Ожидания Бена Уикса - Александр Тилни

бро, выбили там из тебя дурь? — Тедди отвел назад ногу, точно собирался пнуть Бена по больной голени, и рассмеялся.

В тот вечер за ужином Бен смотрел на брата и представлял, с каким страхом и неприязнью тот заходит в новенький сквош-центр. Хотелось бы ему видеть лицо Тедди, если он вслух упомянет имя Прайса! Однако Бен не стал ничего говорить. Тедди обмолвился о Престоне и Сэмми из школы Сент-Джеймс, о здешних своих приятелях Уилле и Шине, и Бен удивился, как тому удается со всеми поддерживать связь.

Во вторник Бен подумал было позвонить Тиму или кому-нибудь еще из их «Микрона», но после игры с Колином Бену совсем не хотелось выходить на корт в фиксирующем сапожке, а потому он стал готовиться к будущим экзаменам и перечитывать «Принятие решений», надеясь, что ему придут в голову какие-нибудь предложения для Марксона по совершенствованию главы. Конечно, следует всех «мальчиков» там заменить на «учащихся». Но это и так было первым, что предполагал сделать его куратор.

Перечитывая свои конспекты по биологии, Бен поймал себя на мысли, что ему любопытно знать, где в доме могут храниться скрученные в рулон архитектурные эскизы сквош-центра.

Мама между тем вернулась после встречи со своим руководителем по диссертации. Когда она приняла ванну и уселась в халате в гостиной с бокалом вина почитать журнал People, чтобы немного отвлечься от научной работы, Бен спросил ее о том, что рассказал ему в машине отец. Мать поставила бокал на кофейный столик с небольшими складными «крылышками» по бокам и ответила:

— Мы должны ему довериться, Бен.

Его так и подмывало спросить: «А сама-то ты в это веришь?», но он подумал, что просто не вынесет, если вместо ответа мама отведет взгляд.

— Да, пожалуй, что так. Ты права.

На следующий день Хелен начала готовить стол ко Дню благодарения. И все эти кухонные хлопоты постоянно напоминали ей о матери, которая терпеливо учила ее, как на подольше растянуть остатки праздничной индейки, как можно использовать подпорченные яблоки, как подшивать подол платья или низ брюк.

Хелен всегда выглядела очень опрятно и презентабельно, и в Притчарде ей даже разрешили помогать вести уроки танцев для девочек из школы Сойер-Монклер. Хелен смотрела на всех этих барышень, так непохожих на ее сестер, в их пышных платьях с множеством слоев фатина и жемчужными бусинами, на высоких каблуках и с тяжело свисающими локонами. Судя по их лицам, они ждали от жизни лишь яркости и блеска, и Хелен ничуть не сомневалась, что они это получат.

Как-то вечером ее сестра Анна зацепилась рукавом своего ситцевого школьного платья за калитку и прорвала в нем двухдюймовую дыру. Мать подержала в руках платье, с грустью глядя на испорченный рукав, а потом повезла Анну в город, в магазин одежды Спенсера, где они купили новое платье из белого муслина с мелким рельефным горошком на рукавах.

Хелен выждала неделю, а потом одним концом ножниц проделала дырку в передке своего школьного платья и с расстроенным видом принесла его маме, сказав, что зацепилась за оконную задвижку. Мать велела как следует это зашить. А когда Хелен закончила зашивать, мать повыдергивала из шва нитки, сказав, что чинить платье надо так, чтобы было незаметно. В итоге она трижды заставила Хелен все переделать.

Бен помогал матери готовить еду к праздничному столу, наблюдая, как она моет шпинат, как очищает стебли сельдерея. Тедди накануне едва не до рассвета гулял с друзьями, после чего спал до трех часов, но все-таки помог накрывать стол ко Дню благодарения. По обыкновению, праздник украшала запеченная индейка с хрустящей корочкой. Никто не заявился их выселять и сворачивать в доме ковры, и единственным признаком, что что-то все же было не так, стал, пожалуй, загибающийся уголок обоев в коридоре перед ванной.

Через два дня они прикончили остатки праздничной индейки и дружно решили заказать пиццу. Бен с матерью поехали в небольшой торговый центр, чтобы ее забрать. Почти как в Сан-Бернардино — только здесь было явно холоднее. В студеных ранних сумерках они вышли из пиццерии с теплой коробкой в руках. Слегка приволакивая свой сапожок, Бен миновал парикмахерскую и гриль-бар «Лемонграсс», увидел стайку ребят перед «Макдоналдсом».

Бен заметил их, еще когда они с матерью шли от машины к пиццерии, но теперь, возвращаясь на парковку, вгляделся в ребят повнимательнее. Почти мгновенно вычислил среди них лидера. Тот носил бейсболку с каким-то треугольным, неизвестным Бену логотипом и с совершенно плоским козырьком. Эта форма козырька казалась не просто неправильной, но и глумливой насмешкой над тем, какой, по мнению Бена, должен быть у бейсболки козырек: как острый конец яйца, как верхняя половинка нуля. Парень был сухопарым, с белесыми прыщами на лице и высовывающейся из-под кепки неровно обрезанной светлой челкой. Одежду его составляли свободная рубашка в черно-красную клетку, черные джинсы с продранными коленками и черные высокие кеды на плоской подошве. Остальные ребята были одеты примерно так же, однако на нем все сидело как-то лучше и естественнее. С петли на ремне к заднему карману его джинсов тянулась блестящая цепь, ведущая, надо полагать, к его бумажнику.

Этот белобрысый парень привалился к замызганной стене «Макдоналдса» так, будто иначе не мог держаться на ногах. С осоловевшими глазами и блуждающей ухмылкой он, казалось, неспешно рассказывал приятелям о том, что же вытянуло из него все силы.

Рядом, на низеньком бетонном парковочном ограждении, дрожа от холода, сидели плечом к плечу три девушки, явно ждавшие, когда пора будет смеяться его словам. Еще один паренек прислонился боком к той же стене, вслушиваясь в его рассказ. Другие два выделывали разные трюки на скейтбордах неподалеку. Один попытался выполнить что-то вроде прыжка, но доска, грохотнув, уехала у него из-под ног. И прежде чем ее поднять, парень быстро глянул на привалившегося к стене вожака.

Бен глядел, как все прочие будто вращались по орбите этого парня у стены — такого вялого и словно пресыщенного жизнью, у которого не было ни малейшей необходимости ехать ни в какую школу Сент-Джеймс, которого совершенно не беспокоило, насколько его поступки согласуются с Божьей волей. В том мире, где существовал этот парень, можно было спокойно носить бейсболку с плоским козырьком.

А что, если Бен попадет в их школу? Что, если освоит их сленг, их приколы и шуточки, если узнает, что означают все эти наклейки у них на скейтбордах?

И что, если он настолько долго будет частью их мира, что успеет измениться и сам? Что, если он и сам сделается таким человеком, для которого приемлемо носить бейсболку с плоским