Бездна голодных глаз - Генри Олди

Рассвет не придет за ним. Он пройдет мимо.

Мать и отец тоже были Девятикратными, они исчерпали до дна запас своих жизней, но они не были саларами. Сигурд давно уже понял, что все салары — потомки богов, но не все потомки богов — салары.

О Вечные Отцы, ушедшие по неизвестной дороге, что это — награда или насмешка?! — тот обрывок вечности, который оставили вы в наследство детям своим?…

— Ярроу!…

Это кричит за забором нетерпеливый Брайан Ойгла, и вся Вайнганга прислушивается к его пронзительному голосу.

Здесь, в Вайнганге, поселке на северо-востоке Калорры, вообще всего четверо саларов. Он, Сигурд Ярроу, потом низкорослый молчун Исхий Гоур, его брат-близнец Линкей и Брайан Ойгла. Брайан с лета отпустил рыжие усы щеточкой и очень обижается, когда Сигурд сравнивает его с травяным жуком-долбунцом. Правда, все они успели выйти на четвертый уровень, а местность вокруг Вайнганги издавна считалась более-менее сносной. Такие поселения кольцом окружают Калорру — город людей, боящихся носа высунуть за крепостные стены, — и из них течет в город пересыхающая река продовольствия, сырца для тканей…

Девятикратные держат лес, и в каждом поселке живет необходимое число Скользящих в сумерках. Так что работы хватает, тем более что жители Вайнганги в основном земледельцы, а не охотники. Многие даже скотину имеют, хотя Перевертышам забор — не преграда, а засов — не помеха. В общем, свое молоко с просяной лепешкой молодые салары отрабатывают честно, и уже три новых семьи сами напросились на переезд в Вайнгангу. Пусть едут — лес выжгут, земля будет, на всех хватит…

Нет. На всех не хватит. Слишком много добычи уходит в город, а Калорре все мало. Вот странно — ведь знающие люди говорят, что населения в Калорре все меньше и меньше, бабы рожать не хотят, а кто помоложе да поприглядней — к Девятикратным бегут, чтоб хоть у сына шанс был пожить подольше…

Шут их, этих людей, знает, темное дело… Боги ушли, теперь люди уходят — кто останется?

Мы да Перевертыши?!

— Ярроу!… Тварец тебя забери! Ты идешь или нет?!

— Иду! — кричит Сигурд, высовываясь в окно и показывая сердитому Ойгле кулак — чтоб не орал зря. Потом оправляет пояс рубахи и берется за плащ. Серый плащ салара.

Изредка в Вайнгангу наезжает наставник Фарамарз — и горе тому нерадивому салару, чей плащ не заштопан, а ловчий удав похудел и осунулся! Сигурд улыбается… Его Зу на аппетит не жалуется, ест за троих, а на учениях они уступили лишь Ойгле с его толстым одноглазым Асуром — да и то последний удар был явно спорным!…

Наставник Фарамарз теперь — Сын Богов. Он стал им совсем недавно и сразу исчез почти на полгода — ходил в Пенаты Вечных на встречу с Отцами. Вернулся наставник хмурый, часто замолкал, подолгу глядя в одну точку, и приходилось ждать, пока Фарамарз закончит неслышный для других разговор.

Сейчас Фарамарз в Вайнганге, и Сигурд договорился с Ойглой, только что вернувшимся с недавнего лесного дежурства, идти к учителю в гости.

Сигурд распахнул дверь и шагнул на улицу.

— Сигри, чтоб ты жил сто лет!… Я уже отупел, как пень стоя у тебя под окнами! В следующий раз я пошлю за тобой Асура, но пять дней перед тем не буду его кормить…

Вся Вайнганга знала Ойглу — болтуна и насмешника, вспыльчивого и влюбчивого, и только Сигурд знал салара Брайана — идущего по следу Перевертыша, в молчании и ярости. Знал и смеялся, видя сочувственные лица соседей, глядящие вслед, когда они с Брайаном шли на совместные дежурства.

Собственно, у Ярроу не было выбора — братья Исхий и Линкей не разлучались даже ночью, отчего оба были холостыми, — но он и не хотел выбора.

— Брось ворчать, Брай… И если я еще раз узнаю, что ты пытался прикармливать Зу…

До дома, где остановился Фарамарз, было не больше получаса ходу — и то не спеша, в охотку. За это время Брайан успел рассказать Ярроу о своей находке за пределами их участка. Отчетливый след завел Ойглу почти к самым предгорьям, и там Брайан нашел дорогу.

— Ты представляешь, Сигри, — дорога! Вся кирпичом вымощена — я такой кирпич в Калорре видел, и стоил он дороже земли под застройку! — только пошире чуток и не красный, а грязно-белый… А по бокам пара столбиков сохранилась, на одном «35» написано, а чего «тридцать пять» — неизвестно!…

— Тридцать пять локтей гречневой лапши, которую ты сейчас вешаешь на мои бедные уши… Помилосердствуй, Брай, какая дорога? Откуда?! Из Вайнганги? Из Калорры? Да эти горожане скорее ноги себе отрежут, чем в лес сунутся! И куда — в горы?!

— Вот и я ж говорю — странная дорога, неправильная… Ни начала, ни конца. Я по ней день почти шел, а у Муаз-Тая оборвалась и все… Снова лес. И Асур шипит, башкой мотает и норовит обратно ползти…

— Ладно, — сказал Сигурд, останавливаясь у дома Фарамарза. — Расскажешь наставнику, пусть у него голова болит…

Сам Ярроу никак не мог понять воображения Брайана. Ну дорога… мало ли… Не Перевертыши же ее строили, в самом деле! Кирпич разве что в Калорру свезти, на продажу?… Так далеко…

…Фарамарз внимательно выслушал сбивчивый рассказ Ойглы про дорогу из ниоткуда в никуда, но Сигурд никак на мог отделаться от ощущения, что мысли наставника сейчас заняты совсем другим, — но каким-то образом имеют отношение и к найденной дороге.

Брайан перевел дух и вопросительно поглядел на наставника.

— Это рудничная дорога, — нехотя сказал Фарамарз, тщательно подбирая каждое слово. — От Калорры до старых штолен и мраморных каменоломен… Вернее, ее остатки… Когда караваны из Согда переваливали через хребет, они тоже по ней ходили.

— Караваны? — заинтересовался Сигурд. — Какие-такие караваны? Долго ходили?…

— Да уж, долго… С той стороны Ра-Муаз пустыня лежит, два-три оазиса и песок, — так через Великий Масличный перегон — на верблюдах, а после уже — на лошадях вьючных… Много лошадей с грузом. И люди. Купцы…

Сигурд расхохотался и с трудом сумел успокоиться и связно объяснить нахмурившемуся Фарамарзу причину столь неуместного веселья.

— Купцы… Глупцы! Это с грузом-то по лесу? Да у них в первую же ночь Перевертыши всех лошадей сожрут!… А во вторую — купцами закусят. Для такого каравана и сорока саларов не хватит — охранять! Караван… Ни один Скользящий в сумерках не возьмется…

— А их и не было тогда, — тихо сказал Фарамарз, отворачиваясь. — Вернее, нас не было…

— Кого — нас?

— Саларов. И вообще Девятикратных.

— А Перевертыши?

— И их не было. Совсем.

— А кто был?

— Люди. Люди и бесы. И…

Фарамарз осекся и закашлялся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});