Самоучитель игры на мировой шахматной доске - Сергей Переслегин

(— Это невозможно, — сказал командир лодки, — группа погибнет во время ночной высадки на берег.

—  Вы что считаете, что спасательные шлюпки могут быть использованы только днем и в идеальную погоду? — удивился Арренс.)

В 23:00 1 ноября порт покинули линкоры. Цилиакс предупредил экипажи, что речь идет об очередных учебных стрельбах, которые будут совмещены с испытаниями маневренных свойств «Бисмарка» и «Принца Ойгена» и продлятся не более суток.

«Извинитесь перед девушками и квартирными хозяевами за внезапное изменение планов, но все вещи оставьте на берегу. Да, кстати, вечером 3 ноября ожидается большой прием в германском консульстве, явка офицеров ранга выше капитан-лейтенанта обязательна, исключение — только для незаменимых по службе. Предупредите вестовых насчет приведения в порядок парадной формы. От похода они освобождаются. Да, после приема будет организовано посещение циклопических руин, которые здесь, кажется, считают развалинами Асгарда. Местные функционеры СС считают, что нам будет полезно соприкоснуться с былым величием арийского духа. „Обязаловки“ нет, желающие поразвлечься могут записаться у начальника кадровой службы флота».

Цилиакса любили — за ровный характер, прекрасное тактическое мышление и хороший аппетит в отношении еды, напитков и женского пола. В поговорку вошли его напутственные речи перед любым выходом в море: адмирал обстоятельно предупреждал присутствующих относительно плохих погодных условий, сложной гидрологической обстановки, повышенной опасности со стороны подводных лодок, надводных кораблей и авиации противника. После чего следовало обязательное: «К сожалению, я не могу заранее предсказать все проблемы, которые будут сопровождать нас в этом походе. Впрочем, их удастся легко преодолеть, если соблюдать устав, не впадать преждевременно в панику и не терять головы».

«Бремен» и «Европа» вышли в море сразу после заката 2 ноября; находящиеся на их борту солдаты двух полков горноегерской дивизии не были слишком удивлены. С первых чисел октября ходили слухи, что дивизия будет переброшена в район Нарвика, где какие-то нервные чины из командования «Норвегии» все еще ожидали вторжения англичан.

Лайнеры сразу же после выхода развили 26 узлов, в то время как соединение Цилиакса шло на экономичной 19-узловой скорости. Группы должны были соединиться в ночь на 4 ноября у входа в Датский пролив.

…Утром 2 ноября эскадра действительно провела тренировочные стрельбы, выбросив в море весь запас учебных снарядов. Около 14:00 флагманский штурман нерешительно обратился к стоящим на мостике Цилиаксу и командиру «Бисмарка» Линдеманну:

—  Следует ли по-прежнему держать курс вест-норд-вест?

Цилиакс улыбнулся:

—  Ну что, наверное, уже можно все объяснить. В этом походе я не предвижу никаких особых трудностей. Наши корабли просто должны отконвоировать в Рейкьявик «ударный флот транспортов», расчистив Датский пролив и подступы к порту от английских военных кораблей, а если там окажутся американские, то и от них тоже. Движение кораблей в течение всего похода будет осуществляться крейсерским ходом в зоне плавучих льдов, так что вахты впередсмотрящих должны быть удвоены. Целью операции является, естественно, восстановление датского суверенитета над островом.

XVI. Сражение за Фарерский барьер

Если захват Ян-Майнена рассматривался как сугубо отвлекающая операция, то действиям против Фарерских островов в штабе Полярного флота придавали важнейшее значение. Фареры должны были стать тем самым «стратегическим барьером», о роли которого в организации войны много писал известный английский военный теоретик Б. Лиддел-Гарт.

Руководство Вермахта не могло выделить для решения этой стратегической задачи адекватные силы. В распоряжении капитан-лейтенанта Вюрдеманна было три новых, только что вступивших в строй эсминца проекта «1936А». За неимением адекватного коммерческого тоннажа все они использовались сейчас в качестве быстроходных транспортов.

Для высадки была предназначен полк СС «Нордланд» (по численности скорее батальон). Отношения между арийскими, преимущественно норвежскими, эсэсовцами и военными моряками сразу не сложились. Впрочем, трудно было ожидать чего-то другого на набитом до отказа людьми и заливаемом холодной арктической водой эсминце.

Эта операция не заладилась с самого начала. В середине дня 3 ноября Z24 был атакован находящейся в полупогруженном положении подводной лодкой. Торпеды прошли мимо, эсминец на полном ходу таранил субмарину прочным «арктическим» форштевнем. U-102, которая заняла позицию сутками раньше объявленного Деницем срока, пошла ко дну со всем экипажем.

Для Z24 удар не прошел бесследно: появилась сильная вибрация, возрастающая на скорости выше 18 узлов, в носовые отсеки начала проникать вода. Эсминец вышел из ордера и повернул к норвежскому побережью. На следующий день на подходе к Бергену он был потоплен английской авиацией.

В ночь на 4 ноября головной Z23 налетел на недавно выставленное англичанами у Фарер минное поле и последовательно подорвался на двух минах. Переполненный людьми эсминец затонул в течение трех минут, унося с собой командующего дивизионом и командира полка «Нордланд».

Поскольку все участвующие в операции «Северный гамбит» корабли хранили радиомолчание, в штабе Фарерской операции в Бергене ничего не знали ни о выходе из строя Z24, ни о мгновенной гибели Z23. В соответствии с графиком в 4 часа утра вылетела «летающая лодка» Bv-138, на борту которой — в полном соответствии с летной инструкцией — находилось десять полностью снаряженных десантников.

Если бы англичане придавали охране Фарерских островов (которые они захватили в мае заодно с Исландией) сколько-нибудь серьезное значение, немецкая операция сорвалась бы не начавшись. Но в Торнсхавне был развернут территориальный батальон, по другим гаваням находились в лучшем случае отдельные блокпосты. И, конечно, никто не ожидал ночного нападения.

Неожиданность была полной, и гарнизон Фарер капитулировал перед отделением десантников даже раньше, чем последний оставшийся в строю эсминец подошел к причалу Торнсхавна и высадил на берег чуть больше пятисот эсэсовцев, едва держащихся на ногах от усталости и морской болезни.

В 12:00 — точно по графику — командир десантной партии лейтенант Витциг, герой Бельгийской кампании, доложил в Берген, что «гидроаэродром готов к приему самолетов, операция прошла нормально, замечаний нет». Это было третье донесение по операции «Северный гамбит», полученное штабом Геринга в Брюсселе.

XVII. Пункт назначения — Рейкьявик (2)

Операции в Рейкьявике и Кефлавике строились по той же схеме, что и в Торнсхавне, за тем исключением, что вместо одной «летающей лодки» использовалось целых два «трансокеанштаффеля» в составе одной полуэкспериментальной Do-26 и восьми Bv-138.

Исландия считалась тыловой зоной. Ее главным назначением была поддержка трансатлантических конвоев: именно по меридиану Рейкьявика проходила граница между американской (нейтральной) и английской зонами ответственности. На острове было развернуто где-то около двух территориальных полков, занятых хозяйственной и организационной деятельностью. Весь предшествующий день (и ночь) патрульные гидросамолеты-разведчики вели поиск немецкого рейдерского соединения, о выходе которого в море предупредила английская агентурная сеть в Тронхейме. Зона разведки располагалась на восток от Исландии, она достигала границ плавучих льдов и даже немного распространялась к северу. Противник не был обнаружен в Фарерско-Исландском проходе, и с утра было решено организовать активный поиск в Датском проливе К Исландии шел новый линейный корабль «Кинг Джорж V» в сопровождении крейсера «Саффолк» и авианосца «Фьюриес».

Заходящие на посадку в гавани «летающие лодки» не вызвали никакой реакции, кроме раздраженного выговора распорядителя полетов. «Американцы, наверное, что с них взять», — бросил тот начальнику смены за две минуты до того, как десантники Скорцени начали скрытое «просачивание» на исландскую территорию. Операция получила название «Тишина». «Наша задача не в том, чтобы в одиночку захватить Рейкьявик. Мы всего лишь должны подготовить пирсы к приходу „Европы“ и „Бремена“. Действовать только холодным оружием».

…Рассвет 4 ноября открыл жителям Рейкьявика и офицерам английских оккупационных войск чудную картину: на рейде порта застыли в строгой кильватерной колонне линкор «Бисмарк», тяжелые крейсера «Принц Ойген» и «Адмирал Хиппер». Чуть поодаль стоял броненосец «Шеер». На всех кораблях были подняты гитлеровские стяги и флаги расцвечивания, огромные орудия были наведены на город. Со стоящих на рейде лайнеров (большое углубление не давало «Бремену» и «Европе» подойти непосредственно к пирсам) непрерывно сновали лодки с войсками. К 11 утра занявшие спешную оборону «территориальники» уже оставили порт. Ткнувшись в берег, выше по фарватеру догорали два английских и один американский эсминцы, потопленные в упор торпедами «Ше-ера». Устаревший дозорный крейсер «Эмеральд» нашел свою могилу в двадцати милях к западу от рейда.