Код власти - Юрий Гарда

Сержант отвернулся, прекращая разговор, забросил за плечо трофейную винтовку и легко взбежал по склону. На миг задержавшись наверху, он напутственно махнул рукой и скрылся в зарослях. Лика подняла с земли сброшенный рюкзак и кивнула сестре:

– Пошли, Белка, он прав, времени у нас и вправду в обрез. Патрик, не пялься, двигай, давай! Лидка, ну что еще?

– Я пойду с ним, – девушка упрямо покачала головой. – Патрика и свой… груз ты и без меня прекрасно доставишь, а я не могу оставить его одного. Держи, – она протянула ей трофейный медикит, – введешь ему обезболивающее, и сразу же уходите.

– Белка, ты вообще соображаешь, что делаешь?! – вскинулась старшая сестра. – Ты у нас кто, спецназ? Или космодесант? От тебя пользы в бою будет не больше, чем от меня! А вот вреда точно куда больше получится! Не дури, Лид, пошли быстрее!

– Я. Пойду. С Данилой, – четко выговаривая каждое слово, ответила Лидка. – И если ты достаточно хорошо меня знаешь, сестра, должна понимать, что я уже все решила, – она подняла одну из брошенных сержантом винтовок, взглянула на пустое гнездо энергоблока и закинула оружие за спину. – Лика, сестренка, я и вправду не могу не пойти! Нет времени объяснять, но так будет, ну, правильно, что ли? Понимаешь, я должна идти с ним, просто должна – и все! – Она порывисто обняла сестру, шепнув ей так, чтобы не услышал напряженно хмурящийся Патрик: – И, кстати, спасибо тебе…

– За что? – искренне не поняла Лика.

– За одно старое голофото и особенно за подпись на его обороте. Было время, когда мне это здорово помогло лучше понять себя… и не только себя…

– Должна – значит, иди! – неожиданно твердо сказала Лика. – Иди и не оглядывайся. Делай, как подсказывает душа. Когда мы доберемся до своих, я пришлю помощь, хотя, надеюсь, это и не понадобится. Патрик, давай руку. – Девушка переключила аптечку в режим ручного управления, выбрала нужную программу и замерла в ожидании. – Да давай же скорей, не тормози, времени нет!

– Пошла… – Лидка сказала это в основном самой себе – Лика и Патрик просто не могли расслышать ее шепота – и решительно полезла наверх по склону. Продравшись сквозь росшие вдоль русла кусты, она все-таки оглянулась и несколько секунд разглядывала уходивших, затем пошла вперед, стараясь двигаться как можно тише и не лезть в самые уж непроходимые заросли. Вражеский секрет, с которым несколько минут назад «разобрался» Данила, она нашла сразу, однако подходить и выяснять подробности контакта с диверсантом не стала, обойдя трупы стороной. На чем, собственно, короткое путешествие и закончилось: за спиной что-то негромко зашуршало, и, прежде чем Лидка успела хоть как-то отреагировать, широкая ладонь закрыла ей рот, не давая вырваться предательскому вскрику.

– Ну, и как мне все это понимать, Бачинина? Как нарушение прямого приказа командира группы, просто женскую глупость или еще как? – Баков убрал руку, позволяя ей вдохнуть. Лидка промолчала, глядя в сторону. Спорить смысла не было: сержант при любом раскладе был прав. С другой стороны, Данила – парень крутой, но отходчивый, сейчас отчитает ее да и успокоится. Впрочем, в этом она ошиблась – диверсант, похоже, вовсе не торопился устраивать «разбор полетов», с искренним интересом наблюдая за ее душевными терзаниями. И, выждав еще несколько секунд, сделал вовсе не то, чего ожидала смущенная девушка. – Держи, – он протянул ей энергоблок к трофейной винтовке, – знаешь, как снарядить, или показать?

– Ты что, даже ругаться не будешь? – Лидка искренне удивилась, но постаралась этого не показать, скептически вздернув одну бровь. Она взяла в руки увесистую изотопную батарею, вполне профессионально подсоединила ее к разъемам «девятки» и сняла оружие с предохранителя. Штурмовая винтовка – девушка знала, что подобное оружие на десантном жаргоне называется «вышкой», из-за индекса «ВШ», надо полагать – негромко пискнула, переходя в боевой режим. Сержант одобрительно хмыкнул.

– А смысл? Неужели ты думаешь, что я плохо тебя узнал? Почему я, по-твоему, в этих кустах сижу?

Лидка пожала плечами: мол, мало ли, почему? Может, по естественной, блин, надобности! Впрочем, вслух про естественную надобность она, конечно же, не сказала: Данила и по шее настучать может, с него станется.

– Тебя жду, вот почему, – усмехнулся диверсант. – То, что ты следом попрешься, и ежу было понятно, просто не хотелось, чтобы ты еще и в какое-нибудь дерьмо вляпалась без меня. Вот потому и ждал…

Лидка возмутилась. Да что он о себе возомнил? Тоже мне, великий знаток женских характеров нашелся.

– А с тобой, значит, в дерьмо вляпываться можно?

Парень в ответ лишь поморщился:

– Со мной – можно, хотя это и глупо с твоей стороны. Ну и чем ты мне поможешь? Тут, между прочим, будет не воздушный или пространственный бой, и твоя, уверен, замечательная, летная подготовка не пригодится. Ладно, пошли, через минуту-другую ребятки хватятся пропавшего поста, и начнется, а нам еще позицию надо выбрать.

– Дань, а ты правда меня ждал? – послушно идя вслед за диверсантом, негромко спросила Лидка – ответ парня отчего-то казался ей очень важным.

– Нет, блин, я прикалываюсь, – не оборачиваясь, буркнул идущий первым десантник, – сейчас, знаешь ли, охрененно самое время шутить! Кстати, захотела повоевать – фиг с тобой, воюй, но меня чтобы слушалась, ясно? И на вот, голову повяжи, уж больно волосы у тебя яркие. – Он протянул ей свою собственную бандану.

– Угу… – машинально согласилась Лидка, думая совершенно о другом.

– Не слышу, лейтенант!

– Так точно, – вздохнула оторванная от своих мыслей девушка, пряча огненно-рыжие кудри под камуфлированную ткань, – так точно, господин самый старший сержант!

– Вот и хорошо, – согласился Данила, – только орать не нужно, пришли мы уже. Давай, падай на землю, и поползли. Рожденный летать ползать, конечно, не может, но придется. Все, вперед, и больше ни звука!

Позицию, как Лидка и подозревала, искать им не пришлось – на самом деле Данила присмотрел ее еще во время одной из своих «разведвыползок», как он сам это назвал. В глубине большого каменного развала, по прихоти природы расположившегося почти на самом краю распадка, с легкостью разместилось бы и целое отделение, а не то что двое людей. Зато и вражеский лагерь – пять армейских палаток и небольшой командно-штабной гравилет с разложенной в рабочее положение антенной дальней связи – лежал как на ладони. Бросив взгляд на свой браслет, сержант буркнул под нос: «Все, время вышло, сейчас зашевелятся», – и повернулся к девушке:

– Лидух, видишь метрах в ста от нас два дерева и каменюку между ними? Вон там, слева? Как раз там второй пост их охранения, и твое дело – смотреть, чтобы они к нам с фланга не подошли и не нагадили. За камнем ты их, скорее всего, не достанешь, но если зашевелятся и вылезут, стреляй не раздумывая, на таком расстоянии можешь даже особо не целиться, все равно я твою «вышку» на максимум излучения перевел. Хоть всю батарею растрать, не жалко, у меня еще есть.

Диверсант, выщелкнув из-под цевья сошки, деловито установил трофейную винтовку на импровизированном бруствере из нескольких обломков базальта, рядом положил свою «безгильзовку», тоже со снятым предохранителем, и все оставшиеся у него гранаты – три штурмовые и две обычные осколочные РГО. Зевнув, сильно, до хруста, потянулся и подмигнул напряженной, будто перенатянутая струна, Лидке:

– Расслабься, я в принципе сюда вовсе не героически умирать шел, а так, пострелять немного, а то что ж это за боевой выброс, если я почти ни в кого еще не пулял? Меня ж товарищи засмеют, да и медаль хочется. Знаешь, как это круто, когда медаль дают? Счас пошумим немного, чтобы ребята не шибко перед сном расслаблялись, да и… – Данила резко, будто ему дали невидимого пинка, перевернулся на живот и приник к прицелу винтовки. – Извини, светскую беседу продолжим в следующий раз, поскольку началось!

На миг отвлекшись от вверенного ей сектора, девушка бросила короткий взгляд в сторону лагеря, тут же нарвавшись на злой шепот Бакова (и откуда узнал, глаза у него на затылке, что ли?):

– Бачинина, накажу строго, не по уставу, но по упругой заднице. Тебе куда смотреть велели? Вот и смотри. Если оттуда к нам прилетит что-нибудь осколочное или плазменное, будет кисло. Медаль, опять же, хрен получу. Секи, короче, тут уж я сам разберусь.

– Слушай, Дань, – на сей раз не оборачиваясь, шепотом спросила Лидка, уверенная, впрочем, что Данила ее, ясное дело, услышит, – а чего мы, собственно, ждем? Ручную гранату ты, может, и не докинешь, так шарахни по ним из подствольника. А потом…

– Лидия, я, конечно, понимаю, что тебе в летном тактику диверсионной войны по полной программе преподавали, но давай я уж сам решу, когда и чего делать, ладно? Чем позже мы начнем, тем дальше наши увечные уковыляют – это первое. Теперь второе: мы ждем сигнала, и как только он бахнет, мы и подключимся.