Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особенно наглядно двоеверие проявилось в погребальном ритуале. Языческий курганный обряд начал исчезать в XI— XII веках, но кое–где продержался до XIV века. К этому времени языческая символика на древнерусских украшениях вытесняется христианской. В Новгородских землях в XI–XII веках на смену курганам приходят жальники — грунтовые погребения, обложенные венцом из валунов. К XVII веку жальники сменяют сельские погосты. Одновременно с жальниками в ряде районов Руси и после введения христианства продолжали сооружаться курганы.
Несмотря на то, что внешнее устройство древнерусских захоронений эволюционировало в сторону, отвечающую требованиям христианства, некоторые детали ритуала проводов «на тот свет» носят явно языческие черты. Так, смерть воспринималась как продолжение жизни, только в иной форме. Повсеместно была распространена восходящая к дохристианскому прошлому вера в живого мертвеца. Покойников суеверно боялись, задабривали и приносили жертвы. Умершие превращались в обожествленных предков, от расположения которых зависело благополучие живых. Этот культ предков отмечен Стоглавом (СПб., 1863, с. 140—142), а в практике у сельского населения сохранялся вплоть до недавнего времени.
Двоеверие было всеобщим и держалось довольно долго. В Сибири среди русского населения еще в середине XVII века отправлялись языческие обряды. Из послания митрополита Симона 1501 года в Пермь видно, что новообращенные во многом продолжают еще держаться старых обычаев; по сути, они были настоящими язычниками по духу, а христианами только по имени. Митрополит Симон увещевал мирян оставить языческие заблуждения, а пастырей строго соблюдать свои обязанности: «А кумиром бы есте не служили, ни треб их не примали, ни Воипелю болвану не молиться по древнему обычаю, а всех Богу ненавидимых тризнищ не творити идолам, ни женитв незаконных не чините богумерзских».
В Воцкой пятине, простиравшейся на север и северо–запад от Новгорода, как видно из грамоты новгородского архиепископа Феодосия 1548 года, христиане молились по своим молбищам «древесам и камению», постов не соблюдали, жили без венчания, мертвых хоронили в лесах и по курганам. Архиепископ Феодосий повелевал каменья и древеса везде разорить и огнем пожечь.
Таким образом, духовенство яростно боролось с язычеством и двоеверием, прибегая не только к проповеди и увещеванию. Наузы, обереги и другие чуждые христианству предметы безжалостно уничтожались.
ВОЛХВЫ
Вера в волхование и сами волхвы появились на Руси во времена язычества.
Согласно преданиям. Волхв, или Волховец, — сын князя Славена, знал чародейство и умел волховать. Новгородский летописец сообщает, что он на берегу реки Мутной, названной позже его именем Волховом, построил городок и разбойничал по реке, превращаясь в крокодила и производя многие чудесные действия силой своего волхования, за что некоторые язычники сочли его богом.
«Волхование» по смыслу и значению близко подходит к слову «ворожба», иногда эти понятия равнозначны и близки термину «чародеяние». То же значение слово «кудесы» — чары. «Кудесник» означает чаровник, волхв от древнерусского «куде» — очарование, волшебство; русское «окудник», «окуда». — колдун, волхв, проказник; «кудесить» — колдовать, ворожить.
Исторические памятники свидетельствуют, что русский народ, будь то простые люди или правители, всегда верил в волхование. Так, князя Олега называли «вещим», ведуном. Как свидетельствуют летописи 912 года, сам Олег обращался к волхвам — кудесникам, спрашивая, от чего он умрет.
В летописи 1044 года сообщается, что князь Всеслав Полоцкий был рожден от волхования, при рождении у него на голове было «язвено», и волхвы посоветовали матери наложить повязку на голову. Эту повязку Всеслав носил всегда. Об этом Всеславе упоминает автор «Слова о полку Игореве»: волхв — князь в одну ночь, обратившись волком, от Киева дорысковал до Тьмуторокани.
Из сочинений Серафима Владимирского видно, что в XIII веке многие верили в волшебство, причем с подозреваемыми в этом лицами народ расправлялся самосудом. Даже знаменитый полемист, основатель Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий (1440—1515) верил в колдовство и избрание митрополитом Зосимы приписывал исключительно волхованию.
Христиане считали волхование бесовским делом, а самих волхвов — служителями бесов. С распространением христианства волхвы потеряли доверие у просвещенной части русского общества.
Как представители дохристианской идеологии, волхвы были естественными противниками происходивших в стране религиозных преобразований; ревностные поборники язычества, они выступили силой, противостоящей христианизации.
В 1024 году они возглавили выступление против новой веры, но потерпели поражение. Князь Ярослав переловил волхвов в Суздале, одних казнил, других подверг заключению.
Волхвы стали скрывать свое ремесло и в значительной мере сумели удержать свое влияние на народ. В середине XI века их открыто поддерживали киевляне, новгородцы, жители Владимиро-Суздальских земель. И в более позднее время они пользовались большой популярностью и поддержкой у народа.
Колдовство на Руси процветало. К концу XVI века вера в волшебство стала всеобщей.
КОЛДОВСКИЕ ЧАРЫ
Отношение к колдунам было двойственным. С одной стороны, к ним обращались за помощью, с другой — не любили и боялись. Считалось, что колдуны и ведьмы творят зло, страшно злопамятны и мстительны, и горе тому, кто прогневает колдуна или просто навлечет на себя его неудовольствие: обидчик не останется без отмщения. Даже на людей, ни в чем не повинных, колдун наводит порчу. Когда колдуну станет «лихо на душе», он приходит, обычно после захода солнца, к соседу и просит у него чего–нибудь в долг. Но давать не следует. Примечали, что. уходя с пустыми руками из чужой избы, колдун берет что–нибудь во дворе, хотя бы щепку, чтобы «наговорить» на ней, нанести вред.
Согласно верованиям, «порчи, произведенные чернокнижниками, бывают временный и вечныя. Временный порчи отговариваются в деревнях доками, вечныя же остаются до конца жизни. Молва народная гласит, что чародеи могут испортить человека за тысячу и более верст, выпуская из–за пазухи змею или ужа, которые заползают в чрево, и тогда кликуша чувствует, что порча подкатывается под сердце и лежит, как пирог. Чернокнижник, несмотря на свою злость к людям, никогда и никого сам собою не портит. Все это делается по просьбе людей враждующих, по неотвязчивости молодежи, желающей навести сухоту на красу девичью и на молодчество. Любовь, выраженная в селах сухотой, слывет напущением. В этом случае простолюдин, заметивши красоту девичью с сухостью, говорит: «это неспроста — здесь замешалась чертовщина». От этого вошло в пословицу в сельском быту говорить при взгляде на непросыпного пьяницу, записного игрока: «это напущено». Кроме этого, чернокнижникам приписывают обморочанье, узорчанье, обаяние.
Обморочить, слово, столь часто повторяемое в русских избах, выражает полное могущество чернокнижника… В народном рассказе сохранилось еще выражение, составленное из этого слова.
Когда простолюдину говорят о непонятном ему предмете, он говорит: «что ты меня морочишь?»
Узорчанье есть способье, приготовляемое для порчи чародеями, слова, выговариваемые кудесниками… Дадут ли старухе снадобье от лихорадки — она думает, что узорчанье истребляет ея болезнь. Привесят ли ей записку к ладанке — она уверена, что узорчанье спасает ее от всякого колдовства.
Обаяние есть чудесная сила, истекающая из кудесника, приводящая в недвижимость, в страх и трепет всякого человека. Воры обаянием усыпляют хозяев, зажимают рты собакам, смиряют свиней, утоляют ярость змей, усмиряют лошадей». (Сахаров И. Русское народное чернокнижие. СПб., 1885 г, с. 4—5).
Таинственная сила имелась в самых разных предметах. Прежде всего ее приписывали разного рода травам, в том числе и таким, которых не существует в природе. Например, разрывтрава. Согласно поверьям, только посвященные в таинство чернокнижия могут найти ее. Чародеи приписывали этой траве свойства разрушать железо, сталь, золото, серебро, медь на мелкие кусочки.
Травы употребляли в разных видах: свежие, толченые, сушеные, но чаще всего в отваре.
Состав зелий из трав держался в строгой тайне. Известно, например, что истолченная горчица признавалась лечебным средством; полынный корень вместе с самыми странными веществами употреблялся против бессонницы; подсолнечник, сорванный в августе и завернутый вместе с волчьим зубом, избавлял от воров. Таким образом, растениям приписывались как реальные, так и мистические свойства.
Существовало также поверье, что с цветком недуг мог передаваться от одного лица к другому. И потому считалось опасным брать и давать цветы незнакомым людям.
- Мифы русского народа - Елена Левкиевская - Язычество, паганизм