Королевское чудовище - Кристина Кашор

— У нее полно нормальных друзей, — мягко возразила Файер, когда он вернулся.

— Вы же понимаете, я имел в виду детей.

— Для ровесников она слишком рано развилась, а для старших еще слишком мала, они не станут с ней водиться.

— Может, и стали бы, если б она сама захотела водиться с ними. Мне страшно, что она начнет задирать других.

— Не начнет, — с уверенностью возразила Файер. — Она ни к кому не цепляется, никого не трогает — в ней нет злобы. Она дерется, только когда ее провоцируют, а дети делают это специально, потому что решили ее не принимать и знают, что за драку вы ее накажете.

— Маленькие мерзавцы, — пробормотал Гаран брату. — Они тебя используют.

— Это просто теория, миледи? Или ваши собственные наблюдения?

— Это теория, основанная на моих собственных наблюдениях.

Бриган слегка улыбнулся.

— А вы случайно не разработали теории, как мне научить дочь не реагировать на насмешки?

— Я подумаю об этом.

— Благодарение Деллам за вашу доброту.

— Благодарение Деллам за мое здоровье, — отозвался Гаран, поднимаясь на ноги, потому что во двор вошла Сэйра, невероятно хорошенькая в нежно-голубом платье. — Я, пожалуй, побегу.

Он, конечно, не побежал, но твердая походка его красноречиво свидетельствовала об улучшении. Файер следила за каждым его шагом так, будто ее взгляд мог удержать его от падения. Потом Сэйра взяла его под руку, и они вместе скрылись из виду.

Недавний рецидив болезни напугал ее — теперь, когда Гарану снова стало лучше, Файер могла признаться себе в этом. Эх, если бы только старый король Арн и его советница-чудовище сто лет назад, проводя свои эксперименты, открыли еще несколько снадобий и научились исцелять чуть больше хворей, чем сейчас.

Следующей их покинула Ханна — увидев идущего через двор Арчера, она тут же бросилась к нему и взяла за руку.

— Ханна объявила о своем намерении выйти замуж за Арчера, — поделился Бриган, следя за ними взглядом.

Файер улыбнулась, опустив глаза, и серьезно обдумала свой ответ, прежде чем нарочито беззаботно произнести его вслух:

— Я множество раз видела, как в него влюбляются женщины. Но вам нет причин тревожиться, подобно другим отцам — она слишком мала для разбитого сердца. Наверное, нехорошо так говорить о старинном друге, но будь Ханна двенадцатью годами старше, я бы не позволила им встретиться.

Лицо Бригана было непроницаемо, как она и ожидала.

— Вы сами лишь чуть старше этого возраста.

— Мне тысяча лет. Как и вам.

Бриган задумчиво хмыкнул, но не стал спрашивать, что она имела в виду — и хорошо, потому что Файер сама точно не знала. Если она пыталась сказать, что ее опыт подарил ей мудрость столь великую, что она уже не способна пасть жертвой влюбленности… что ж, прямо рядом с ней сидело опровержение в лице сероглазого принца с задумчиво сжатыми губами, которые то и дело отвлекали ее от размышлений.

Файер вздохнула и постаралась переключить внимание. Ее органы восприятия были перегружены. Помимо того, что она сидела в одном из самых людных дворов, вообще весь дворец был полон людей и мыслей. А прямо за его стенами разместилось Первое войско, с которым Бриган прибыл вчера и намеревался отбыть послезавтра. Теперь, привыкнув к их сознаниям, она чувствовала их лучше — и даже стала, несмотря на расстояние, узнавать многих воинов Первого.

Она попыталась оттолкнуть их. Чувствовать всех сразу было утомительно, а на чем сосредоточиться, Файер еще не решила и в конце концов остановилась на единственном сознании, которое ее почему-то беспокоило. Наклонившись в Бригану, она понизила голос.

— Позади вас с детьми придворных разговаривает мальчик с очень странными глазами. Кто это?

— Я понимаю, о ком вы, — кивнул Бриган. — Он приехал вместе с Каттером. Помните Каттера, торговца животными? Я бы не стал иметь с ним дела — он не только контрабандист, но еще и подонок — вот только он продает великолепного жеребца, очень похожего на речных коней. Будь продавцом кто-нибудь другой, я бы его тут же купил. Но мне, как вы понимаете, не очень к лицу покупать коня, который, скорее всего, окажется краденым. Может быть, я все равно его куплю — и Гарана хватит удар, когда он прознает о цене. Хотя, наверное, он прав. Мне сейчас не нужны лошади. И все же я бы даже не сомневался, будь он из настоящих речных… вы видели серых в яблоках лошадей, которые свободно живут у истоков реки, миледи? Волшебные создания. Я всегда такую хотел, но поймать их непросто.

Лошади сводили его с ума точно так же, как его дочку.

— А мальчик? — сухо напомнила Файер.

— А, точно. Мальчик какой-то странный, и дело не только в красном глазе. Когда я пошел поглядеть жеребца, он все слонялся поблизости, и у меня, миледи, осталось от него странное чувство.

— В каком смысле, странное чувство?

Бриган растерянно покосился на нее.

— Не могу объяснить. Что-то в нем было… тревожное. В том, как он говорил. Мне не понравился его голос. — Он раздраженно умолк и взъерошил волосы, от чего они встали дыбом. — Я понимаю, что несу чепуху. Никакой ясной проблемы не было. Но я все же сказал Ханне держаться от него подальше, а она ответила, что уже говорила с ним и он ей не понравился. Сказала, что он врун. А что вы о нем думаете?

Файер, собрав все силы, сосредоточилась на вопросе. Разум у него был необычный, странный, она даже не знала, как к нему подступиться. Как определить его границы. Она его не видела.

От него оставалось какое-то забавное ощущение. Забавное — в смысле странное, а не в смысле приятное.

— Не знаю, — произнесла она. — Не знаю.

А мгновением позже, сама не зная почему, добавила:

— Купите жеребца, ваше высочество, если это заставит его исчезнуть.

Бриган ушел — видимо, чтобы исполнить совет Файер, — и она осталась в одиночестве раздумывать над таинственным мальчиком. Правый глаз у него был серый, а левый — красный, что уже само по себе было странно. Волосы золотистые, как пшеница, кожа светлая, на вид — лет десять-одиннадцать. Может, он пиккиец? Мальчишка сидел к ней лицом, держа на коленях какого-то грызуна — кажется, мышь-чудовище с мерцающей золотой шерсткой — и обвязывал ему шнур вокруг шеи. Почему-то Файер точно знала, что этот зверек ему не принадлежит.

Он слишком сильно затянул шнур, и мышь задергала лапками. «Прекрати», — яростно подумала Файер, целясь мыслью в странное нечто, заменявшее ему разум.

Мальчик немедленно ослабил узел. Мышь лежала у него на коленях, с трудом пытаясь отдышаться. Улыбнувшись, он встал и подошел к Файер.

— Ему не больно, — сказал он. — Мы просто играем в удушение, это весело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});