Дорога в рай (Рассказы) - Роальд Даль

    – Я вам сейчас ее покажу! Сейчас покажу! Сейчас сами увидите!

    Он скинул пальто, потом пиджак и рубашку и повернулся к людям спиной.

    – Ну что? - закричал он, часто дыша. - Видите? Вот она!

    Внезапно наступила полная тишина. Все замерли на месте, молча, в каком-то оцепенении глядя на татуировку на его спине. Она еще не сошла, и цвета были по-прежнему яркие, однако старик похудел, лопатки выступили, и в результате картина не производила столь сильного былого впечатления и казалась какой-то сморщенной и мятой.

    Кто-то произнес:

    – О господи, да ведь он прав!

    Все тотчас пришли в движение, поднялся гул голосов, и вокруг старика мгновенно собралась толпа.

    – Да, тут никакого сомнения!

    – Его ранняя манера, не так ли?

    – Просто удивительно!

    – Смотрите-ка - она еще и подписана!

    – Ну-ка, наклонитесь вперед, друг мой, дайте картине расправиться.

    – Вроде старая, когда она была написана?

    – В тысяча девятьсот тринадцатом, - ответил Дриоли, не оборачиваясь. Осенью.

    – Кто научил Сутина татуировке?

    – Я.

    – А кто эта женщина?

    – Моя жена.

    Владелец галереи протискивался сквозь толпу к Дриоли. Теперь он был спокоен, совершенно серьезен и вместе с тем улыбался во весь рот.

    – Мсье, - сказал он. - Я ее покупаю.

    Дриоли увидел, как складки жира на лице хозяина заколыхались, когда тот задвигал челюстями.

    – Я говорю, покупаю ее.

    – Как же вы можете ее купить? - мягко спросил Дриоли.

    – Я дам вам за нее двести тысяч франков.

    Маленькие глазки торговца затуманились, а крылья широкого носа начали подрагивать.

    – Не соглашайтесь! - шепотом проговорил кто-то в толпе. - Она стоит в двадцать раз больше.

    Дриоли раскрыл было рот, собираясь что-то сказать. Но ему не удалось выдавить из себя ни слова, и он закрыл его. Потом снова раскрыл и медленно произнес:

    – Но как же я могу продать ее?

    В его голосе прозвучала безысходная печаль.

    – Вот именно! - заговорили в толпе. - Как он может продать ее? Это же часть его самого!

    – Послушайте, - сказал владелец галереи, подходя к нему ближе. - Я помогу вам. Я сделаю вас богатым. Мы ведь сможем договориться насчет этой картины, а?

    Дриоли глядел на него, предчувствуя недоброе.

    – Но как же вы можете купить ее, мсье? Что вы с ней станете делать, когда купите? Где будете ее хранить? Куда поместите ее сегодня? А завтра?

    – Ага, где я буду ее хранить? Да, где я буду ее хранить? Так, где же я буду ее хранить? Гм... так...

    Делец почесал свой нос жирным белым пальцем.

    – Мне так кажется, - сказал он, - что если я покупаю картину, то я покупаю и вас. В этом вся беда.

    Он помолчал и снова почесал свой нос.

    – Сама картина не представляет никакой ценности, пока вы живы. Сколько вам лет, друг мой?

    – Шестьдесят один.

    – Но здоровье у вас, кажется, не очень-то крепкое, так ведь?

    Делец отнял руку от своего носа и смерил Дриоли взглядом, точно фермер, оценивающий старую клячу.

    – Мне все это не нравится, - отходя бочком, сказал Дриоли. - Правда, мсье, мне это не нравится.

    Пятясь, он попал прямо в объятия высокого мужчины, который расставил руки и мягко обхватил его за плечи. Дриоли оглянулся и извинился. Мужчина улыбнулся ему и рукой, затянутой в перчатку канареечного цвета, ободряюще похлопал старика по голому плечу.

    – Послушайте, дружище, - сказал незнакомец, продолжая улыбаться. - Вы любите купаться и греться на солнышке?

    Дриоли испуганно взглянул на него.

    – Вы любите хорошую еду и знаменитое красное вино из Бордо?

    Мужчина все улыбался, обнажив крепкие белые зубы с проблеском золота. Он говорил мягким завораживающим голосом, не снимая при этом руки в перчатке с плеча Дриоли.

    – Вам все это нравится?

    – Ну... да, - недоумевая, ответил Дриоли. - Конечно.

    – А общество красивых женщин?

    – Почему бы и нет?

    – А гардероб, полный костюмов и рубашек, сшитых специально для вас? Кажется, вы испытываете некоторую нужду в одежде.

    Дриоли смотрел на этого щеголеватого господина, ожидая, когда тот изложит свое предложение до конца.

    – Вы когда-нибудь носили обувь, сделанную по вашей мерке?

    – Нет.

    – А хотели бы?

    – Видите ли...

    – А чтобы вас каждое утро брили и причесывали?

    Дриоли смотрел на него во все глаза и ничего не говорил.

    – А чтобы пухленькая симпатичная девушка ухаживала за вашими ногтями?

    Кто-то в толпе захихикал.

    – А чтобы возле вашей постели был колокольчик, с помощью которого вы утром вызывали бы служанку и велели ей принести вам завтрак? Хотели бы вы все это иметь, дружище? Вам это кажется заманчивым?

    Дриоли молча смотрел на него.

    – Видите ли, я владелец гостиницы "Бристоль" в Каннах. И я приглашаю вас поехать туда и жить там в качестве моего гостя до конца жизни в удобстве и комфорте.

    Человек помолчал, дав возможность своему слушателю сполна насладиться столь радостной перспективой.

    – Единственной вашей обязанностью - могу я сказать - удовольствием?.. будет... проводить время на берегу в плавках, расхаживая среди гостей, загорая, купаясь, попивая коктейли. Вы бы хотели этого?

    Ответа не последовало.

    – Ну как вы не поймете - все гости таким образом смогут рассматривать удивительную картину Сутина. Вы станете знаменитым, и о вас будут говорить: "Глядите-ка, вон тот человек с десятью миллионами франков на спине". Вам нравится эта идея, мсье? Вам это льстит?

    Дриоли взглянул на высокого мужчину в перчатках канареечного цвета, по-прежнему не понимая, шутит он или нет.

    – Идея забавная, - медленно произнес он. - Но вы серьезно об этом говорите?

    – Разумеется, серьезно.

    – Постойте, - вмешался делец. - Послушайте меня, старина. Вот как мы разрешим нашу проблему. Я куплю картину и договорюсь с хирургом, чтобы он снял кожу с вашей спины, а вы сможете идти на все четыре стороны и тратить в свое удовольствие те громадные деньги, которые я вам за нее дам.

    – Без кожи на спине?

    – Нет-нет, что вы! Вы меня неправильно поняли. Хирург заменит вам старую кожу на новую. Это просто.

    – А он сможет это сделать?

    – Здесь нет ничего сложного.

    – Это невозможно! - сказал человек в перчатках канареечного цвета. - Он слишком стар для такой серьезной операции по пересадке кожи. Его это погубит. Это погубит вас, дружище.

    – Погубит?

    – Естественно. Вы этого не перенесете. Только картине ничего не сделается.

    – О господи! - вскричал Дриоли.

    Ужас охватил его; он окинул взором лица людей, наблюдавших за ним, и в наступившей тишине из толпы послышался еще чей-то негромкий голос:

    – А если бы, скажем, предложить этому старику достаточно денег, он, может, согласится прямо на месте покончить с собой. Кто знает?

    Несколько человек хихикнули. Делец беспокойно переступил с ноги на ногу.

    Рука в перчатке канареечного цвета снова похлопала Дриоли по плечу.

    – Решайтесь, - говорил мужчина, широко улыбаясь белозубой улыбкой. Пойдемте закажем хороший обед и еще немного поговорим. Ну так как? Вы, верно, голодны?

    Нахмурившись, Дриоли смотрел на него. Ему не нравилась длинная шея этого человека и не нравилось, как он выгибал ее при разговоре, точно змея.

    – Как насчет жареной утки и бутылочки "Шамбертэна"? - говорил мужчина. Он сочно, с аппетитом выговаривал слова. - Или, допустим, каштанового суфле, легкого и воздушного?

    Дриоли обратил свой взор к потолку, его губы увлажнились и отвисли. Видно было, что бедняга буквально распустил слюни.

    – Какую вы предпочитаете утку? - продолжал мужчина. - Чтобы она была хорошо прожарена и покрыта хрустящей корочкой или...

    – Иду, - быстро проговорил Дриоли. Он схватил рубашку и лихорадочно натянул ее через голову. - Подождите меня, мсье. Я иду. - И через минуту он исчез из галереи вместе со своим новым хозяином.

    Не прошло и нескольких недель, как картина Сутина, изображающая женскую голову, исполненная в необычной манере, вставленная в замечательную раму и густо покрытая лаком, была выставлена для продажи в Буэнос-Айресе. Это наводит на размышления, как и то, что в Каннах нет гостиницы под названием "Бристоль". Вместе с тем не остается ничего другого, как пожелать старику здоровья и искренне понадеяться на то, что, где бы он ни был в настоящее время, при нем состоят пухленькая симпатичная барышня, которая ухаживает за его ногтями, и служанка, приносящая ему по утрам завтрак в постель.

Змея

    Было, должно быть, около полуночи, когда я возвращался домой. У самых ворот бунгало я выключил фары, чтобы свет не попал в окно спальни и не потревожил спящего Гарри Поупа. Однако беспокойство было напрасным. Подъехав к дому, я увидел, что у него горел свет - он наверняка еще не спал, если только не заснул с книгой в руках.