Не имей сто рублей... - Елена Горбачевская

Это был не единственный раз, когда Вас «убили». Однажды Вашей матери была даже вручена официальная «похоронка» от командования. Но, как говорится, кого заранее хоронят, тот долго живет. Это в полной мере относится и к Вам, Сергей Авраамьевич!

— Та-ак! — протянул он, пуская к потолку кольцо практически правильной формы. — Положим, не все в Вашем рассказе строго соответствует действительности… — У меня внутри все обмерло, сердце свалилось куда-то в брюшную полость и оттуда гулко и суетливо ухало. — Но, если бы я стал кому-то рассказывать об этих событиях спустя много лет, то, наверное, они выглядели бы именно так. Я уж не говорю о том, что информация о Турции до сих пор является строго секретной и случайно узнать ее Вы не могли никак. Поскольку ни в какую мистику я не верю, то придется поверить вам. Пока на слово. Но, сами понимаете, сейчас не то время, чтобы верить на слово. Так что постараемся проверить хотя бы часть изложенных Вами фактов. По крайней мере, относительно Черного озера.

Сердце благополучно выбралось из брюшной полости и сейчас неистово колотилось везде, где можно и нельзя: барабаном стучало в ушах, клокотало в горле, колоколом звенело в голове. Нам поверили! Нас не расстреляют! Сережа только сжал мою руку и молча прерывисто дышал. А Санька, несмотря на все свое мужество, чуть не расплакался.

— Только будьте осторожны, — сочла я своим долгом предупредить. — Мы ведь толком не знаем свойств этого места. Похоже, оно ограничено невероятно густым туманом. Но что произойдет с тем, кто туда попадет, мы не знаем. Куда, в какое время он провалится?

— Спасибо за заботу, — усмехнулся Бартон. — Пожалуй, за последние четыре года мне встречались и более опасные места, чем клубы особенно густого тумана. Но все равно спасибо. Вы уж не обижайтесь, но до некоторого выяснения обстоятельств вы все трое должны будете побыть под наблюдением.

— Мы арестованы? — спросил Сережа.

— Нас посадят в тюрьму? — одновременно с ним воскликнул Саня.

— Ну, не совсем. Никто не собирается сажать вас под замок на хлеб и воду. Во-первых, вы будете накормлены. А во-вторых, ваша свобода ограничивается только тем, что вам нельзя без разрешения покидать расположение части. Так что отдыхайте, кушайте, набирайтесь сил, а вечером, если не возражаете, мы с вами встретимся еще раз, и вы расскажете о том, что произошло, более подробно.

39. Вынужденная посадка

Итак, мы оказались в расположении N-ской части на правах то ли гостей, то ли пленников. В общем, на птичьих. Только какого вида была эта птица, правами которой мы воспользовались, нам было неведомо. Поскольку на каких-нибудь экзотических попугаев мы никак не тянули, а ощипанных ворон, на которых мы походили более всего, в клетках, как правило, не содержат.

Разумеется, будь на то воля Черноиваненко, так нам тут же присвоили бы статус курочек или индюшек и пустили бы в расход. Не сильно задумываясь. Так, на всякий случай. Чтобы голова не болела от лишних сложностей.

А так, выполняя личное распоряжение полковника Бартона, вынужденного временно отбыть в штаб дивизии, майор Черноиваненко, не просто скрепя сердце, а скрипя не только им, сердцем, но и зубами и прочими частями тела, был вынужден поставить нас на продуктовое довольствие, и в обед нам выдали по котелку солдатской каши.

Нас даже не заперли в каком-нибудь мрачном и сыром подземелье. Наверное, просто потому, что единственные имеющиеся помещения представляли собой землянки и не запирались вовсе. Нам было разрешено прогуливаться по площадке, ограниченной с одной стороны штабной землянкой, а с другой — полевой кухней. Но, тем не менее, бдительный Петренко все это время не сводил с нас глаз, при этом старательно делая вид, что просто любуется окрестностями. Штирлиц, понимаешь ли, нашелся!

Мы старались не очень уж досаждать военным своим присутствием, без необходимости в контакт не вступали. А для того, чтобы вообще поменьше мозолить глаза и в то же время быть на виду, уселись на солнечном пригорочке неподалеку от штабной палатки таким образом, чтобы ни одна былинка не смела перекрывать обзор нашему стражу и в то же время достаточно далеко от него. То есть можно было, не нервируя старшину, беседовать безо всяких помех. И без посторонних ушей. Поскольку у стен они, то есть уши, может быть и есть, а вот у сосен — вряд ли.

— Слушай, Ежик, — налетел на меня Санька, как только мы разместились. — Это что, тот самый Бартон?

— Тот самый, — кивнула я.

— Вот это да! И совсем даже живой! И молодой!

Пока Саня предавался эмоциям, Сережа подошел к вопросу более чем рационально.

— В этой дурацкой ситуации Бартон — наше единственное спасение. Надо же, как бывает. На каждый случай фатального невезения типа нашего попадания сюда, в 44-й год, приходится не менее невероятная удача. Только теперь, Ежик, все зависит от тебя. Делай что хочешь, но убеди Бартона, что мы и есть те, за кого себя выдаем! Пусть отпустит нас восвояси, пока «дырка» еще не закрылась!

— Убедить Бартона, я думаю, будет не очень сложно. Похоже, мне удастся это сделать, поскольку во время одной из последних наших с ним встреч, году в 93-м, он мне как-то сказал: «Лена, когда в 97-м году у тебя будет отпуск, то будь поосторожнее и поменьше езди по всяким озерам!» Я, помнится, совершенно не поняла, что к чему, стала расспрашивать, а он так ничего и не пояснил. Ну, а со временем это предостережение забылось. И вспомнила я о нем только сейчас, точнее, когда мы в первый раз в дыру попали. Я еще подумала, какой Бартон мудрый — даже это смог предвидеть. Ага, как же!

Я немного помолчала и, наконец, высказала мысль, которая точила меня с момента встречи с доблестными воинами:

— Меня сейчас гораздо больше беспокоит то, что мы попали не домой, в 97-й год, а провалились еще глубже. Хорошо, я смогу убедить Бартона отпустить нас с миром, а что дальше? Провалимся в прошлое еще на несколько веков? В таком случае с каким-нибудь Витовтом или Ягайлой[11] договориться будет гораздо сложнее. На кол посадит, и баста! Так что до того, как сматываться отсюда было бы неплохо разобраться, почему нас занесло в противоположную сторону. Идеи есть?

— А, может быть, через эту «дырку» вообще нельзя вернуться назад? — растерянно спросил Саня.

— Вряд ли, — спокойно отозвался отец. — Ведь пока мы не нашли ни одного расхождения с легендой, а в ней говорится, что Андрей и Мария в конце концов благополучно вернулись!

— Может быть, не с той стороны в туман заехали? — не унимался Саня.

— Может, — неуверенно пожал плечами Сережа. — Хотя и вряд ли. Совсем как-то нелогично.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});