Вурдалак - Майкл Слэйд

Вернувшись, Цинк обнаружил, что Кэрол во фланелевой клетчатой рубашке и джинсах растянулась на полу перед весело потрескивающим огнем. Она лежала на боку, подперевправой рукой подбородок, и линии ее тела плавно спускались в глубокую долину у талии, чтобы затем круто взмыть, очерчивая бедро.

«Спокойно, мальчик, — подумал Чандлер, — поездка чисто деловая».

— Ну, — сказала Тейт, когда канадец откупорил вино, — о ком поговорим сначала? О Розанне Кийт или о Рике Хайд?

— О Кийт, — ответил Цинк, наполняя вином принесенный из ванной пластиковый стакан и передавая его Кэрол.

— Ваше здоровье! — Тейт пригубила вино. — С чего начать?

— С ее прошлого, — ответил Чандлер, устраиваясь рядом с ней перед огнем и расслабляясь в тепле.

— Розанна происходит из старинного род-айлендского рода. Некий Кийт значился среди тех, кто в 1636 году бежал с Роджером Уильямсом из массачусетского Салема, чтобы основать колонию в Провиденсе. Состояние Кийтов наживалось поистине веками.

— А ее отец и мать? Что они?

— Ее отец, Енох Кийт, родился в 1924 году, если не ошибаюсь. Мои записи остались в машине. Он унаследовал капиталы Кийтов, сосредоточенные в Ньюпорте — это несколькими милями южнее — и поместье Кийтов, там же. В восемьдесят четвертом старик умер, и с тех пор за домом присматривает Общество охраны памятников архитектуры. У Еноха была сестра, на два года моложе его, Елена. О ней потом.

Отец Еноха занимался антрепризой — варьете, нью-йоркские и лондонские театры, первые голливудские фильмы. В молодости сам Енох подвизался при нью-йоркской сцене. Там в 1950 году — опять-таки, если мне не изменяет память — он познакомился с актрисой и женился на ней. В пятьдесят третьем она родила ему ребенка, девочку, которую назвали Розанной, а в пятьдесят пятом умерла от рака.

— Розанна — единственный ребенок? — спросил Чандлер.

— Может быть. А может, и нет, если верить свидетельским показаниям, данным на прошлогоднем судебном разбирательстве.

— Что за разбирательство?

— Попытка опротестовать завещание Еноха Кийта. Цинк снова наполнил стаканы.

— Ходят слухи, — сказала Тейт, — что физическое и психическое здоровье многих поколений Кийтов оставляло желать лучшего. И мужчины, и женщины страдали наследственной скрытой шизофренией. Вдобавок женщины из рода Кийт периодически награждали своих сыновей гемофилией, которой болеют только мужчины. Но это вы наверняка знаете.

— Да. В роду королевы Виктории было то же самое.

— Да… В общем, Кийты не одну сотню лет несли на себе проклятие нездоровья, — продолжала Тейт. — В Ньюпорте их прозвали «новыми Эшерами».

Она поворошила угли в камине. Цинк подлил ей вина. На стены комнаты ложились блики — то красные, то ярко-оранжевые; внутри стаканов с «Мутон кадет» тлел рубиновый огонек. Цинку вновь нестерпимо захотелось курить, но он переборол это желание.

— Спасибо, — Тейт отставила высокий стакан с вином на пол и закатала рукава, обнажив сильные запястья и красивые руки с длинными ухоженными пальцами.

— Из материалов суда следует, что Енох Кийт очень любил жену. После ее смерти он пережил нервное расстройство и заперся в своем ньюпортском поместье. Елену, его сестру, лишили наследства, когда она сбежала из дома и вышла за моряка. Союз, однако, оказался непрочным: моряк удрал с теми скудными средствами, что молодая прихватила из дому. Тогда Елена — у нее началась тяжелая депрессия — вернулась в поместье.

В комнате становилось жарко, и Цинк снял свитер. Кэрол расстегнула верхнюю пуговку рубашки.

— Ну вот, — продолжала она, — дальнейшее окутано мраком. Кое-что из того, что вы сейчас услышите, попросту слухи и сплетни, рожденные судебным процессом. А главный мой источник — одна противная любопытная старушенция из ньюпортских богатеек. По ее словам, произошло, в общем, неизбежное. Невероятно хрупкое душевное равновесие Еноха и Елены, их совместное затворничество и потребность в немедленном утешении привели к инцесту. Говорят, Елена вскоре по возвращении домой узнала, что беременна, и снова сбежала, опасаясь, как бы Енох не заставил ее избавиться от ребенка под тем предлогом, будто отцом может оказаться он, а не ее беглый морячок.

— Кто-нибудь родился? — спросил Чандлер.

— Да. Но в регистрационном журнале бюро контроля за рождаемостью указана фамилия давно испарившегося мореплавателя Елены.

— Мальчик или девочка? — спросил Цинк.

— И мальчик, и девочка, — ответила Тейт. — В 1957 году Елена Кийт родила двойню. Их назвали Сакс и Рика Хайд.

21: 51

— Вот, Цисси, — сказала Дебора, засыпая гигиеническим наполнителем новый лоток и усаживая туда котенка. — Будешь ходить сюда. Только сюда! Понятно?

Нарцисса взглянула на нее с укоризной: «Но ковер в гостиной куда мягче!»

— Нечего так смотреть, кисуля. Здесь я хозяйка. И будет по-моему, а не по-твоему.

«Посмотрим», — ответили глаза Нарциссы, и тут зазвонил телефон.

«Опять, — испуганно подумала Дебора. — Он следил за мной. Ведь я только вошла».

Она подошла к телефону, неуверенно потянулась к трубке, помедлила, потом сняла ее и поднесла к уху.

И быстро повесила.

Звонки Пыхтуна заставляли Дебору думать о Сиде — а это воскрешало воспоминания о Саксе Хайде.

Отвратительные воспоминания. суббота, 11 сентября 1971 года 13. 00

Играя с Мистером Нибсом, Дебби вдруг уловила за дверью какое-то движение. Сначала она подумала, что это отец, но тот, мертвецки пьяный, храпел на диване в гостиной. Рика, как всегда, пропадала в музыкальном магазине, мать лежала в больнице — значит, оставался только Сакс.

Дебби погладила Мистера Нибса и спустила с рук.

— Кто там? — спросила она.

В следующий миг глаза одиннадцатилетней девочки округлились от страха: через порог переступил Сакс, совершенно голый, от макушки до пят вымазанный густой черной грязью. От лобка и постепенно восстающего члена расходились нарисованные по грязи серебряные молнии. Крохотные, с булавочную головку, зрачки Сакса буравили Дебору, на чумазом лице сверкали белые зубы. Голову парень полил красной гуашью, и она растеклась по телу, как кровь из рубленой раны.

— Ты моя рабыня, — объявил Сакс. — Покажи пиписку.

Дебора медленно встала с кровати и попятилась к открытому окну. Мистер Нибс вспрыгнул на подоконник. Девочка ни на секунду не спускала глаз с брата. «Сакс, ты больной», — прошептала она.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});