Скиппи умирает - Пол Мюррей

Зажав телефон подбородком, он вытаскивает из кармана трубочку с таблетками. Он принес их для нее, но теперь их почти не осталось. Он высыпает маленькую пирамидку себе на ноготь и подносит к носу. Это сообщение, которое он отсылает сам себе; он запрокидывает голову и смотрит вверх, на холодные звезды, и ждет прихода, как удара молнии…

А потом он слышит какой-то шум. Это эсэмэска! Это она, — наверно, она следила за ним через систему видеонаблюдения! И теперь она отопрет ворота!

Но сообщение не от нее, а от Барри.

Где ты приходи щас к эду

Карлу не хочется сейчас тащиться к “Эду”. Он пишет ответ:

В чем дело?

Ответ приходит почти моментально:

Живо сюда я сказал

Карл страшно злится — он знает, что, как только он уйдет, ворота откроются, он уже видит, как она идет на цыпочках по гравийной дорожке и зовет его: Карл! Карл! Черт! Черт побери Барри!

Но он садится на свой велосипед и мчится назад к Сибруку. Огни вдоль дороги вращаются и испускают сверхъяркие лучи — и он доезжает до цели в рекордное время! Но, когда он заворачивает за пончиковую, ни одно из лиц, которые оборачиваются в его сторону, не принадлежит Барри. Вначале он думает, что произошла ошибка — ну может, он получил неправильное сообщение. А потом вдруг понимает, что ему знакомы все эти лица. Он поворачивается, чтобы пуститься наутек, но кто-то уже дышит ему в затылок, — и вдруг он оказывается на земле.

Это парни — шпана из парка, все четверо. Один из них прижимает его к земле, а другой, нагнувшись в сторонке, делает то же самое с Барри. Барри глядит на Карла из-за торчащих рук и ног глазами, полными слез. Что происходит?

— Два ушлых мудака из Сибрукского колледжа, — говорит гопник с бритой головой громким голосом, будто произносит речь. — Два маленьких педика. — Он обходит вокруг них, держа в руке жестяную банку. Гопник с сальными волосами упирает колено в грудь Карлу. — Вы что, думали, так и будете вечно этим заниматься, да? Думали, вам все с рук сойдет, мы не станем возражать, да? Что, пидорасы?

Кого он спрашивает — Карла? Карл не понимает, он все еще пытается что-то понять, но тут Бритоголовый неожиданно переходит от расспросов к рычанию, как будто он вдруг сбросил маску, а под ней оказался огонь. Карл успевает лишь отметить это, а потом все исчезает, кружится и искрится звездами. В голове у него звенит, он чувствует, как по его лицу бежит что-то влажное.

— Что это? — орет Бритоголовый. — Где ты это достал?

Его нога сочно бьет Карла прямо по глазу. Карл, задыхаясь, мотает головой. Из темноты смятые фары сожженной машины смотрят на него, будто это кто-то сожженный лежит на земле, среди мусора и сорняков.

Сальный обыскивает одежду Карла, шарит по карманам его штанов и куртки.

— Мы тебя убьем, — говорит он Карлу участливым голосом, будто доктор, сообщающий, что укол шприца может причинить небольшую боль.

Он находит бумажник и бросает его Бритоголовому.

— Это уже кое-что для начала, — говорит Бритоголовый.

— Ага, ну вот. — Сальный нашел трубочку.

Бритоголовый берет ее и открывает:

— Вот это вы и продавали? Что это? “Спид”?

Барри пытается что-то сказать, но у него слишком сильно стучат зубы. Бритоголовый открывает трубочку и высыпает себе на тыльную часть ладони горку порошка. Он подносит к ней нос, вдыхает, а потом, подергиваясь, скрещивает руки.

— Погоди-ка, мне это нравится! А-а! — Он выгибает плечи, крутит головой. — Во, блин! Ну и где вы, кретины, достали эту штуку?

Барри — тонким, сиплым, дрожащим голоском — рассказывает ему про таблетки. Он рассказывает с самого начала — и про Моргана, и про девчонок с их диетами, и про мальчишек из младших классов, и про фейерверки.

— Значит, толкали товар богатеньким телкам, — говорит Бритоголовый. — Неплохо придумано, а? Но вам не повезло — вы связались не с теми людьми. — Голос у него стал таким звонким от дурмана, кажется, будто тебя показывают по телевизору. — Давай сюда веревку, — приказывает он кому-то.

Из-за деревьев на краю пустыря выходит гопник с гнилыми зубами. В руке у него синяя веревка. Барри, увидев ее, начинает кричать. Прыщавый парень, сидящий на нем, отвешивает ему шлепок, а когда Барри не унимается, он хватает старую газету, валяющуюся на земле, и запихивает ее Барри в рот.

— Давайте этого сначала, — говорит он и рывком ставит Барри на ноги.

Барри даже сквозь кляп из газеты издает какие-то звуки — визгливое бульканье, будто тонет свинья. По лицу у него бегут слезы, и Карл тоже их чувствует, и в горле у него горячий комок.

Пока Прыщавый тащит Барри к сожженной машине и затаскивает его на капот, Сальный поднимает с земли Карла.

— Не волнуйся, придет и твоя очередь, — говорит он своим докторским голосом. — Но сначала тебе придется посмотреть, как умирает твой дружок.

— Совместное самоубийство по договоренности, — объявляет Бритоголовый, — совершили два малолетних педика из Сибрука, которым надоела такая жизнь. Думаю, копы не сильно удивятся. Они только обрадуются, что двумя уродами стало меньше.

Прыщавый уже сделал на конце синей веревку петлю. Теперь он накидывает ее Барри на шею. Барри просто таращится в пустоту, как будто смотрит на что-то ужасное, что происходит где-то вдали и чего еще не видит никто из стоящих рядом, — но когда Бритоголовый командует: “Давай!”, а Прыщавый становится позади него, он снова приходит в движение — издает утробные шумы, трясется так, что, кажется, вот-вот разлетится на куски, а глаза, полные ужаса и слез, смотрят на Карла, цепляются за него, умоляют его сделать что-нибудь… Но что может сделать Карл? Когда все это была гениальная идея Барри? Барри, который знает все ответы, который думает, что он такой умный и крутой. Который заманил сюда Карла, чтобы он умер здесь вместе с ним. Внезапно все тело Карла наливается злостью, и внутри него одна половина кричит: какого хрена! — а вторая думает: умирать…

— Стой! — резко командует Гнилозубый.

Прыщавый застывает, его руки замирают на плечах Барри. Гнилозубый подбегает к Барри и сдергивает с него штаны. Все смеются над членом Барри — сморщенным, белым, похожим на горошину, испускающим потоки желтой мочи! Все смеются и смеются — шпана, деревья, мусор, черно-белые мусорные баки за пончиковым кафе, люди в кафе, жующие пончики, пансионеры в Башне, небо в вышине, и Карл тоже смеется, а может быть, он плачет, да, возможно, он плачет, трудно понять, а теперь Прыщавый бежит вперед, расставив руки в стороны…

И Барри валится на землю.

Карл не понимает, что происходит. А потом до него доходит. Веревка ни к чему не была привязана! Шпана смеется до колик. Ха-ха, ну и рожа у него, ха-ха-хаааа…

Барри стоит на четвереньках.

— Да снимите с него эту штуку, пока он не удавился! — говорит Бритоголовый.

Гнилозубый подходит к Барри и снимает с его шеи веревку. Барри пытается встать, но путается в собственных штанах и снова плюхается прямо лицом об землю. Шпана хохочет и катается по земле, заливаясь слезами от смеха. Наконец Бритоголовый переводит дух и говорит:

— Ну, вот что, Дино, дай, блин, им по банке.

Гнилозубый вынимает из сумки пару жестянок и бросает одну Карлу, а вторую в кусты, где Барри натягивает на себя штаны и трясется от плача.

— Ты, значит, поверил, что тебе конец сейчас придет, — с издевкой кричит Прыщавый.

Через секунду Карлу тоже становится смешно. Барри, услышав его голос, выходит из кустов. Теперь он тоже смеется — вернее, усмехается, и все смеются, кроме Сального, который просто глазеет на Карла и Барри и ухмыляется по-волчьи.

— Ну, чтоб без обид, — говорит Бритоголовый.

Он протягивает руку Барри. Барри пожимает ее, потом Карл тоже.

— Зачем нам убивать таких отличных покупателей, как вы? — говорит Бритоголовый. — Хотя это наглость — залезать на чужую территорию.

— Извините, — говорит Барри.

— Ну вы, однако, хитрые мерзавцы — придумали, как деньжат заработать, а? Жалко было все дело на хрен губить.

Теперь все сидят на пятачке черной выгоревшей земли. Гнилозубый скрутил сигарету с марихуаной — это суперкосяк, или нечто в этом роде, от одного запаха улететь можно.

— Вы нам никогда такую травку не продавали, — говорит Барри.

— Всегда оставляй себе лучшую дурь, — усмехается Гнилозубый. Во рту у него — будто обломки автокатастрофы.

А потом прошла минута, а может, и целый час. Карл и Барри оба здорово обкурились. Небо вращается вокруг них, земля засасывает их вниз, будто тысяча магнитов. Гнилозубый полулежит, опираясь на локоть, хихикает и играет комьями грязи. Бритоголовый и Прыщавый лежат навзничь, будто кто-то повалил их. Но вот Барри зашевелился. Развернувшись, он говорит Карлу, что ему пора домой.