Воcхождение Светлого - Юлия Фим

платья и плотно обмотала ребра.

Во дворце было как минимум двадцать семь спален императора. Даже если информация о Сосуде хранилась в одной из них, то ей не справиться с поиском без Сюанцина. Нужно было найти остальных.

* * *

Сяо До

Сяо До пришел в себя на полу кабинета Чжао Цзи. Его привел в чувства запах, который до этого жил лишь в его страшных снах.

– Наши друзья из Рваного Когтя уже здесь, брат…

Не открывая глаз, лежа на земле, не в силах пошевелиться, Сяо До чувствовал себя жалким и маленьким. Он угодил в лапы самого страшного человека империи Чжао. Кошмар повторялся.

Почему-то ему казалось, что если он застынет, не будет шевелиться, то происходящее перестанет быть правдой. Быть может, он проснется в Прогалине? Лин Цзинь предложит пойти вместе фехтовать…

– Проснулся, – голос Чжао Цзи раздался над ухом, жестоко выманивая Сяо До из его фантазий. – Идем за мной.

Цзи не спрашивал, он просто поднял его энергией и потащил за собой, как воздушного змея. И хотя Сяо До не был в этом дворце много лет, даже сейчас он точно знал, куда они направляются: в Холл Душевного Испытания. Так Чжао Цзи называл самую страшную комнату во всем Запретном городе.

Уронив Сяо До на деревянное кресло, Чжао Цзи хладнокровно наблюдал, как оковы на руках и ногах пришпилили того к сиденью. Довольно улыбнулся лишь, когда Сяо До судорожно вдохнул от боли.

– Я усовершенствовал кресло, – довольно произнес он. – В тебя впилось несколько десятков шипов. Это чтобы ты не терял сосредоточенности во время нашего разговора.

Чжао Цзи подошел ближе, наклонился так, что его лицо оказалось почти вплотную к лицу Сяо До.

– Рад тебя видеть, – дыхание попало в ноздри Сяо До, и он задрожал.

Он был готов рыдать и умолять, лишь бы Чжао Цзи оставил его в покое. Сяо До трясло от собственной беспомощности перед третьим принцем.

– Похоже, ты прожил хорошую жизнь, – принц коснулся кончиком ногтя его шеи и медленно провел до ключицы. И хотя он едва касался, на коже остался порез. Улыбнувшись виду красной крови, Чжао Цзи сжал его плечи. – Такие мускулы не наешь на водянистом рисе.

Послышался хруст, но Сяо До не закричал. Нет. Гораздо хуже. Он захныкал от боли в плечах.

Чжао Цзи распрямился и с удовлетворением вдохнул.

– Помню, ты утверждал, что я – твой любимый хозяин и лучшего пожелать нельзя? Так почему ты решил покинуть меня?

Сяо До ощущал себя нежным, почти прозрачным лепестком, угодившим под копыта лошади. Беззащитный и маленький, он никак не мог перестать дрожать. Он знал, что ему ни за что не победить Чжао Цзи.

Никакие слова в мире не убедили бы Чжао Цзи в плохости собственных поступков, физическое наказание только разозлило бы его, он не умел раскаиваться.

Воспоминания прорвало потоком неспокойной воды. Надо было не злить Чжао Цзи. Единственный способ угодить ему – подхалимничать. Работало не всегда: если Третий принц был в плохом настроении, то его не волновало ничего, кроме удовлетворения собственной злости, не говоря уже о том, что одновременно он был падок на обожание и ненавидел лесть.

Чжао Цзи был человеком настроения и единственным важным существом своей жизни.

Не зли хозяина.

– Я… я был похищен у вас.

Сяо До старался не выглядеть обреченно, однако его сковало безнадежностью ситуации. Он не помнил о своей силе, сопротивление ему казалось бесполезным. Страх перед человеком напротив был слишком силен, он жил в каждой клеточке его кожи, в каждом волоске.

И в жизни, и в своих снах – он всегда проигрывал Чжао Цзи.

Быть может, будет лучше умереть быстро и не мучиться?

Он забегал глазами по помещению, пытаясь придумать план, когда Чжао Цзи сжал его лицо.

– Я прослежу, чтобы ты жил долго, – сладко произнес он.

– Ты не меняешься, дорогой брат.

Сяо До не сразу узнал голос Шэня, и даже знакомая фигура в проеме сначала не вызвала у него эмоций.

Что Шэнь удумал? Он только разозлит Чжао Цзи! Пусть убирается немедленно!

– Что ты тут делаешь? – недовольно обернулся Третий принц. – Кто тебя пустил, дурак?

Шэнь лениво облокотился на дверной проем и кивнул в сторону дворца.

– Там все воюют, никому не было до меня дела.

Чжао Цзи цыкнул языком.

– Убирайся! Я занят!

– С удовольствием уберусь, дорогой брат. Только я пришел забрать своего слугу, – он указал на Сяо До. – Вот этого, на стуле.

– Это мой слуга. Я твой старший брат. Сдайся, и уходи, – Чжао Цзи равнодушно отвернулся, уверенный, что брат подчинится его воле, однако тот не ушел.

– Братец, мы можем играть в «это мой» и «нет, это мой». Но давай все же я заберу его.

Сяо До начал медленно приходить в себя. Ему уже больше не двенадцать, он не ребенок, а взрослый мужчина, у него есть друзья, которые не бросят его.

– Это ты похитил его у меня? – спросил Чжао Цзи подозрительно.

– Великие силы, – раздался полный ужаса возглас Лин Цзинь.

Ее голос отрезвил его окончательно, Сяо До выпрямился. Он не мог позволить Лин Цзинь находиться с этим уродом. Даже взгляда на нее он не простит! Только не Лин Цзинь!

Его кулаки запылали огнем, и вскоре весь стул горел.

– Ты… предатель! – до Чжао Цзи, очевидно, дошла связь брата и Темных.

Он атаковал Шэня в ту же секунду, однако взять брата врасплох не удалось, тот ответил с удвоенной яростью.

Пока они сражались, Лин Цзинь помогла Сяо До подняться. Оковы на руках и ногах еще оставались, но больше не было стула, который бы удерживал его.

– Надо помочь Шэню, – прохрипел Сяо До.

Друзья бросились на помощь своему беленькому, но, как оказалось, помощь тому была не нужна.

Шэнь выглядел потрясающе: волосы взмыли в воздух, красиво рассыпаясь, глаза светились синевой, а вся его фигура излучала белое сияние. Рукой тот пришпилил Чжао Цзи к стене, и тот глупо сопротивлялся, словно муха, наколотая на иглу.

– Ты вовсе не Седьмой, – хрипел Чжао Цзи. – И ты – не сумасшедший! Ты поплатишься за это.

Не тратя времени на ответ брату, Шэнь повернулся к друзьям.

– Я не могу убить его своей ци. Это выплывет наружу, и я не смогу стать назначенным императором.

Сяо До завороженно смотрел на Чжао Цзи. Даже в такой ситуации он не переставал быть гостем из его кошмаров.

– Я знаю, кто должен его убить, – медленно сказал Сяо До. – Тащи его за мной.

Страх – интересная вещь, думал он.