Дикая магия - Джуд Фишер

Его рука потянулась к камню, а бледный начал что-то быстро, нечленораздельно бормотать.

— Ради Фаллы, Виралай, — резко одернул его лорд Форента, глядя на колдуна через плечо Тайхо Ишиана. — Постарайся не выставлять себя полным дураком, и нас в том числе, в столь избранном обществе. — Потом глаза его сузились, и взгляд скользнул на пол, где из-под накрытого бордовой скатертью стола торчал черный кошачий хвост. — Поймай свое животное и закрой его в комнате.

Бледный человек — Виралай — колебался. Нужно было поймать кошку, но он не испытывал ни малейшего желания проходить мимо парня, который носит самое страшное оружие в мире у себя на шее, как если бы это была простая безделушка.

Capo с любопытством наблюдал за ним. Потом извинился, кивнув лорду Форента, который подозрительно смотрел на него, и лорду Кантары, не обращавшему на него внимания, и быстро удалился прочь.

— Я проезжал через город Монвия и видел там на улицах людей, кричащих о войне, воющих, как стая волков.

— В Ине, в Голубых лесах, на рыночной площади сожгли изображение северного короля.

— И в Йете тоже.

— Я приехал из Гибеона, где люди редко обращают внимание на такие вещи, но даже там все клянут варваров.

— Лорд Кантары хорошо известен в Гибеоне. Похищение его дочери приняли там близко сердцу.

— Герцог не даст санкций на военные действия, ведь так?

— Сэра не защищена от варварского нападения.

— Ай, ну кто сказал, что они будут нападать? Насколько я слышал, Вран полностью занят своим новым приобретением.

— Это-то и оскорбительно. Предпочесть кочевницу Леди Йетры! Это возмутительно!

— Но это лицо, однако…

— Виро, ты бы придержал язык, а не то загремишь на костер.

— Казна не потянет расходов на новую войну.

— Но выбор-то невелик: люди этого хотят, а как мы знаем, народ на редкость упрям, стоит им только вбить себе что-нибудь в голову. Горе постигнет того правителя, который осмелится пойти против желания народа.

— Да, это настоящая проблема. Все эти разговоры о войне подпитываются страстями, никто и не думает об экономике. Чего мы добьемся, если завоюем и разграбим Север? У них не осталось ничего, что могло бы нам понадобиться. Мы же согнали их на кучку скал посреди океана.

— Они могли бы проложить для нас путь по Вороновой Дороге…

— Только не смехотворный план лорда Форента! Я нисколько не верю в существование какого-то там Дальнего Запада. Все знают, что эти сокровища — всего лишь миф. Кроме того, если мы пойдем войной на Север, едва ли они захотят раскрыть нам свои секреты, а кто станет доверять информации, вырванной силой? Нет — все сошли с ума от своего религиозного пыла. Лично я буду голосовать против войны. У нас двадцать лет ушло на то, чтобы оправиться от последней.

— Бедная девушка украдена этими собаками для удовлетворения их извращенной похоти. Я боюсь даже представить, что могли с ней сделать. Вон там, видите? Ее отец. Он потрясен произошелшим. Говорят, он просил людей молиться вместе с ним Фалле о возвращении леди Селен.

— А разве он не убеждал их послать корабли на Север и вернуть ее силой?

— И спасти в придачу других женщин с островов.

— Бордели Сестрии только выгадают от этого.

— Варикс, ну что за неприличные шуточки?

— Ну а что еще может произойти с ними, если мы действительно «освободим» их от варваров?

— Ну, мы предложим им защиту, передадим их Сестрам для наставления на путь истинный.

— Ха! Очень я сомневаюсь, что Сестры с радостью согласятся на вмешательство в их размеренную молитвенную жизнь тысяч безбожниц-эйранок.

— Варикс, ты богохульник.

— Я просто прагматик, Палто, просто прагматик.

— Нужно шесть месяцев — даже больше, — чтобы построить флот. И это так дорого!

— Лорд Ишиан и лорд Финко, кажется, располагают достаточными суммами и очень заинтересованы в военном конфликте.

— Я бы назвал это любопытным везением. Хоть кто-нибудь может объяснить мне, откуда взялось их новоиспеченное богатство? Насколько я знаю, Прионан и Сэра совсем недавно требовали выплаты долга Кантары Высшему Совету. Бальто Мирон уже потирал руки, размечтавшись о новом замке.

— Ты отстал от времени! Насколько известно мне, лорд Кантары теперь добывает на своих землях серебро. Конечно же, все его долги уже уплачены сполна, и в последнее время он очень щедр.

— Неужели никого, кроме меня, не удивляет их странный союз? В конце концов, у Руи Финко уже много лет репутация самого распущенного человека в Истрии. У него наверняка множество побочных детей.

— Могу я посоветовать тебе говорить тише, Габран? Они прямо позади нас! Пойдем лучше прогуляемся по саду. Я слышал, что лорд Форента сильно изменился, он ежедневно приносит жертвы и проводит много времени, наставляя людей, призывая их к святости.

— К священной войне, ты хочешь сказать?

— Ну да, конечно, к тому, что нужно нести слово Леди Фаллы на варварские острова.

— Нести с огнем и мечом? Ты об этом?

— Если это поможет сделать наших северных соседей цивилизованными, тогда я с ним.

— У меня этот шрам остался с последней войны с Эйрой.

— А мой отец погиб.

— Мои поместья так и не восстановились после разрушений, сделанных северянами.

— Разве тебе не хочется воспользоваться этим шансом, чтобы отомстить? Я поклялся отыскать человека, который убил моего отца. Если объявят войну, я добровольцем запишусь на первый же корабль, который направится на север!

— А что ты понимаешь в мореплавании, Фестран? Ты помрешь от морской болезни еще до того, как корабль покинет гавань Гедеры.

Совет был созван сразу по окончании Первого Ритуала. Возгласы городского глашатая все еще отдавались эхом от розово-красных стен городских башен, когда лорды Истрии со своими сыновьями, племянниками и двоюродными братьями заняли места в Палате Высшего Совета. Зал был битком набит, раздавался гул взволнованных голосов. Здесь собралось более сотни наиболее могущественных людей Истрии: наследственные лорды, чья родословная уходила в глубь веков ко временам Первой Династии; главы кланов, представляющие все большие города и провинции Империи. В центре стоял широкий резной стол, на который, как рассказывали, пошел ствол огромного дуба из лесов вокруг Сестрии еще до указа о строительстве флота перед Третьей войной, когда все леса были опустошены. Во главе его сидели лорд Прионан, герцог Сэры и лорды Йетры, Гревинги Гесто Дистра. Последние, казалось, постарели на много лет всего за каких-то несколько месяцев. Они выглядели хрупкими и сутулыми, их седые волосы едва прикрывали розовые, сияющие лысины. Они приняли слишком близко к сердцу оскорбление, нанесенное их внучке, говорили некоторые, хотя другие утверждали, что ей очень повезло и если бы ее увезли в Эйру, на Дистрах это сказалось бы еще более болезненно. Прионан же, напротив, выглядел довольным и оживленным. Румяные щёки и пышные формы создавали впечатление, что его изысканное одеяние в любой момент может расползтись по швам. Герцог Сэры был полной ему противоположностью — стройный и строгий в своей темно-синей одежде с благородной серебряной отделкой, спокойный и грациозный, как его снежный барс. Он окидывал взглядом зал, оценивая каждую подробность в поведении присутствующих, каждую мысль, промелькнувшую на их лицах. Он не одобрял войны: как и Гедере, Сэре пришлось бы много потерять в войне с Севером, это уже неоднократно было доказано в течение последних столетий. Стены города, которым управлял его род уже около двухсот пятидесяти лет — с тех самых пор, как отсюда выгнали варваров, — разрушались четырежды в разных войнах, и каждый раз горожане отстраивали их, делая выше и крепче. Стены замка носили на себе следы огня и обстрелов. После каждой войны приходилось рыть новые колодцы, так как старые отравлялись врагом. В последнее время у него впервые за многие годы появилось достаточно средств на постройку прекрасного вольера, о котором он давно мечтал: уж лучше провести старость со своими любимцами, чем сражаться в заведомо безнадежной войне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});