Чужие интриги - Сандра Браун

В темноте Барри не видела его лица, зато могла бы поклясться, что чувствует на себе его оценивающий взгляд.

– Барри, ты сама сплошное противоречие, забывая, что меня специально натаскивали замечать любые противоречия, поскольку они, как правило, важнее всего.

– Почему это я сплошное противоречие? – неожиданно обиделась Барри.

– Могу перечислить сколь угодно примеров. Чем гаже у тебя на душе, тем старательнее ты изображаешь веселье. Оказавшись в мужской компании, тоже ведешь себя странно – с одной стороны, даешь понять, что секс тебя не интересует, а через секунду… – Грей, спохватившись, вовремя схватил себя за язык. – Хорошее воспитание требует, чтобы на этом я остановился.

– Ты у нас джентльмен! – пошутила Барри.

– Вот мне и захотелось узнать, почему ты такая – то горячая, то холодная. Теперь, после рассказа Дэйли, мне кажется, я стал лучше понимать тебя. Думаю, именно недостаток внимания со стороны отца и сделал тебя амбициозной.

Барри понурилась.

– Ты правда так думаешь?

– Ты всю жизнь из кожи лезла вон, чтобы заслужить его одобрение. Работала, как вол, чтобы он тебя заметил. Ты ищешь любви – и в то же время боишься ее. Ведешь себя как типичная феминистка – спешишь отвергнуть мужчину из страха, что он отвергнет тебя первым, но штука в том, что это противоречит твоей натуре, поскольку ты женщина до мозга костей. Просто из-за отца ты стала с подозрением относиться ко всем мужчинам.

– Я не подозрительная, Бондюран, просто я не дура. И я не ко всем мужчинам отношусь подозрительно – только к некоторым.

– К большинству.

– Потому что большинство мужчин не заслуживает доверия. В отличие от матери, я не потерплю, чтобы мужчина смотрел на меня как на пустое место. В связи с этим вынуждена вернуться к тому, из-за чего я и затеяла этот разговор. Я не жду от тебя ни конфет, ни роз. Просто не старайся делать вид, будто ты в упор меня не видишь.

– Принято.

– Вот и хорошо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Забравшись в постель, Барри мысленно поздравила себя с тем, что высказала Грею все, что думает. Только почему-то эта маленькая победа не доставила ей особой радости.

Глава 30

Этим утром Ванесса Меррит завтракала в постели. Она не выходила из спальни уже три дня – с того самого вечера, когда Дэвид ударил ее по лицу. Он тоже не заглядывал к жене. Откинувшись на подушки, Ванесса смотрела телевизор – показывали интервью, которое Кэти Курик брала у министра обороны, только что вернувшегося из Северной Африки. Потом прошел репортаж о наращивании военной мощи в Ливии и ракетных ударах по Израилю. Ливийское правительство яростно отрицало всякую причастность к этим налетам. При этом министр настоятельно советовал президенту Мерриту не предпринимать экстренных мер, пока он не получит данные разведки, подтверждающие эти сообщения.

Дэвид придет в бешенство, если его вынудят пойти на экстренные меры, ведь подобные решения всегда непопулярны и наверняка вызовут волну возмущения, чем не преминут воспользоваться его соперники. Любое вмешательство будет стоить ему голосов избирателей.

При мысли о том, какие трудности ждут Дэвида впереди, Ванесса довольно улыбнулась. Однако улыбка моментально сползла с ее лица, как только стук в дверь возвестил о приезде доктора Аллана.

– Что вам нужно, Джордж? – грубо поинтересовалась она, когда он приблизился к постели.

– Это так вы приветствуете меня? – спросил как всегда безупречно вежливый доктор. – Разумеется, я пришел узнать, как вы себя чувствуете.

– Дэвид велел?

Доктор тактично сделал вид, что не заметил ни синяка под глазом Ванессы, ни ссадины на скуле.

– Президент этим утром улетел на Карибы, дабы лично оценить масштабы причиненных ураганом разрушений.

Ванесса кивнула в сторону телевизора.

– В новостях показали, как он делает всем ручкой перед тем, как сесть в самолет. Какой у него был решительный вид! Держу пари, он справится с этим ураганом одной левой – как святой Георгий с драконом. Просто сэр Дэвид Неустрашимый, честное слово!

– Сарказм вам не идет, Ванесса. – Доктор принялся мерить ей давление.

– Как и ссадина на щеке, которую вы так стараетесь не замечать. Неужели Дэвид боится, что я попрошу вас сделать мне пластику? За этим он вас послал – оценить ущерб и дать рекомендации по его устранению?

– Я пришел, поскольку пора померить вам давление. – Сняв манжету, доктор надел ей на руку резиновый жгут и ловко затянул его потуже. – Дэвид считает, что вам нужно больше отдыхать, если вы хотите как можно скорее поправиться.

– Отдыхать? То есть он хочет снова посадить меня под замок?!

«Господи, только не это»! – молча взмолилась она. Да и что толку было кричать и звать на помощь?

Предположим, она закричит. На ее крик сбегутся агенты службы безопасности и что? Снова обвинить Джорджа, что он, мол, пытается ее убить? И чего она этим добьется? И охрана, и эта горничная, что впустила доктора, наверняка одна из шпионок Дэвида, хотя в своих мягких свитерах и шлепанцах она смахивала на добрую бабушку – просто пожмут с жалостью плечами, решив, что она окончательно съехала с катушек. А потом ее опять накачают снотворным и куда-нибудь увезут.

Она в ловушке, и ей некого молить о помощи. Во время той пресс-конференции она предприняла последнюю отчаянную попытку подать сигнал, чтобы ее вытащили отсюда. Может, кто-нибудь – кто-то из тех, кто хорошо ее знал, – заметит, что она не надела обручальное кольцо покойной матери.

Видимо, не заметили. Во всяком случае, Грей точно не заметил. Спенс куда-то исчез, хотя Ванесса не сомневалась, что он душой и телом предан ее мужу. Она помнила, как отец шепотом пообещал, что все уладит, – но шли дни, а все оставалось по-прежнему.

– Я хочу позвонить отцу, – заявила она, вздрогнув, когда доктор принялся протирать ей руку ваткой со спиртом.

– Я дам вам телефон, но немного позже. Сожмите кулак, чтобы я мог взять кровь на анализ.

– Нет, я хочу поговорить с ним прямо сейчас, – запротестовала Ванесса дрожащим от страха голосом. Отбросив в сторону одеяло, она спустила ноги с другой стороны кровати и села. Не обращая внимания на наготу, Ванесса потянулась к телефону, однако руки у нее так тряслись, что трубка выскользнула и отлетела в сторону. Ванесса, застонав от нетерпения, встала на четвереньки и принялась поспешно набирать номер.

– Ванесса, ради всего святого! – Джордж, обхватив Ванессу за талию, попытался оттащить ее от телефона.

– Отпусти меня, сукин сын!

Ванесса отбивалась изо всех сил. Наконец доктору удалось отнять у нее трубку и рывком поставить ее на ноги. Ванесса попыталась вцепиться ногтями ему в лицо.

– Я не позволю тебе снова сделать это со мной! – кричала она.

– Успокойтесь, я просто хочу вам помочь!

– Лживый ублюдок! – прошипела Ванесса. – Может, хватит врать? Мы ведь оба знаем, зачем ты здесь, верно? Тебе снова велели вывести меня из игры, пока не сойдут синяки! Представляю, какие лица будут у избирателей, когда в газетах появятся снимки первой леди с фингалом под глазом, которым она обзавелась во время супружеской ссоры!

– Прекратите, Ванесса, или мне придется снова дать вам снотворное!

– А если он прикажет вам убить меня, ты это сделаешь, Джордж?

– Господи… конечно, нет!

– Лжец! Ты ведь уже пытался – тогда в Хайпойнте. Что у него есть на тебя?

– Не понимаю, о чем вы.

– Раз ты помогаешь ему скрыть убийство, выходит, он держит тебя на крючке. Что он такое знает о тебе?

– Не знаю, о каком убийстве вы говорите.

– О нет, знаешь. Но будешь держать рот на замке из страха перед Дэвидом. Видишь ли, я ведь хорошо его знаю. Именно так он всегда действует. Так что у него есть на тебя, Джордж? Это как-то связано с Амандой? Держу пари, Дэвид нащупал твое больное место – ты ведь до сих пор без ума от своей невзрачной жены, верно? Или он угрожал твоим детям? Это он умеет. Поверь мне, он… Ооо!

Улучив момент, доктор выхватил заранее приготовленный шприц, вонзил иглу ей в бедро и надавил на поршень, прежде чем Ванесса успела ему помешать.

– Простите, Ванесса, но вы не оставили мне выбора.

– У тебя был выбор, Джордж. У каждого из нас есть выбор. Будь ты проклят! – сорвавшись на визг, закричала она. – Гореть вам обоим в аду – и тебе, и Дэвиду!

* * *

Тем же вечером, подъехав к своему дому, доктор Аллан вдруг поймал себя на том, что у него нет ни сил, ни желания выйти из машины. Он сидел, тупо уставившись перед собой и бессильно уронив руки на колени. Он был не в состоянии даже открыть дверцу.

В доме горел свет, и при виде освещенных окон на душе Джорджа Аллана немного полегчало. Каждый раз, возвращаясь домой, он боялся, что найдет окна темными, комнаты опустевшими, а шкафы и ящики стола вывернутыми наружу. Доктор жил в вечном страхе, Аманда уйдет от него и заберет с собой детей.

Он помнил, как она поклялась, что будет драться за него, но надолго ли ее хватит? Когда она решит, что с нее хватит? Он ведь не слепой – видел, какое презрение написано у нее на лице, когда он утром спускается к завтраку, опухший, с налитыми кровью глазами и трясущимися руками, корчась от стыда и чувства вины.