Вера изгоев - Эльтеррус Иар

– За что? – безразлично пожала плечами молодая женщина. – Ты руководствовался привычными стереотипами. Только…

– Что? – спросил Ригаан, не понявший слова “стереотипы”.

– Что-то умерло, – подняла глаза Лена. – Что настолько незаметное, что и не поймешь сразу. Но без него продолжение отношений невозможно. Потому, извини. Я рада быть тебе другом, но больше ничего. Все закончилось. Понимаешь?

Рыцарь закусил губу – он понимал, очень хорошо понимал. Обидел по недомыслию девочку, дважды спасшую ему жизнь. В самую душу ударил. Действительно, что-то умерло. И это что-то – ее доверие. Как жаль… Давно не встречал ни одной женщины, к которой чувствовал бы столь сильную тягу. Которую хотелось бы защитить от всего мира, носить на руках и дарить ей нежность. Сам все разрушил. Винить некого, Ригаан, некого. Только собственную глупость.

– Я виновата перед вами, – раздраженно мотнула головой Лена, отгоняя непрошенные мысли, – потому обязана помочь устроиться здесь. Комнаты сейчас приготовят. Вы ничего не имеете против вампирш в качестве прислуги?

– Высших? – уточнил Ригаан.

– Здесь других нет.

– Если кидаться не будут, то пусть им.

– Попробовали бы только, – скривилась Лена. – Они не идиотки.

– Да, а что делать с этой Слугой?

– Ее что, тоже сюда притащило? – покраснела молодая женщина.

– Увы, – развел руками рыцарь. – Счастье, что только нас четверых. Да еще трупы ее помощников.

– Ясно… – досадливо поморщилась Лена. – Натворила я дел.

– С каждым по неопытности бывает, – понимающе улыбнулся Ригаан, продолжая с сожалением смотреть на нее. – Не стоит так переживать.

– Стыдно…

Оглянувшись, Лена увидела неподалеку Дитриха и махнула ему рукой. Тот подошел. Рыцарь при виде высшего вампира вблизи едва не схватился за меч, с трудом сдержав себя.

– Добрый день, госпожа! – поклонился немец.

– Здравствуйте, Дитрих. Здесь случайно оказалась девица, давшая клятву крови кому-то из вампиров. Не подскажете, что мне с ней делать?

– Давайте ее сюда, разберемся, – усмехнулся он. – Приставим к какому-нибудь делу. Слуга?

– Да, высшего ранга, – кивнул настороженный Ригаан, подавая сигнал гному.

Тот скрылся в трактире. Через некоторое время он вернулся, таща за собой связанную черноволосую девушку, пытающуюся вырваться и проклинающую Гильви на все заставки.

– Заткнись, Слуга! – холодно бросил Дитрих. – Рот открывать будешь только по приказу.

Увидев перед собой Высшего, Эванна онемела. Настолько старых Высших она еще не видела, аура вампира буквально полыхала темным светом. Да ему же не меньше тысячи лет! Слуга рухнула на колени, с благоговением смотря на немца.

– Следуй за мной, – приказал Дитрих. – Не сметь ни на кого нападать в этом доме. Ясно?

– Да, господин.

– Подчиняться каждому, имеющему на груди алеан. Приказы госпожи Елены или Повелителя – вообще закон. По поместью можешь ходить свободно, за его пределы – ни ногой.

– Дитрих, – вмешалась Лена. – Прошу вас передать всем арвадам мой приказ. Я запрещаю делать с этой девушкой то, что делали с Леей. Да с любым другим тоже. Надеюсь, мне не придется повторять?

– Не придется, госпожа! – низко поклонился вампир. – Я вам больше не нужен?

– Нет, благодарю за помощь.

Немец снова поклонился, взял ошарашенную Эванну за руку – Гильви успел развязать ее – и повел за собой. Она шла, ничего не понимая, то и дело видя перед собой древнего и очень сильного Высшего. Что самое странное, эти Высшие подчинялись кому-то. Невероятно, но факт. Как же это? Сама она, однако, приказ нарушить не осмелится, знает, что за такое бывает. Хотелось бы только понять кто здесь главный. Неужели слова о Повелителе – правда? Тогда страшно. Очень страшно, каждый Слуга хорошо знал, что случится, если на Арду снова явится Палач. В прошлый приход, по счастью, он выступил против Света, не тронув слуг Тьмы. Но кто знает как Повелитель поступит на этот раз? Уж никак не Эванна.

– Простите, великий… – осмелилась открыть рот девушка. – Позволите задать вопрос?

– Задавай. Один.

– Что госпожа запретила делать со мной?

– Что? – ехидно осклабился Дитрих, выпустив клыки, и подробно объяснил.

Эванна шла за ним, как оглушенная. Никогда не поверила бы, что Высшие могут потребовать от своей Слуги такого. Не помнила, чтобы подобное случалось. Впрочем, если кому и приходилось, то разве он станет после того рассказывать о своем унижении? Нет, конечно. И приказ не исполнить она не осмелилась бы. Тем более, приказ кого-то из Высших. Какое счастье, что госпожа запретила это. Какое счастье…

Проводив вампира со Слугой взглядом, Лена повела рыцаря, оборотня и гнома в дом. Покои для них уже подготовили. Иногда она не понимала откуда в этом доме столько комнат, возникало подозрение, что изнутри он в несколько раз больше, чем снаружи. Вполне возможно, мистер Гарвельт играл с пространством-временем так, как ему самому того хотелось. Гости подозрительно оглядели роскошную обстановку и массу незнакомых вещей в выделенных им покоях. Только Гильви просиял, увидев заставленный сотнями разноцветных бутылок огромный бар. Он немедленно продегустировал виски и пришел в полный восторг. Ригаана потряс телевизор, рыцарь уставился в двухметровый экран, на котором шел боевик, с приоткрытым ртом, пытаясь хоть как-то понять, что перед ним. Бёрна, казалась, не могло удивить ничего, оборотень остался невозмутимым, хотя не отказался от выпивки. Однако местное, закатанное в маленькие железные бочонки пиво никому не понравилось, жидкое и противное. Зато крепкие напитки вызвали одобрительные кивки всех троих, дома таких пробовать не доводилось.

– Жратоньки хоцца! – громогласно сообщил гном.

– Скажите вампиршам, принесут, – улыбнулась его непосредственности Лена. – На кухню тоже можно зайти, там всегда чего-нибудь найдется. У нас с сегодняшнего дня повар свой есть, до того по ресторанам еду брали.

– Ресторанам? – вопросительно приподнял брови Ригаан.

– По трактирам, то есть.

– А, понял.

– Гляну-ка я, чегой там у вас за кухня, – встал Бёрн и вышел.

– О, это дело он любит, – ехидно прокомментировал уход старого друга рыцарь, – по кухням-то шастать. Куда ни попадем, медведь наш первым делом на кухню несется, с поварами знакомиться. Сам ведь повар такой, что я лучшего не встречал, как что приготовит, так ешь, пока лезет. Да и потом тоже. Стонешь, а все равно ешь.

Вскоре Лена попрощалась и ушла к себе, хотелось искупаться и немного отдохнуть. Ей сообщили, что вечером ее ждет Палач. Предстоял какой-то серьезный разговор, и молодая женщина несколько волновалась. Все-таки с мистером Гарвельтом шутки плохи.

– Здравствуйте, госпожа! – поклонилась Лея, протиравшая шкаф влажной тряпкой.

– Здравствуй, – внимательно осмотрела ее молодая женщина. – Ты почему встала? Тебе рано пока вставать, иди ложись и отдыхай, раны же еще не закрылись.

– Благодарю за заботу о недостойной… – покраснела еврейка, пряча глаза. – Я…

– Ты сейчас же пойдешь в свою комнату, – оборвала ее Лена, – выпьешь грога и будешь отдыхать, пока все у тебя не заживет. Я тебе не Даяна. Где она, кстати?

– Японцы забрали, – пробежала по губам Леи злорадная ухмылка.

– Вы, надеюсь, моего приказа не нарушали? Не издевались над ней?

– Что вы, госпожа! – испуганно вскинулась вампирша. – И никогда не нарушим!

– Я рада, – кивнула Лена, вслушавшись в чувства вассала, и укоризненно вздохнула – болит ведь у нее все, а встала, доказать захотела, что не бесполезна. Дурочка несчастная!

Она сама отвела Лею в ее комнату, заставила раздеться, смазала истекающие сукровицей раны обезболивающей мазью и уложила. Та тихо всхлипывала, потрясенно смотря на госпожу – много сотен лет никто, кроме Сатиа, о ней не заботился. Наоборот, только гоняли нещадно и издевались, слова доброго никто не говорил. Вспомнив случившееся триста лет назад, Лея не удержалась от слез. Безжалостно обошелся с ней Владыка Небесный. За что только? Кто бы знал… Росла себе примерная еврейская девочка в семье набожного раввина из Вильно, писаная красавица, замуж готовилась выйти, уж и жениха хорошего подыскали – тальмид ле коль hа-йом[*] , это вам не просто так. Да вот беда случилась, умерла, до восемнадцати не дожив. Покусала ее тварь какая-то, ночью напала, всю шею в клочья изорвала. Погоревали родители и похоронили дочь. Как положено. Никому и в голову придти не могло, что девочка в гробу через несколько дней глаза откроет, перестав быть человеком. Перепугалась она страшно, несколько дней пыталась наружу выбраться, но не смогла, сил не хватило. Потом кто-то вырыл гроб и увез новорожденную вампиршу с собой, объяснив предварительно кем она стала. Укусил Лею дикарь, за которым давно охотился клан Арвад, чей глава и выкопал девушку из могилы. Ему вовсе не требовались свежеиспеченные вампиры, толку с них было чуть, а забот – море. Зато Мак-Ардоу заинтересовала связь между родителем и птенцом, благодаря которой дикаря вскоре поймали и казнили. Лея после того стала никому не нужна и ее бросили на попечение женщин клана. Поначалу все шло относительно неплохо – в замке главенствовала персидская царевна Сатиа, встретившая новенькую очень благожелательно и попытавшаяся помочь перепуганной девочке кое-как понять, кем она стала. Возможно, Лея и привыкла бы, но не прошло и месяца, как как из Испании прибыла критянка Даяна со своими подругами. Чем знойной южной красотке не понравилась девушка, боящаяся всех и всего, никак не могущая смириться со своей новой природой? Кто ее знает, только жизнь Леи с того дня превратилась в ад. Без помощи Сатиа, жалевшей бедняжку, она вообще сошла бы с ума, наверное. Не раз приходили мысли о самоубийстве, но серебряный кинжал достать совсем непросто, а ничто иное убить вампира не могло. Впрочем, наверное, она умерла бы и так – девушка напрочь отказывалась пить человеческую кровь, сохла, худела, не имела сил даже встать, но все равно отказывалась. Сатиа, которой донельзя надоело поить молодую подругу собственной кровью, буквально заставила Мак-Ардоу провести Лею через высшее преобразование, сделав энергетическим вампиром. Только от Даяны защитить так и не смогла – глава клана запретил, сказав, что бесполезная тварь должна научиться отбиваться сама. Увы, девушка не сумела – критянка с подругами хорошо умели ломать любое сопротивление. Лет через сто Лею начали натаскивать на тайные убийства. Ей было уже все равно, давно не помнила ничего, кроме боли и отчаяния. Приказывали идти и убивать? Шла и убивала, не чувствуя ничего, только слабую радость из-за того, что несколько дней пройдут без пыток и унижений. А по возвращении снова попадала в руки Даяны…