы обучить свою вторую ипостась. Так что еще некоторое время я провел в полицейской академии, потом командировки, задания… Вернулся домой и обнаружил, что мой брат опять забрал самое лучшее.