Возвращение блудного папы (СИ) - Филимонова Лина

Ну ничего, Мышка тоже ныряла во время общения с младшеньким. Я готов задохнуться, но меня сейчас ничем не выманишь из мокрой и сладкой Мышкиной киски!

Мой язык с упоением исследовал все теплые закоулочки, забирался вовнутрь, нащупывал маленькую горошинку, которая от ласк становилась все заметнее и тверже. Через какое-то время Мышка начала стонать. Жалобно и тихонько. По-моему, она бормотала что-то вроде:

— Не надо. Я больше не могу!

Можешь, Мышка, можешь. Ты еще сама не знаешь, на что способна в моих руках…

Пережившая еще один невыносимый оргазм Мышка снова затихла. Кажется, она уснула. Я лежал, тоже чувствовал, что засыпаю. Но мне жаль было засыпать. Жаль было терять это ощущение острого счастья…

Все офигительно прекрасно. Лучше, чем я мог себе представить.

Мышка… Она моя половинка. Я не сомневаюсь в этом ни секунды.

В ящике моего письменного стола лежит бархатная коробочка с колечком. У меня есть план.

Завтра я хочу встать перед Мышкой на одно колено в красивом романтичном месте. У меня запланирована грандиозная программа на наш последний день, который, кстати, будет моим выходным.

И, конечно, я надеюсь услышать от Мышки: “да”.

Я не выдерживаю и целую ее. Она отвечает. И не сонно, а с такой же страстью. Мышка не спит…

Светлана

Алекс обнимает меня, я в коконе его сильных рук, он как будто закрывает меня от всего мира. От всех бед, от всех проблем…

Я думала, он уже уснул, а он вдруг целует меня в губы, так нежно и так страстно, что на мои глаза наворачиваются слезы. Сама не знаю, почему.

— Ты только представь, — шепчет он, — мы будем так засыпать каждую ночь. И просыпаться каждое утро.

— Представляю…

И тут меня вдруг накрыло.

Я думала, что все прошло. Все в прошлом, я все пережила, отпустила и забыла.

Но, оказывается, нет…

В этот прекрасный момент, когда мы с Алексом лежали обнявшись, в его квартире, после лучшего секса в моей жизни. После того, как разобрались во всеми недоразумениями и поняли, что хотим начать все сначала…

В этот момент меня как будто прорвало.

Он сказал, что мы будем засыпать так каждую ночь. А я вдруг вспомнила все те ночи, когда лежала одна в холодной постели.

Сотни таких ночей.

Вспомнила это острое болезненное одиночество и этот липкий страх…

И разрыдалась.

— Мышка, — испугался Алекс. — Что случилось?

— Почему ты не искал меня эти семь лет? — сквозь всхлипы произнесла я. — Я не понимаю. Почему?!

Он ничего не ответил.

Секунду назад мы были так близки… А сейчас между нами как будто образовалась пропасть. И от его молчания она расширяется с каждой секундой.

55

Алекс

Слезы Мышки застали меня врасплох. Я не сразу нашелся, что ответить.

Молчание нарастало, как снежный ком. Его нужно было срочно остановить. Потому что я чувствовал — с каждой секундой всхлипывающая Мышка отдаляется от меня.

— Мышка, то, что я тебя не искал — моя самая большая ошибка. Я много косячил в жизни, но это… С тобой я вел себя как феерический мудак. Прости меня, пожалуйста.

После этих слов она начала всхлипывать еще сильнее.

Блин. Я что-то не то говорю. Я не знаю, что сказать. Это так сложно!

Я обнял Мышку сзади, гладил ее по голове, целовал в затылок. Чувствовал, как она дрожит. Как будто я не прижимаю ее к своему горячему телу, как будто мы вместе не лежим под теплым одеялом, где жарко, как в тропиках.

— Не знаю, сможешь ли ты меня простить… — снова начал я.

Мышка кивнула. Мне показалось? Нет, точно. Она кивнула снова.

Она изо всех сил старалась сдержать рыдания. Уткнулась лицом в подушку и даже, кажется, кусала ее. Но ее плечи все равно дрожали и иногда прорывались горькие всхлипы.

Моя зубастая Мышка! Моя любимая девочка. Я не хочу, чтобы она плакала…

— Семь лет назад я был желторотым юнцом, — произнес я. — Мне казалось, что я крутой мачо, почти супергерой. Я придумал, что должен быть одиноким волком, что мне никто не нужен. Я был малолетним дебилом.

Я вздохнул.

Мышка затихла. Она слушала меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Первая же командировка меня жестоко обломала. Я понял, что никакой я не крутой. И уж тем более не супергерой. Я — кусок крови и плоти, который очень легко уничтожить… Мышка, я думал о тебе. Я вспоминал тебя, ты была для меня как лучик света во мраке. Но ты становилась все более далекой с каждым днем. Не знаю, как это объяснить…

Хоть перестала плакать, и то хорошо. Попробую и дальше продолжить свои неуклюжие объяснения.

— Ну а потом, когда я вернулся окончательно… Я чувствовал себя неполноценным. Как будто что-то сломалось внутри. Я и тогда думал о тебе. Но не хотел, чтобы ты видела меня таким. Я был уверен, что у тебя все прекрасно. Что ты встретила хорошего парня. Что я тебе абсолютно не нужен… Знаю, все это звучит очень глупо. Нелепые оправдания…

Мышка лежала тихо. Может, она уснула под мои дурацкие речи?

— Мышка… — прошептал я.

Она тихонько всхлипнула. Точно, как маленький мышонок.

— Ты не будешь больше плакать?

Она отрицательно помотала головой.

Светлана

Алекс теперь думает, что я истеричка.

Мы обе, я и Соня.

Позавчера дочка выла белугой, вчера я устроила концерт… Стыдно. И очень-очень неловко.

Я совершенно не понимаю, что на меня нашло!

Чудесный вечер. Обалденная жаркая ночь. Я была так счастлива! Я была на седьмом небе…

У меня не было никаких грустных мыслей.

И вдруг плотину прорвало. Выплеснулось то, о чем я вообще не думала…

Я рыдала как ребенок, долго и сильно, со всхлипами и содроганиями. Никак не могла успокоиться, хотя знала, что рядом Алекс, что меня может услышать Соня.

Кажется, мне просто надо было выплакаться. За все эти годы. За все это долгое одиночество.

Нужно было просто порыдать на плече Алекса, слушая, как он успокаивает меня и рассказывает о себе.

Я ведь о нем так мало знаю! Нам нужно поговорить. Нам нужно разговаривать много и долго. Чтобы лучше узнать друг друга. И чтобы между нами не осталось никаких недоразумений и обид.

Но сегодня это вряд ли удастся…

Я проснулась от того, что мне в лоб заехали пяткой. Маленькой юркой пяточкой.

— Соня!

Алекс перехватил ее и перебросил на свою сторону.

— Тихо, разбойница! Не буди маму.

Ой! Мы с Алексом спим вместе. И Соня это видит.

Но, похоже, она отнеслась к этому как к чему-то само собой разумеющемуся. Не задала ни одного вопроса, хотя я лихорадочно пыталась придумать приличные и понятные ей ответы.

Я решила прикинуться спящей. Мне было стыдно за вчерашнее. К тому же я чувствовала, что у меня опухшие глаза. И распухший нос.

Как бы мне незаметно прокрасться в ванную и умыться холодной водой? Но тут ничего нельзя сделать незаметно. Все на виду. Ну и квартира у Алекса!

— Пойдем умываться? — предложил Алекс Соне.

— Вместе?

— Ну, можем и вместе…

Алекс сел на кровати. Соня прыгала рядом с ним.

Я перевернулась и смотрела на них из-под опущенных ресниц.

— А что это у тебя такое? — заинтересовалась Соня.

Она показывала на его плечо. Что там у него? Мне тоже стало интересно.

— Где? — Алекс наклонил голову.

— Тебя кто-то укусил? — спросила дочка.

Боже! Это отпечаток моих зубов. А на спине — следы от моих ногтей. А еще я вижу шрам на боку Алекса, на уровне лопатки. От одного из ранений.

Мне захотелось его погладить… Но я же тут притворяюсь спящей!

— Это кошка меня покусала, — придумал отговорку Алекс.

— Кошка? — удивленно вытаращилась на него Соня.

— Ага. Я думал, она Мышка. Но нет. Дикая необузданная кошка.

Я не удержалась и хихикнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алекс обернулся.

Я прикинулась мертвой.

— Ты пока беги в ванную. Я сейчас оденусь и приду.

Соня убежала. Алекс откинул одеяло и в трусах помчался к шкафу возле кровати. Вытащил штаны, надел. Но за эти несколько секунд я успела разглядеть его великолепное тело в солнечном свете.