Пограничник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Я расскажу, — кивнул Вольдемар. — Всё-всё расскажу. Сеньоры, это и правда так, наши бойцы за два месяца почти не болели.

— И я. И мы. — Это Йорик. — Мы с парнями вначале тоже смеялись. Но, чёрт возьми, в воде и правда есть эти злые духи!

— О боже! Злые духи!.. — сокрушённо под нос пролепетала Анабель.

— Духи… Падре на вас нет, — прошептала сестрёнка

— Главное это работает, — не стал я спорить, что-то объяснять им и доказывать. — И я не намерен терять людей из-за отравлений грязной водой. Сеньоры, есть вопросы по флягам?

— Мы наслышаны уже о них, — замотал головой Серхио Рамос. — И о том, что они эффективны. Я не против. Денег отдам с добычи, с собой нет.

— Твои парни, раненые, ехавшие из Магдалены, у меня останавливались, — а это Рохас. — От них о сём чуде услышал. И даже сделал несколько таких… Правда только для ближнего десятка. На всех и у меня нет — дорого. Но с добычи — и я отдам.

Угу, дорого. Тут не в том, что жмот, дело, а в неверии. «Я сейчас потрачусь, а окажется, что это игрушка юного мальчишки». Но судить не буду. Просто дам на общих основаниях и всё. Всем остальным Соломон продаёт по рынку, со скидкой только пришедшим воевать под мои знамёна.

— Может не стоит терять время на отдых? — Это Алонсо. Про фляги видимо и он принял информацию спокойно.

— Стоит, — не согласился я. — Пусть бойцы за два дня придут в себя. А потом на вьючных, без обозов, быстро двигаемся навстречу неприятелю. Где проводим разведку и отступаем. Отступаем не теряя бойцов — это важно, сеньоры. И идём перед ними, осыпая градом стрел, не давая раздобыть еду и овёс, не давая вздохнуть. Меняемся, ротируем бойцов в налётах так, чтобы ОНИ не могли уснуть, были постоянно в напряжении, постоянно отражали наши нападения. И когда измотаем их под самое «не хочу», когда побьём кучу коней и возниц, тогда соединимся с Домиником и под стенами Феррейроса громим их, чтобы горожане видели, что такое гнев пограничников Пуэбло.

— Горожане попытаются выйти из города и помочь, — заметил Рохас.

— На то и расчёт, — согласился я. — Мы должны вначале уконтропупить наёмников, затем развернуться и ударить по войску города. Всех пленных, кого возьмём — повесить. Вне зависимости от знатности.

Наёмников потому, что вторглись к нам. Хотели наше графство посмотреть, любопытные? Вот пусть с высоты наши окрестности и оглядят, с ветки дерева дальше видно.

А горожане сами виноваты. Выйдут на бой — бить их. Не выйдут — значит не враги нам. Война сурова.

— И благородных?.. — нахмурился и заломал пальцы Рамос. — И благородных вешать? Я про горожан, про наёмников понятно.

— ТАТЕЙ! — не терпящим возражение тоном отрезал я. — Мы будем вешать татей, бандитов. Плевать на их происхождение. Судьба любого бандита — петля на шее. А горожанин или наёмник — без разницы.

— Они тебе это не простят, — покачал головой Вермунд. — Может всё же как все, выкуп?

— И не надо, чтоб простили. Как говорили в Древней Империи, oderint, dum metuant. Что значит пока боятся — пусть ненавидят сколько угодно. — Я расслабился и откинулся на спинку кресла. Повертелся влево-вправо, на зависть остальным. — Сеньоры, для понимания, это — многоходовка. И война этим летом — только первый ход. Я убью знатных горожан, а на вылазку пойдут только знатные, с лучшими доспехами. А значит говно в их жилах будет кипеть, и когда мы будем на фронтирах, они ударят нам с тыла ещё раз. Возможно, даже на замок Пуэбло попытаются напасть. И мы должны быть к этому готовы — кстати, зятёк, вот тебе и фронт работ на время набега, — похлопал сидящего справа родственничка по плечу. — После чего, имея на руках повод, медленно-медленно спускаемся с этой горы, и имеем ВСЕХ.

— Что за гора? — оживилась Астрид.

— Я после ту притчу расскажу, — взял слово Вольдемар, чтобы не сбить настрой. — Это история такая смешная, про быков на холме и стадо коров. Рикардо, я ещё раз спрошу. Уверен, что готов захватывать Феррейрос сейчас, когда ничего не готово?

— Да. — Я кивнул. — Сейчас нам это сойдёт с рук, это во-первых. Во-вторых, в Декабре уже приедут артельщики — копать шахты. До Декабря эти шахты надо у города отжать. А в-третьих, Феррейрос в паре дней конного пути от замка. Это глубокий тыл. С кем бы мы ни воевали, мы оставим врагов у себя за спиной, в самом сердце графства, и помяните слово, они ОБЯЗАТЕЛЬНО ударят. Даже не будь этой войны, не осади мы город, надави на них через короля — они показали своё червивое нутро. А раз собака бешеная — её надо уничтожать. С бешеными псами не договариваются.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

О каких домнах и горнах можем говорить, о какой карамели, о каких арбалетных мастерских, если завтра свои же, человеки, прискачут и на ноль тут всё помножат? О каком лекарстве, способном исцелить миллионы… Со временем оно исцелит миллионы, которое поначалу будем продавать по солиду за дозу? Всё это под ударом, от которого мы физически не сумеем оправиться. Мы и так заняли прорву денег на эти проекты, второй раз нам никто не даст.

А значит если у нас планы экспансии, нам нельзя оставлять открытым тыл. Я подчеркну, что Феррейрос сам напросился.

Мой план изначально был прост. Я думал лишь о перехвате у орков стратегической инициативы. Мы, люди, должны были сломать тренд и начать воевать с ними по своим правилам, на их территории! Но железногорцы показали нашу уязвимость перед лицом своих же — людей. И кстати я им за это сердечно благодарен. А значит вначале — зачистка. Без вариантов. И только потом — поход в степь, осушение болот и выход графства к морю.

Гул за столом. Для всех это была новость, сродни информации о полёте Гагарина по значимости. Неверие, возбуждение, надежда. Только Вольдемар молчал, и Йорик. Хотя с ними вроде не делился планами… Ай, ладно, пусть все знают — мне лучше. Меньше король ревновать будет.

— Это и есть твой план? — задумчиво спросил Вермунд. — Выйти к морю?

— Да. В устье заложить крепость под названием «Жемчужная гавань». Там нет жемчуга, просто название близко. И пара опорных пунктов по дороге. Там будет новое графство. Ещё одно графство — Лимессия. И, возможно, ещё одно на той стороне Белой, южнее Алькантары. Пуэбло же превращается в герцогство, которое станет самым богатым в королевстве, так как у нас будет СОБСТВЕННЫЙ выход в океан, минуя волоки и коварную Таррагону.

Вот такие мои планы по развитию графства, сеньоры. С этой целью я и начал все реформы, о которых вы знаете, и поднимаю производства, которые видите. Надеюсь, мы будем в одной лодке, и все вместе станем богаче и сильнее. А пока надо решать текущую проблему, а именно обезопасить тылы, дав окорот одному зарвавшемуся городишке.

Феррейрос должен быть опустошен. Не захвачен, но обессилен. Пусть остаётся вассалом короля, мне не нужен сам город, но клыки и зубы ему надо вырвать. Non progredi est regredi, то есть не продвигаться вперёд — значит идти назад.

— Два дня, сеньоры, — тяжело вздохнул я, закрывая совещание и переворачивая эту страницу своей жизни, как начинающего полководца. Теперь я просто полководец. А ещё — вернувшийся император, и пусть не декларирую власть над королевством, все поняли истинные масштабы задумок. ТАК тут уже столетиями не планировали — поистине имперский размах. Я пришёл, чтобы создать империю, СВОЮ империю, не важно какое место в ней займёт и займёт ли его королевское величество. Альмерия не мешает моим планам, и самое удивительное для местного серпентария — она не является их центром. Я пришёл обладать куда бОльшим, чем власть над какой-то Альмерией и каким-то королевством. И это — самая сильная мысль, к которой ещё все придут, она напрашивается. Но к тому моменту я либо сдохну на фронтире, либу буду иметь легион, способный дать по щам любому королевскому войску.

— На третий день — общее выступление, — продолжил я. — Йорик, отдельно поговорим о том, что делать в порту в первую очередь, что во вторую, ты будешь моим представителем во всех вопросах, а не просто претором с преторской когортой. Сеньоры бароны, перед выступлением обсудим план кампании подробнее — посчитаем численность, и может что-то новое по бандитам всплывёт. Пока все свободны.