Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита

Она сжалась, будто он ударил ее.

Я его сейчас убью.

— Заткнись, а?

— Хм, а, может, моя преданная жена до сих пор скорбит обо мне? Плачет по ночам, вспоминая нашу счастливую семейную жизнь?

Она давилась слезами и беспомощно смотрела на меня. Это взгляд, наверное, навсегда отпечатался в моей памяти.

— Кстати, Вероничка так трогательно пыталась привести меня в чувство, когда мы в дерево впоролись. Я даже чуть не прослезился от умиления, — он заржал и передразнил писклявым голосом, — Кирилл, очнись. Пожалуйста. Очнись. Вот что значит, заботливая жена. Но все равно бревно.

— Ты больной! — я с ужасом понимал, что брат реально чокнутый. Что этот маниакальный блеск в глазах, это только начало. Внутри каждый раз холодело, когда он размахивал пушкой, словно это была простая палка…И Вероника так близко к нему. Надо как-то его убрать, оттеснить в сторону.

— Почему ты вредил в основном Артуру? — Демид как всегда дотошен в мелочах. Даже в такой момент хотел добраться до сути.

Мне вот плевать, почему я. Это уже не имеет значения. Важно только то, что у меня больше нет младшего брата. И умер он не тогда, год назад ночью на проселочной дороге, а именно сейчас.

— Так ты вообще непробиваемый, — Кирилл мотнул пушкой в сторону Демида, — и это не комплимент. Дем, жаль тебя расстраивать, но ты у нас эмоциональный кастрат, инвалид. Помню даже на похоронах родителей, как робот был. Только морда чуть кислее обычного стала. Ни привязанностей, ничего. Дом-работа, работа-дом. Даже бабы нет нормальной. Какие-то приходящие, у которых ты даже имен не спрашиваешь. Тебя дергать — все равно, что пытаться мраморную статую укусить. Скука, смертная.

Демид стал мрачнее тучи.

— А вот у Артура все в порядке с эмоциями, да? С мозгами только плоховато. Вроде взрослый мужик, а повелся как последний придурок. Пара правильных акцентов, нажим на болевые точки, и все, полетел наш черный рыцарь возмездия, карать бедную Веронику за то, что малыша Кирюшку обидели.

Он это говорит, а у меня мурашки по спине. Так глупо. Тупо! И я тупой. Тогда все казалось таким правильным, таким разумным, а сейчас, когда пелена идиотизма рассыпалась, все стало настолько очевидно, что жуть пробирала до самых костей. Как этому говнюку удавалось настолько легко залезать ко мне в голову? И ответ на этот вопрос настолько простой и угнетающий, что тошно. Он просто знал, что я его любил и был готов ради него на все, и пользовался этим.

— И несмотря на то, что Артур косячил на каждом шагу, ты все равно к нему всегда относился лучше, чем ко мне! — неожиданно зло выдал Кирилл, — Всегда! Вот скажи какого хрена, Демид?

Дем откровенно опешил.

— Давай, не делай не такое лицо, будто не понимаешь, о чем речь. Ты же у нас главный элемент, — ярился Кир, — Нерушимый, мать его, столп вокруг которого вьются все остальные. Говоришь кому что делать, куда идти. Тщательно проверяющий, достаточно ли хороши все остальные, чтобы приблизиться к твоей царской персоне.

Это что? Ревность? Кирилл бесится оттого, что мы с Демом всегда были ближе? Да, что за бред!

Однако Мелкий не считал это бредом, продолжал, с каждой секундой заводясь все больше и больше:

— Вы с ним постоянно что-то обсуждаете, вместе планируете. Какого хрена? Я все делаю лучше!

— Кир, — Демид примиряюще поднял руки, пытаясь успокоить, — послушай…

— Да иди ты на хрен! — он размахивал пистолетом, как воздушным шариком, — вы оба идите на хрен!

Он реально псих. Завелся за какое-то мгновение.

— Признавайся, Арт, как тебе мозгов хватило отжать сделку у «ТехноРатса»? Ты услышал голос из космоса? Заглянул в волшебное зеркало? Ну? В жизни не поверю, что ты сам до этого бы додумался.

— Я просто получил письмо со всей необходимой информацией, — я пытался говорить спокойно, мирно, потому что состояние брата реально пугало.

— Ты просто получил письмо? Анонимку? — Кирилл замер. У него вытянулось лицо, а глаза стали как две плошки, — твою-ю-ю ж ма-а-а-ать.

Он зажмурился, сокрушенно покачал головой, а потом засмеялся, прижав рукоятку пистолета ко лбу. Смех становился все громче и громче, а потом оборвался так же внезапно, как и начался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот я дурак! — Кирилл по-змеиному быстро развернулся и нацелил пушку на Веронику, — это же ты сделала, маленькая сучка? Да? Ты как-то смогла все разнюхать и послала ему письмо?

— Кирилл, уймись. Это не она! — мы с Демидом проорали это хором.

— Она, братцы. Она. Я знаю, — он отвел курок, продолжая целиться ей прямо в лицо, — знаешь, а первоначальный вариант — пустить тебе пулю в лоб, был не так уж и плох.

Глава 20

Наверное, я всегда знала, что Кирилл не сдох той ночью. Как настоящая «преданная жена» чувствовала, что он жив. Может, в голове не складывалась картинка, что мерзавец, натворивший столько дел, так мог так легко сдаться и сгореть, а может, тогда, той роковой ночью остатком сознания я все-таки заметила, как он выбрался из машины.

Понятия не имею почему, но я почти не удивилась, когда пришла в себя на старом заброшенном складе, привязанная к стулу, с кляпом во рту, а рядом стоял он. Все такой же. Улыбчивый ублюдок с ледяными глазами и черной душой.

— Привет, милая. Как дела? Скучала?

Медленно покачала головой, не в силах отвести от него взгляда. Мой ночной кошмар был жив, здоров и в отличном настроении. Это плохо, особенно если учесть, что в руках у него пистолет.

— Совсем не скучала? — обиженно надул губы, — а я-то думал о тебе…мечтал…вспоминал все это время. Эх…

Он, как всегда, издевался надо мной, пил мои эмоции, наслаждался моей беспомощностью.

Господи, он все еще мой муж! В душе тотчас проснулись, подняли голову старые страхи, привычно потянулись за мучителем, сковывая мою волю. Я уже забыла каково это — съеживаться от одного взгляда другого человека.

— И по братьям скучал. Жду не дождусь, когда примчатся тебя спасать, — Кириллу было весело, — соберемся одной большой дружной семьей, как в старые добрые времена. Погоди, я тебя щелкну. Надо фоточку им отправить, чтобы проще икать было. Жди, скоро прилетят.

Он не ошибся. И часа не прошло, как появились старшие Бархановы.

Я чуть не застонала, когда в помещение зашел сначала Артур, потом Демид. Почему они одни? Где их безопасники?

Стало жутко.

Кирилл никогда не был идиотом. Он бы не полез на рожон, пусть даже с оружием в руках. Не стал бы вот так в одиночку идти на старших братьев. Никогда. И если он сюда их заманил, значит не собирался отпускать. Как и меня.

Между тремя братьями завязался нервный диалог. Бешеный Артур, как всегда ледяной Демид и балансирующий на грани Кир. Он то веселился, то источал лютую злобу, то становился похожим на ядовитую змею. Невменяемый!

Ситуация вышла из-под контроля, когда речь зашла об анонимном письме, полученном Артуром. Кириллу хватило всего пары секунд, чтобы разобраться в чем дело:

— Это же твоих рук дело, маленькая сучка? Да? Ты как-то смогла все разнюхать и послала ему письмо? — спросил он таким тоном, что внутри все оборвалось.

Артур с Демидом что-то ему орали, но он не обращал внимания. Душил меня холодом своих глаз, обещая лютую расправу.

— Знаешь, а первоначальный вариант — пустить тебе пулю в лоб, был не так уж и плох.

Щелчок отведенного курка. Мир замер на какую-то долю секунды, а потом сорвался в бездну. Я успела увидеть только то, как Бархановы-старшие, не сговариваясь бросились к брату, а дальше сплошной хаос.

Безопасники все-таки пришли, но и Кирилл оказался не один.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Крики. Выстрелы. Голоса других людей. Звон бьющихся окон. Хлопок. Жуткая вонь и дым стеной. Из глаз тотчас побежали слезы, легкие зажгло.

В суматохе кто-то сбил меня на пол вместе со стулом. Я больно ударилась плечом об пол, но зато от удара треснула спинка и веревки ослабли. Извиваясь всем телом, как змея, дергая руками, несмотря на стертую до крови кожу, я пыталась высвободиться, выбраться из западни. Воздуха не хватало, меня тошнило, сердце норовило вот-вот выпрыгнуть из груди, но я продолжала царапаться. В голове шумели колокола, и кипела лишь одна мысль: мне нельзя умирать, я только познакомилась с сыном.