В его власти - Стефани Слоун

Джеймс посмотрел туда, где виднелся блокшив со снятой оснасткой. Он был довольно большим, так что если эти трое и говорили правду, за ним невозможно было увидеть другое судно. Но у Джеймса не было другого выхода, кроме как поверить им.

— Благодарю вас, джентльмены, — сказал он и подал им оставшиеся монеты.

— Вам лучше поскорей уйти, — пробурчал бородатый, глядя на положение закатного солнца. — Скоро появится Филч. А вам не захочется иметь с ним дело. Он плохо относится к акцизным чиновникам. Правда, ребята?

Двое других заулыбались, показав на двоих не более десятка почерневших зубов.

Джеймс ответил дружелюбной улыбкой, хорошо зная, что сегодняшнее удачное знакомство может оказаться еще более полезным в будущем.

— Еще раз благодарю вас, джентльмены. Я вам очень признателен.

Джеймс жестом дал знать Клариссе, чтобы следовала за ним.

— Что я говорил? Пираты такие же вежливые люди, как и мы.

— Будем надеяться, что это относится и к Макгэри.

Пираты солгали. Макгэри не был старым — он был древним. Кларисса заметила, что никогда в жизни не видела более древнее человеческое существо, а если учесть, что большинство ее родственников были долгожителями, то он действительно произвел на нее неизгладимое впечатление.

Они нашли пирата и его ветхое суденышко сразу за блокшивом, превращенным в склад. Он сидел на краю пирса, свесив ноги, и наслаждался на редкость вонючей сигарой.

Он согласился доставить их в Кале, запросив вдвое больше предложенного Джеймсом, сославшись при этом на чрезвычайную быстроходность своего судна. Кларисса только закатила глаза, услышав это. Идея скорости никак не вязалась с чем-то имеющим отношение к Макгэри, и ее терпение было на исходе.

Они подождали, пока совсем не стемнело, а потом забрались на борт суденышка и проплыли на нем небольшое расстояние до места, где Макгэри держал на якоре свой катер. Джеймс помог Макгэри со швартовыми, а Кларисса, следуя его указаниям, спряталась в каюте. Ей не позволили зажечь фонарь, но ее глаза быстро привыкли к темноте и она разглядела обстановку: капитанскую койку, на которой сидела, маленький матросский сундучок и стул. Кларисса решила, что такому старому человеку, каким был Макгэри, едва ли требуется много имущества на склоне лет. Но в каюте было уж очень холодно и одиноко.

Она поджала ноги и прислонилась к грубой деревянной обшивке. Она намеренно не спрашивала Джеймса, верит ли он, что они поймают Петтибоуна. Кларисса не хотела ставить его в положение, когда ему пришлось бы разочаровать ее, более того, она не смогла бы вынести его ответ.

Кларисса боялась, что они опоздали. Она не могла знать, что задумал Петтибоун, но была уверена, что жизнь ее матери висит на волоске. С того самого момента, как Петтибоун бежал через французское окно в библиотеке, в ней поселился страх. Страх рос всю дорогу до Дувра. Она не могла ни думать, ни говорить, боялась потерять самообладание и уже не оправиться.

— Возьми себя в руки, — громко сказала она, обхватив себя руками. Она не могла плакать. Не сейчас. Она не могла позволить страху взять верх над собой, потому что тогда потеряла бы всякую надежду, которая еще теплилась в ее сердце.

Джеймс и Макгэри, должно быть, где-то рядом. Погоду, насколько могла судить Кларисса, нельзя было назвать плохой, а ей казалось, что она провела внизу долгие часы. Она спустила ноги на пол. Больше ждать не было сил. Она встала и открыла дверь, постояла, прислушиваясь, нет ли подозрительных звуков. Ничего не услышав, она шагнула через порог, тихо прикрыла за собой дверь и пошла туда, где, как ей помнилось, были ступеньки.

Она поднялась на верхнюю палубу и нашла Джеймса и Макгэри на носу судна — их лица были обращены навстречу ветру, судно неслышно скользило по относительно спокойной воде.

Джеймс обернулся на звуки ее шагов.

— Ступайте вниз, — бесцеремонно сказал он.

— Я хочу помогать. Я не могу больше сидеть в темноте и ничего не делать. — Голос Клариссы дрожал.

— Делайте, что вам велят, — сердито проворчал Макгэри, голова которого скрывалась в сигарном дыму.

— Вы не понимаете, — настаивала Кларисса, не в силах остановиться и размахивая руками, чтобы подчеркнуть серьезность положения. — Я просто не могу больше сидеть внизу…

Макгэри быстро встал и залепил Клариссе пощечину.

— Возьмите себя в руки. Я не хочу умереть этой ночью из-за вас, трусливый щенок.

Кларисса онемела. Она не знала отчего, то ли от неожиданно сильной пощечины Макгэри, то ли от самого ее факта.

— Я вижу, он действительно совершенно бесполезен, как вы и говорили. Отведите его вниз и скорей возвращайтесь — вы нужны мне, чтобы перехитрить те корабли, — распорядился Макгэри и швырнул сигару за борт.

Кларисса взглянула на море и заметила впереди множество выстроившихся в линию больших кораблей, словно поджидавших их.

Джеймс схватил Клариссу за руку и потащил к трапу.

— Пожалуйста, мы почти рядом.

— Я сожалею. Я старалась, я в самом деле…

Джеймс приложил палец к ее губам, умоляя замолчать.

— Я знаю, как тебе тяжело, но я делаю все, что в моей власти, чтобы мы вовремя успели к твоей матери. Но ты должна делать то, что я говорю.

Кларисса кивнула: в ее глазах стояли слезы, с которыми она боролась весь день.

— Иди. Оставайся внизу, пока я не приду за тобой.

Он повернулся и пошел на нос судна, как приказал ему старый капитан.

Кларисса осторожно спустилась вниз и, возвратившись в каюту, начала молиться.

За преодоление блокады Джеймс заплатил Макгэри втрое больше запрошенной суммы. Моряк отлично потрудился, особенно если учесть его возраст, а волнение, вызванное тем, что они едва не врезались в борт военного корабля, пошло Джеймсу на пользу. Он еще раз махнул рукой старому капитану и повернулся к Клариссе.

— Теперь поторопимся в «Золотую рыбку». Может быть, кто-нибудь захочет поделиться с нами новостью о появлении Петтибоуна — за хорошую цену, конечно.

Он повел ее по ветхому пирсу, где, как уверил Макгэри, их никто не увидит. Оглядев порт слева от них, Джеймс направился прямо. Пробравшись через какие-то узкие проходы, они вышли на главную дорогу.

— Сюда, — поторопил он Клариссу, поворачивая на угол улиц де ла Мер и Авр, где находилась таверна.

— Боюсь спросить, откуда вам известно это место, — устало сказала Кларисса, с недоверием рассматривая заведение.

«Коринфяне» много лет пользовались «Золотой рыбкой» как источником людских резервов. Постоянные посетители таверны: матросы, торговцы и люди, хорошо знакомые с преступным миром Франции, — часто оказывались очень полезными.