Беллум - Black Winter

это для особого случая? Или подарок непьющему?

- Я не пила никогда, но раз уж это мой последний день, то о вреде алкоголя думать не стоит?

- Пожалуй. - Согласился я.

Пролетел первый час. Я не знаю как сказать об этом Димитре. Время тут измеряется по иному а на пьяную голову лезть в изучение культуры мира не очень хочется. Да и зачем нам знать сколько времени прошло сначала веселья? Уж ей-то точно не хочется знать сколько осталось до рассвета.

Девушка говорила о своëм детстве. Род лекарей, часть представителей которого смогла получить титулы в высшем свете и ныне работают в столице.

Димитру же, из-за скудного запаса навыков отправили в глушь как виконта, а, в последствии разорения отца - в качестве рядовой единицы целителя. Титул целителя стоит ниже рыцаря, но выше крестьянина.

- А знаешь! Я ведь могла отучиться на лучшего целителя!

- Почему не стала?

- Ректор захотел больше, чем мы смогли предложить. Так часто бывает. Единственная академия у нас в столице, а вся еë верхушка давно прогнила.

- Ясно...

- Порой... Мир слишком жесток. Отца и матушки не стало прошлой осенью. Маны постоянно не хватает, заработок от работы лекарем есть, но...

- Но?

- Но одной тяжело...

Мне стало жаль девушку. Я бы с радостью отправил на тот свет с тысячу таких чиновников как то ничтожество в нашем мире вместо жизни праведника, но... Я должен вести себя как обычный человек. Даже то, что я ей помог сегодня - было ошибкой. Она бы прожила отличную жизнь и... Нет. Стоп. Мы больше не заглядываем в будущее! Одно моë появление уже и так ей всë испортило...

- И... Я...

Она замешкалась. Опустила принесëнный фужер на стол, помяла край лëгкого платья, в который успела одеться. Не пожелала умирать в одежде лекаря.

Она приблизилась вплотную. Я почувствовал как дрожит еë дыхание. Как она сомневается сказать лишнее.

- Так... Хотелось бы... Чтобы рядом... Кто-то был. - С горечью произнесла она и была абсолютно честна в своих словах. Да. Грешен. Проверил на ложь. Она приятный человек и мне жутко не хотелось осознавать то, что она врëт поддавшись алкоголю.

Девушка была готова вот-вот разрыдаться. Я взял табуретку, подсел ближе. Говорят перед смертью человек показывает себя настоящего.

Она выглядела грусной. Опрокинула очередной фужер. Уставилась в одну точку, стараясь не смотреть мне в глаза.

- Позволь... Сегодня побыть с тобой... - уже я приблизился к ней вплотную, приобнимая за талию.

- Я ещë никогда...

- Я знаю...

Мы переместились в еë комнату в жарком танце благодараря бога за то, что больных сегодня не было. Одежда полетела в сторону, оголяя тело едва заметной прохладе комнаты.

Из-за алкоголя голова лëгкая. Прежде чем успеваешь подумать о действии, твоë тело уже совершает рывок.

Димитра изгибается в такт, выпуская, короткий, робкий вскрик и вздохи, переходящие в стоны. Голова выключена. Есть только тело и душа.

Нет никаких проблем, забот, или планов. Завтрашнего дня может вовсе и не быть. Есть только она и я в этом круговороте ощущений всего того, что я хочу в ней и чего она хочет во мне.

...

Завершили только к предрассветным сумеркам. Она без сил упала на кровать, забыв обо всëм, что будет после. Я остался недвижим рядом с ней, ухватив в замок руку которая отказывалась отпускать меня и на короткий миг. Ту руку, которая поклялась отнять у неë жизнь.

Еë лицо такое умиротворëнное, спокойное. Леду напротив и понимаю, вот то, чего мне не хватало. Та небольшая разгрузка, которую может дать мне только один человек и пусть во мне сегодня говорит алкоголь, я поддамся ему, сам пойду навстречу этому чувству спокойствия, только бы оно продлилось на секунду дольше.

Подумав положил вторую руку на талию. Она и не заметила...

...

Девушка открыла глаза. Рассвет бился через окна в дом. Такой яркий, такой неумолимо светлый, что она рефлекторно принялась ожидать ту самую тучу, которая погрузит еë в серость холодной, уходящей зимы.

Но еë не было. Свет всë продолжал проникать, грозя растопить весь снег уже к обеду, оставив лишь подмерзающие после лужи.

На кухне послышалась возня. Тарелки, кружки. Горел камин и кипел чайник.

Она подумала, что это сон. Что из-за дверного проëма сейчас покажется муж. Тот, о котором она всегда и мечтала.

Странно, но кроме образа странного, смешного на вид фокусника никого на ум не приходило. Его лицо мелькало везде. Стоило лишь отвлечься, снова погружаясь в столь желанную дрëму, как в голове вновь прорисовывался он.

"Системное сообщение!

Система благодарит вас за помощь!

Вы выполнили скрытый квест!

Отныне вам присваиваются титулы и достижения:

Чистота - ни одно проклятие в мире не сможет очернить вашу душу! Каждый, кто рискнëт вам навредить, станет врагом номер один для Системы!

Смелость - даже перед лицом смерти вы не спасовали! Пассивный навык, увеличивает хладнокровие в экстремальных ситуациях.

Особые привилегии - отныне вы - главный друг Системы в пределах своего мира. Время не коснëтся вас, а болезни попросту не смогут навредить. Любые раны будут не смертельное укуса комара. Вы под защитой Системы! Первая среди равных!"

Она моментально вскочила с места, осматривая руки так, словно она только что обожглась кипятком. Пальцы двигались, руки-ноги на месте. Более того, пропала та боль в шее, что была еë спутником на протяжении двух лет с момента безвылазной работы.

Она аккуратно подняла край тонкого одеяла. Одежды вновь не было.

Сейчас она не стремилась покарать его дланью света и тьмы. Не желала придушить при удобно подвернувшейся возможности. Она только хотела провалиться под землю.

Сама ведь хотела этого. Сама кашу заварила! А теперь у неë будут дети. И от кого?!

Вряд ли еë собеседник человек, а если и человек, то очень могущественный маг. Путь к такой силе всего один. Он тернист и полон опасностей. В начале пути никаких изменений нет. Душа черствеет только к его концу.

К еë ужасу она представила как Димитру, уже будучи с животом, приковывают к жертвенному столбу и...

Она помогала головой.

Радовало только то, что она осталась жива. Но надолго ли? Может, он оставил еë полюбоваться рассветом? Символично, учитывая, какой она сделала ему подарок. Да и подарок ли это был? Так, крик души одинокой девушки. То, от чего она себя отгорождала много лет.

Она вновь провела по своей шее пальчиками. Губы незнакомого фокусника прикасались к еë