На боевых рубежах - Роман Григорьевич Уманский

поправил кубанку на голове, встал и сказал:

— Вот так и воюют мои товарищи, — и пошел в свой батальон.

Инженерные штурмовые бригады созданы недавно, в 1943 году, но практика показывает, что они себя полностью оправдали. Летом к нам на фронт прибыла первая такая бригада во главе с полковником Петром Павловым (Панчевским). Полковник — болгарин по национальности. Этот теперь уже немолодой коммунист эмигрировал в Советский Союз после подавления восстания болгарского народа в 1923 году. В Москве он окончил Военно-инженерную академию. После Великой Отечественной войны Павлов (Панчевский) вернулся на родину и был назначен министром обороны. В настоящее время Панчевский на дипломатической работе.

В эти дни инженерное управление размещается в Басани, недалеко от КП штаба фронта. Басань простирается на добрых два десятка километров, и, с точки зрения маскировки, здесь неплохо; трудно ведь определить немцам, в каком именно месте расположен наш штаб.

Кругом — в Басани и в Пологах, в Гуляй-Поле и Бол. Токмаке в свое время было немало кулаков. Недаром же в годы гражданской войны эти места облюбовал для себя батько Махно. Прикрываясь черным знаменем анархии, сюда, к Махно, стекались с разных концов страны неудачники студенты и проститутки, любители легкой наживы и кулацкие сынки. Весь этот сброд грабил, убивал и устраивал пьяные оргии, стараясь забыться перед надвигающейся народной карой. Красная Армия тогда уничтожила эти банды, а сам Махно едва успел перебежать румынскую границу и скрыться за рубежом.

Но это уже давнее. После того свершилась подлинная революция в деревне, выросло новое поколение советских людей, которые перекроили весь этот край по-своему, по-новому. И теперь все ТР., кто оставались на оккупированной немцами земле, были несказанно рады нам — своим освободителям.

Как-то совершенно неожиданно для меня генерал вызвал к себе майора Тандита и сообщил о назначении его помощником начальника штаба инженерных войск 28-й армии. Мне, конечно, жаль с ним расставаться, но, как я; ни пытался убедить Ивана Андреевича не делать такого перемещения, генерал настоял на своем.

— Человек он молодой, пускай будет поближе к войскам. Тогда из него и толк выйдет.

Долго переживать не пришлось. Вот уже пришел со всеми своими личными вещами Борис Михайлов.

— Прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы, — докладывает он сугубо официально.

— Вот и хорошо. Один уезжает, другой прибыл.

Михайлов непонимающе смотрит на меня.

— Иди устраивайся. Кстати, койку Тандита можно теперь занять.

— Значит, уезжает Володя?

— Да.

— И куда?

— Все будешь знать, скоро состаришься, — шутит Фомин, выходя из соседней комнаты, — на войне молодые нужны. На вот посмотри, Борис, — Фомин берет со стола чертеж — свой новый проект взводного убежища, — и скажи, понравится ли это бойцам.

— Потом, потом.

Фомин обижен. Задето его авторское самолюбие. Он кладет обратно на стол чертеж и закуривает.

— Тандит уедет после обеда, — обращаюсь я к Фомину. — Приготовьте ему нужные чертежи, инструкции, литературу. На первых порах это ему пригодится.

— Хорошо. Будет сделано, — отвечает медленно Фомин и, сняв с вешалки фуражку, уходит.

Сентябрь на исходе. Днем, когда солнце поднимается высоко, тепло. Зато к вечеру, даже в Басани, становится прохладно — и хочешь не хочешь, а приходится доставать из чемодана суконную гимнастерку.

Возле домика, занимаемого оперативным отделом, встретил Ивана Николаевича Брынзова, облаченного в генеральскую форму.

— Лучше поздно, чем никогда, — говорю я ему, поздравляя с присвоением высокого воинского звания.

Он отмахивается от поздравлений и с душевной теплотой говорит о ратных делах бойцов:

— Ты на Сиваше у нас еще не был? Нет? Приезжай, обязательно приезжай. Посмотришь, как ведет себя капризно это гнилое море. Тяжело там. А у генерала Баженова, начинжа соседней армии, представляешь, по пояс в холодной соленой воде понтонеры волоком тянут на себе паромы через весь Сиваш, обеспечивая переправу войск... Герои!.. Какой народ выковался на фронте!.. Непобедимый народ!

Подъехал «виллис». Генерал, попрощавшись со мной, сел рядом с молодым чубатым шофером, и они, запылив, быстро скрылись за высоким шлагбаумом.

Возвращаясь к себе, я представил, каково нашим саперам на переправе. Надо поехать как можно скорее туда. Может, все вместе мы и придумаем, как найти выход из трудного положения. Ведь впереди саперов ждут очень большие дела, и очень скоро. Войска украинских фронтов на всем протяжении вплотную подошли к Днепру, бои идут на ближних подступах к Киеву и к Херсону.

Обеспечить своевременное форсирование такой мощной преграды, как Днепр, — главная боевая задача всех инженерных войск. 

После того как мы прорвали оборону немцев на реке Молочной и вышли одним флангом к Днепру, а другим — к Сивашу, гитлеровцы лишились прямой связи с Крымом. Их положение значительно ухудшилось.

Однако противнику удалось в районе Никополя, на левом берегу Днепра, сохранить плацдарм, а на перешейке — закрепиться за Турецким валом. Первые попытки наших войск прорваться в Крым ни к чему не приводили, так как немцы основательно закрепились на занимаемых позициях.

В конце октября стало совершенно ясно, что нужна основательная подготовка для успешного штурма вражеских позиций, и тогда командующий вызвал генерала Петрова.

— Нужен мост через Сиваш, — сказал Ф. И. Толбухин. — Знаю, трудно будет его построить, но что делать? Понимаете, задыхаемся, — Толбухин отошел к стене, где висела топографическая карта Крымского полуострова.

— Разрешите спросить, товарищ командующий, мост на какую нагрузку нужен?

Толбухин, которого всегда мучила жажда, выпил одним залпом стакан холодного кваса из графина, стоящего у него на столе, и вновь вернулся к Петрову.

— Мост, генерал, нужен под любую нагрузку. Я только думаю, что вы с этим сразу не справитесь. Поначалу сделайте, ну хотя бы, чтобы по мосту прошел автотранспорт с боеприпасами и небольшие орудия. Согласны?

Весь этот разговор стал мне известен этой же ночью из уст самого генерала.

— Дело серьезное. Ну, скажи, с чего начнем? — спрашивал он меня.

Через пару часов после встречи с генералом, когда даже в нашей Акимовке,