Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров - Максим Иванович Малявин

l:href="#i_158.jpg">

Каких только легенд не наслушаешься про лекарства, которые применяются в нашей психиатрической практике! Их уже и наркотиками успели окрестить, и… впрочем, зачем я буду пересказывать все слухи и сплетни? Прогуляйтесь по Сети с большой вилкой (понадобится, чтобы снять с ушей излишки лапши) и убедитесь сами. А вот версией, которую мне довелось услышать однажды на приеме, я поделюсь, поскольку она уникальна.

Как-то раз пришел ко мне на прием пациент с другого участка: то ли смену перепутал, то ли его доктор в тот день срочно уехал на консультацию – неважно. Сергей (ну вы-то в курсе, что на самом деле его звали не так) придирчиво окинул взором кабинет, заглянул под стол, вернулся к двери, убедился, что никто не подслушивает, и, подсев поближе, попросил побыстрее его госпитализировать.

– А отчего такая срочность? – спросил я. – Спрятаться желаете?

– Да-да, – закивал Сергей. – Надо переждать, пока все успокоится.

– А от кого прячетесь? – решил я уточнить. – Вы не подумайте, я не ради праздного интереса спрашиваю. Мне надо знать, кого к вам можно будет пускать на свидания, а кому запретить.

– Скажите, чтобы не пускали никого! – попросил Сергей.

– И родителей?

– И родителей.

– Так что случилось-то? Кто вас преследует? – мне всё-таки хотелось узнать подробности.

И Сергей открыл мне страшную тайну. Оказывается, в нашем не очень тихом, но вполне себе уютном городе открылся филиал Всемирного клуба людоедов. Как, разве не слыхали? В Интернете не пишут? А вы не те источники слушаете, доктор. Вы к своим голосам хоть иногда прислушивайтесь – получите массу полезной информации. Да, вот они-то и рассказали.

Для членов клуба в каждом ресторане зарезервирован отдельный столик. Пришел, заказал что-нибудь человеческое – и пожалуйста, минут через сорок принесут. Вы, к примеру, в женщине что больше всего любите? А какой прожарки? А они, кстати, чаще всего яичницу с сарделькой заказывают. Представляете, какой расход материала? А где на всех найти столько сырья? Вот и устраивают они что-то вроде городской лотереи. Ага, по базе данных операторов сотовой связи. Тому, кто будет следующей жертвой… дичью… не знаю, как правильно сказать, но вы поняли, – присылают красную метку.

– Вот и мне прислали. – Сергей достал из кармана и протянул мне пластиковую крышку от кока-колы.

– И что она означает? – спросил я.

– То и означает, – хмыкнул Сергей. – Явиться к мясокомбинату. Время сообщат отдельно, как мне подсказывают голоса. Там разберут на запчасти – и на стол. А что останется, ваши фармацевты себе возьмут.

– А им-то зачем? – удивился я.

– А то вы не знаете! – с горькой иронией воскликнул Сергей.

– Ни сном ни духом! – заверил его я.

Вздохнув, Сергей рассказал, что из субпродуктов фармацевты делают лекарства. Вот, к примеру, галоперидол. Его делают из тех, кто лучше прочих слышит голоса. Почему? А потому что гомеопатия. Подобное лечится подобным. Про гомеопатию-то, доктор, наверняка слышали? Ну и слава богу. Трифтазин и модитен-депо [22] делают из параноиков: у них бред мощный, для лекарства в самый раз. Антидепрессанты – из всякого унылого… ну вы уже поняли.

– Так что давайте я у вас немного отлежусь, пока они про меня забудут, – попросил Сергей. – Я готов работать на мясокомбинате, но не сырьем для колбасного цеха и не начинкой для таблеток!

– Договорились, – согласился я и достал бланк направления на госпитализацию.

Президентка

Вопреки прогнозам, исполненным сдержанного оптимизма, этим летом пациентов на приеме не стало меньше. Перед регистратурой такая очередь, какой в перестроечные годы за водкой не всякий раз можно было увидеть, в кабинетах душно, и те самые плюс тридцать с прицепом, которые где-нибудь в отеле на море воспринимаются как должное, – здесь, на работе, кажутся персональным оскорблением со стороны мироздания. Хочется организовать на улице что-то вроде зеленых кабинетов в тени деревьев и перенести прием туда. Тем более что пациенты умудряются отыскать нас даже на коротком перекуре.

Так оно произошло и в этот раз: не успел присесть на лавочке, чтобы перевести дух, – слышу шаги.

– Здравствуйте, доктор! Как дела, как обстановка?

– Здравствуйте, Ирина. Вашими молитвами, спасибо.

– А меня вот выписали домой.

– Вот и отлично. Ваш участковый врач как раз сейчас ведет прием, так что можете к нему заглянуть.

Ирину я знаю уже много лет. Милейшей души человек, даром что царица. В стационар попадает редко, поскольку никого особо своим высоким саном не достает. Ну, царица и царица, и ладно, родня и соседи уже привыкли и сделались умеренными роялистами. Приходит на прием раз в месяц, получает лекарства от имперских амбиций – и домой. Стационар – это уж если совсем все плохо, если возникает непреодолимое желание пойти войной на какую-нибудь, прости господи, Францию, или устроить мэрии города децимацию в воспитательных целях.

– Я ведь пока лежала, многое переосмыслила, доктор. И так себе думаю: не хочется мне больше быть царицей.

– Да вы что, Ирина! Неужели лечение таки поимело эффект?

– Да, у меня было время обо всем подумать. И поэтому я решила, что высокое происхождение – это еще ни о чем. Надо идти в народ.

– В смысле – найти работу?

– Вот еще! – Она презрительно фыркнула. – Да, я могла бы зарабатывать страшные, просто невероятные деньжищи! Вот этими вот самыми ногами! Но кто позаботится тогда о стране?

– И в самом деле, – пробормотал я. – Только вы, я и президент о ней и думаем, больше никто.

– Во-от! – воздела она монарший перст. – И я о том же! В общем, решила я баллотироваться на следующих выборах в президентки. Монархии пора становиться на путь демократических реформ!

– В президенты, – поправил я.

– В президенты пусть мужики баллотируются, – отмахнулась Ирина. – А я – симпатичная особа голубых кровей, я могу только в президентки. Ну так что, будете за меня голосовать?

– А с предвыборной программой можно ознакомиться? – спросил я. – Хотя бы в тезисах?

– Тезис один, – снисходительно глянула на меня Ирина. – Все будет офигенно!

– Пиар-менеджеры конкурентов просто застрелятся от зависти, – покачал я головой.

– Ну так как, голосовать за меня будете? – не отставала Ирина.

– А может быть, начать с должности, скажем, главврача нашей больницы? – выдвинул я контрпредложение. – Сделать из больницы образцово-показательный санаторий для ветеранов умственного труда, поднять персоналу зарплаты, пациентам – пенсии? Да вас на следующих выборах на руках в Кремль внесут!

– Доктор. – Ирина строго посмотрела на меня. – Вот скажите: я похожа на дуру?

– Честно?

– Честно.

– Нет, в жизни бы не подумал, – твердо сказал я.

– Так вот. – Ирина сделала паузу. – За невыполнимые задачи я не берусь!

Клизму! Клизму!

С тех пор, когда продавщица в советском магазине вела себя с покупателями, аки боярин с холопами, прошло не так уж много времени, но поглядите, как все изменилось! Клиент теперь чувствует в себе тотальную правоту, глубокое самоуважение он в себе чувствует. Чем нередко склонность имеет злоупотребить. Более того, многие всерьез полагают, будто медицина – в том