Первая жена (сборник) - Ольга Агурбаш

– Слушай, а что-то нам давно внучку не привозили… – Он имел в виду дочь Лениного сына.

– А вот как раз Влад спрашивает, не посидим ли мы с Дашенькой в субботу, а то их на свадьбу пригласили…

– Конечно, пусть привозят! – с готовностью отозвался Дмитрий. – Мы можем эти выходные дома побыть. Или с собой ее на дачу возьмем.

– Вот и хорошо. Ближе к выходным решим. Какая погода будет, какое настроение. Не поедем, так на мультфильмы с ней сходим или в парк…

– Слушай, давно хотел спросить: а к дедушке Влад привозит Дашу?

– К Артему? Редко.

– А как они вообще с сыном? Дружат? Общаются?

– Да. У них давно сложились отношения… каким бы словом назвать? Товарищеские, наверное. Крепкие по-мужски. Знаешь, без сантиментов, скорее, деловые, но с глубоким уважением.

– А у тебя?

– Что у меня? – не поняла Лена.

– Какие отношения?

– С сыном? – она сама задала этот вопрос и сама удивилась ему.

– Да при чем тут сын? Про сына я знаю. С Артемом?

Она отвела глаза. Поникла как-то вдруг. Было видно, что тема ей неприятна. Пауза затягивалась. Надо было отвечать, но отвечать ей явно не хотелось…

Ситуация всегда выглядит неприглядно, когда один задает вопрос, а другой его явно игнорирует. Причем повторять вопрос, как правило, бесполезно. Только ставить себя в неловкое положение, если не сказать, дурацкое. Есть, конечно, надежда, что твои слова не расслышали или не услышали, или не допоняли… Но это иллюзия. Потому что по внешней реакции человека ясно: услышали, расслышали, поняли. Причем все поняли правильно. Просто не хотят отвечать. Ну не желает человек ничего объяснять. Это его право. Правда, Дмитрию от этого не легче. Речь не идет о пустом любопытстве. Речь идет о его любимой женщине, а она отводит взгляд, тускнеет и молчит.

– Лен! Ты меня слышишь? – он сделал вторую попытку.

– А? Что? – она явно переигрывала.

– Ты что, вопрос не расслышала?

– Извини, я что-то ушла в себя. Ты о чем?

– Я об Артеме, твоем первом супруге.

– Да. И что?

– Какие у тебя сейчас с ним отношения?

Лена вздохнула, затеребила шаль, накинутую на плечи и с трудом произнесла:

– Считай, никаких…

– Ну никаких и ладно! – казалось, он закрыл тему. Но через мгновенье задал новый вопрос:

– Только почему ты так тяжело вздыхаешь?

– Странная связь у нас какая-то… Столько лет как расстались, а не отпускает…

– Погоди-погоди! Что значит «не отпускает»? Кто кого не отпускает? Можешь объяснить?

– А ты уверен, что хочешь знать? – с неким вызовом спросила она. С вызовом и с горечью одновременно.

«Ну вот опять! Опять тот же вопрос! Второй раз за день! Надо ли мне все это?» – уныло подумал Дмитрий, но пути назад уже не было.

– Лен, я чувствую какую-то недоговоренность между нами. А мне бы не хотелось. С одной стороны, я признаю право каждого на какое-то личное пространство… Я благодарен тебе, что ты никогда не лезешь в душу, когда чувствуешь, что мне этого не хочется. Не задаешь ненужных вопросов, не роешься в моей почте.

– Еще чего! – Лена даже фыркнула на этих словах.

– А то ты не знаешь, какие драмы разыгрываются в семьях: и телефоны просматривают, и компьютер проверяют… И вроде нет в этом ничего криминального, но неприятно, когда тебя контролируют помимо твоей воли… – на этом месте он как будто немного запнулся, потому что совесть все же не давала ему покоя. Запнулся и потерял мысль. – Так вот… о чем я?

– Ты говорил о личном пространстве, – напомнила Лена.

– Ну да! С одной стороны, я считаю, что супруги должны уважать личное пространство партнера. А с другой, необходимы и искренность, и доверие, и открытость.

– Не вижу никакого противоречия. Личное пространство не исключает доверительного отношения. Наоборот, только укрепляет его. Что-то я не пойму тебя.

– Ну может, я как-то сумбурно… Я почему-то волнуюсь. Мне кажется, что у тебя есть какие-то секреты от меня. Не хочешь, не говори… Просто мне кажется, что мой вопрос как-то взволновал тебя и тебе есть что сказать.

– Да нечего особенно рассказывать… Брак, ты знаешь, для меня оказался нелегким, но очень значимым. И столько я в него вложила чувств, энергии, что здорово выдохлась. Поэтому долгий период после развода отдыхала душой, расслаблялась, никого всерьез не воспринимая. И с ним, с Артемом, не контактировала никак. Слышала, что он женился через два года после нашего развода. С сыном они все время общались. Влад даже жил у него одно время, благо школа его одинаково доступна была и от моего дома, и от Артема. Короче, общения между нами практически не было. Так, по вопросам воспитания сына, если только…

– Это я все знаю.

– А потом… Что-то опять потянуло. Его потянуло ко мне. Он стал звонить, говорить «за жизнь», вспоминать общих друзей, делиться переживаниями о престарелых родителях… Они у него болели, потом умерли. Сын ездил хоронить их вместе с отцом. Я нет… А потом мы встретились с тобой.

– И что?

– И поженились!

– Тьфу ты! – в сердцах вскипел Дмитрий. – Я-то тут при чем?

– Не знаю, как тебе объяснить. Я и Артем – не просто бывшие супруги. Мы близкие люди, мы родители Влада. А это навсегда! Понимаешь?

– Конечно, понимаю. Так же, как и мы с моей бывшей женой навсегда родители наших дочерей, навсегда бабушка с дедушкой наших внуков. И что?

– Вот и все!

– Ну ты же ничего не объяснила!

– Дим, я не знаю, что тебе объяснить.

– Ну ты же сама сказала: потянуло! Вас потянуло друг к другу. Что это значит? Вы начали вновь встречаться, назначать свидания?

– Нет… То есть да… Ну не то что свидания. Раз в полгода посидеть в кафе, поговорить… Если это можно назвать свиданием, тогда да. Не в смысле любовного уединения, а так… увидеться, обменяться новостями…

– Тебе важно сохранять эти отношения?

– Боюсь, что да…

– Зачем? – он еле выдохнул это «зачем».

– Ох, если б я знала! – простонала Лена.

– Черт! Лен, я ревную! Мне плохо, больно! Понимаешь?! Больно! – и столько горечи отразилось в его словах, что она вновь отвела взгляд.

– Понимаю… – тихо ответила она. – Но я правда толком не знаю сама, зачем мне это нужно.

– Лена! Леночка, я очень тебя прошу – прекрати эти встречи! Если, конечно, отказ от них не причинит тебе боль.

Он слишком расчувствовался. Резко прервал разговор и вышел из комнаты.

В душе у Лены был полный переполох. Она вдруг почувствовала себя молодой несмышленой девчонкой, которая заблудилась в трех соснах и никак не может выбраться из, казалось бы, совсем простой ситуации. Такая ассоциация огорчила ее. «Да что ж это такое? Зрелая баба! Пятьдесят лет уже, а все никак не могу ответить себе на простые вопросы. Ну в самом деле: что я мучаю Димыча? Не люблю? Так нечего было замуж выходить, голову мужику морочить. Не в одной любви дело? Тогда живи по-честному, признай свой выбор единственно правильным и наслаждайся!»

Тут же ей противоречил другой голос: «А что особенного в безобидной встрече бывших супругов? Я бы, мне кажется, не возражала, если бы Димыч виделся со своей бывшей. Да они и видятся периодически: то дети, то внуки, то свадьбы, то дни рождения. И ничего!»

«Да, но видятся они большими компаниями, когда этикет предполагает присутствие и отца, и матери, а не наедине, как некоторые!»

«Ну и что, что наедине! У нас абсолютно невинные разговоры. Скорее, ностальгия по прошлому. Ничего страшного!»

«А если твое «ничего страшного» огорчает нынешнего супруга, заставляет его страдать, ревновать. Неужели нельзя отказаться от «абсолютно невинных разговоров» во имя сохранения хорошей атмосферы в семье? Неуже-

ли надо упорствовать в собственной глупости, причем непонятно зачем».

Подобные разговоры она вела сама с собой целый вечер и весь следующий день, и ум ее однозначно приходил к выводу о ненужности этой связи. А вот сердце… Сердце по-прежнему никак не хотело соглашаться с доводами рассудка и ныло, и саднило тонкой-тонкой царапинкой, которую вроде и не заметишь сразу, а она, оказывается, реагирует. И на телефонный звонок, и на сигнал эсэмэски… Вздрагивает сердце и начинает ощущаться покалывание, пощипывание… Ну что ей делать со своим собственным сердцем? И зеленкой не помажешь, и не замечать не получается…

* * *

– Милка! Милочка! – Лена чуть не плакала в трубку. – Можно я к тебе приеду? Или у тебя Костик?

– Нет. Костик завтра. Приезжай! А что случилось-то? – Милка не узнавала сестру. Всегда взвешенная, спокойная, способная дать совет по любому вопросу, Лена была не просто в расстроенных чувствах. Она сама сейчас нуждалась в помощи. – Ладно, давай приезжай, расскажешь при встрече. А я картошки нажарю, как ты любишь, огурцы соленые откроем. И вино есть!

* * *

– Запуталась я в мужиках своих, Милка! Вот что произошло! – они сидели на кухне, попивая вино, хотя к предложенной закуске больше подошла бы водка, но водку сестры не пили, а вино с удовольствием.

– Я тебе так скажу. Хоть ты и старшая сестра, и мне, может, по рангу не положено тебя учить, но раз ты обращаешься за советом, то слушай! Димыч у тебя классный. Зря ты его обижаешь!