Пограничник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Внучок

Севилья, Август 1382 г. от Основания

— «Дорогая бабушка Изабелла! Обращаюсь так фамильярно потому, что во время всех наших встреч и бесед меня не покидало ощущение чего-то родного в общении. Как будто общаюсь с собственной бабулей, умудренной опытом женщиной, воспитывающей неразумного и не всё в этой жизни понимающего внука, подающего признаки интеллекта. К сожалению, родная бабушка относилась ко мне далеко не так, как твоя светлость, стервой она была — шутка ли, одна из самых сильных одарённых королевства! Но мне, возможно, именно этого не хватало — родственного тепла, ощущения близости мудрой опытной женщины, опекающей, как родного внука, и как внуку всё прощающей».

— Каков заход! — прокомментировал читающий письмо вслух герцог. — Каков наглец! Боже, каков наглец! С ТАКИМ — первый раз сталкиваюсь.

Герцогиня мило улыбалась.

— Я же говорю, этот юноша имеет талант удивлять.

— И чего он и в самом деле не наш внук? — вздохнул герцог, качая головой. — Господь несправедлив. Нам бы такого наглого и разумного внучка. Наши, конечно, неплохи получились, но таких одарённых точно нет.

— Точно, нет, — устало кивнула герцогиня, зачитавшая без мужа это письмо до дыр и «перегоревшая» эмоциями и восторгом чуть раньше. — Читай дальше, там ещё немало перлов.

— «Пишу тебе, твоя светлость, — вернулся герцог к письму, — потому, что, к сожалению, жизнь внесла в мои планы коррективы, и поддержка начинаниям потребовалась значительно ранее выпрошенных у тебя двух лет». — Двух лет! — потянул герцог. — У родного мужа за спиной. Можно сказать удар в спину. Дорогая, как ты могла! — Он улыбнулся. Зол он не был, скорее просьба жены — отложить начало операции, готовившейся целое десятилетие — вывела его из равновесия. Всё было слишком серьёзно, чтобы играть в игры и шутить шутки. Но она убедила, что подождав, они ничего не потеряют, и он сам не понимал, как согласился.

А ещё он был настоящим политиком, а для настоящего политика процесс зачастую важнее результата. Приятно поиграть с опытными игроками, работающими против тебя. Но в отличие от де Рекса и его команды, с кем они водят игры долгие годы, мальчишка был… Сосунком, мнящим себя кем-то невозможно крутым, но никак не мужем. И при этом заставлял считаться с собой, что невозможно не признать. И герцог оценил, что возможная игра с ним будет как минимум увлекательной. Тем более, что эта отсрочка на самом деле никак не влияла на их конечные планы, а поставить наглеца на место и использовать к своей выгоде — истинное удовольствие гурмана.

— «Нет-нет, не подумай, — продолжил читать он, — я смогу решить проблемы, я не вскидываю руки кверху, признавая поражение и моля о помощи. Наоборот, у меня всё просто отлично, гораздо лучше, чем ожидал. И в этом dialectica проблемы…» Слово-то какое. — Он нахмурился. — Узнай, что это, — бросил сидящему в кабинете помощнику, одновременно советнику, порученцу по особо важным и особо скользким вопросам. Человеку, которого никто не должен замечать, но от которого зависит быт и уют многих. Тот в ответ коротко кивнул. Герцог продолжил:

— «…Вернувшись в замок и посмотрев, что наворотили в моё отсутствие кузнецы и мастеровые, лишь уверился в том, что справлюсь с любыми сложностями. Однако их достижения породили новые сложности, которые не мог принять во внимание, ибо не подозревал, что это потребуется…»

— Это он так настырно НЕ просит помощи, — произнесла герцогиня. — Он хочет равноправия, партнёрства. Не хочет идти под нашу руку и играть в команде. И я не знаю, дорогой, как к этому относиться. Но одно точно — независимость он ставит во краю угла отношений. И если не хотим испугать его, не хотим, чтобы он переметнулся в лагерь противников, ни в коем случае нельзя давить и заставлять.

— Знаю такой типаж, — усмехнулся мыслям герцог. — Сложные люди. Но работать с ними можно. — Вернулся к чтению. — «Графство Пуэбло в состоянии справиться с любыми текущими вызовами. Например, победить в войне один наглый городишко, вассал короля. Подавить восстание пятнадцати баронов. Отразить набег врагов рода человеческого. Это всё мелочи, и я так и планировал, что эти проблемы придётся решать, на их решение заранее были выделены ресурсы. Но мои мастера не вложились в бюджет, который им отмерил на исследования, и усугубили проблему, без меня заняв и потратив куда больше, чем мог себе позволить. И ситуация такова, что их открытия на самом деле выдающиеся, и окупят любые инвестиции, но только лишь когда я запущу их в производство и начну продавать в виде товаров. Вот только для запуска потребуется ещё больше денег, чем было потрачено. И тут, винюсь, я сел в лужу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Всем бы так в лужу садиться! — прокомментировал герцог недовольным тоном. — «А потому, ваша светлость, прошу как человека, в общении с которой почувствовал если не родство кровное, то родство душ, помочь мне в этом начинании, и поддержать труды мастеровыхПуэбло. В частности предлагаю на выбор два варианта.

Первый — занять мне денег под ЛЮБОЙ, — выделил герцог это слово интонацией, ибо оно было написано большими буквами и подчёркнуто, — разумный процент с погашением после запуска мастерских. Первое время обязуюсь всю прибыль от продажи товаров отправлять на погашение долга, и только после — зарабатывать самому.

Второй — предлагаю стать совладельцем некоторых наших производств. Внести деньги в кузнечную гильдию, которую мы создаём прямо сегодня, пока я пишу это письмо в своём кабинете, и, когда будут посчитаны все расходы на запуск продукции, ты будешь получать с каждого проданного товара долю, пропорциональную вложениям. Проект Устава и паевого договора высылаю в этом же письме отдельными пергаментами. Никаких подводных камней и скрытых смыслов: я, как граф и основатель, получаю четверть, то есть двадцать пять долей из ста. Гильдия, как разработчик, пятнадцать долей из ста. Все остальные доли будут делиться между теми, кто вложит деньги. Подобные письма и образцы выслал всем ключевым торговцам деньгами королевства, ты можешь проверить и убедиться — не обманываю. Однако они, скорее всего, слишком осторожные и не захотят входить в дело сейчас. И я их прекрасно понимаю и не осуждаю. Однако вложение в новое производство работает по такому принципу, что кто вошёл раньше — получит гораздо больше, тех, кто решит войти, посмотрев, что дело прибыльное и выгорит. Тогда вложиться будет слишком много желающих, и доли им будут выделены куда меньшие, а суммы входа гораздо большими, чем у тех, кто стоял у истоков.

— Торговаться он умеет, — заметил герцог. — Чувствуется купеческая жилка.

— О, дорогой, по моим данным он «кинул» уже несколько гильдий, пытавшихся выкрутить ему руки, — улыбнулась герцогиня. — И заключил множество эпохальных, ни с чем не сравнимых по масштабам договоров на своих условиях. Одно разорение Картагены чего стоит — три гильдии «переезжают» к нему, на его территорию, и это только начало.

— Три? — нахмурился герцог. — Кто третий?

— Канатчики, каменщики, добытчики извести. И ещё обсуждают сотрудничество кузнецы и литейщики, а ещё ткачи. Но последние ставят условие — безопасность. Им сказали, что их мастерские будут на реке Светлой, близ нового города графства, а этот город пока ещё не город совсем. Но это вопрос времени, дорогой. Мальчишка растёт, и у него всё получится… Если выживет.

— Если выживет, — отстранённо повторил герцог.

— Что же касается красоты хода, почему я всё это держу на стиле и восторгаюсь… — Она усмехнулась. — Этим гильдиям дано право создавать… Как это слово… Дочерние гильдии! Вот! «Южные филиалы», если быть точной. Оставаясь под патронажем Картагены, на его территории будут работать представители этих гильдий, имеющих опыт, связи, могущих сделать много чего, и делать это будут не на ровном месте с чистого листа. Я всё ломала голову, почему бы ему просто не перекупить специалистов? Поему не создать свои гильдии? Это же проще, это логичнее!

— Связи, — грустно усмехнулся герцог, который думал над тем же самым и пришёл к тем же выводам. — У новой гильдии не будет старых связей.