Времена года - Наталья Литтера

дышат они в одинаковом ритме, и сердца у них бьются в одинаковом ритме тоже.

– Готова?

– Готова.

– Я здесь.

– Я знаю.

И он слегка кивнул головой.

Май закрыла глаза и начала играть.

* * *

Это был идеальный зал. Идеальный концерт. Идеальный день.

Светлое просторное помещение с хорошей акустикой, изящные цветочные композиции, публика – все стулья заняты! Майя не в первый раз выступает, и есть привычка, и с волнением вполне по силам справиться. Но невероятно кружило голову ощущение, что это ЕЕ концерт – который бы не состоялся без нее, и репертуар, и репетиции, и собранный коллектив – всего этого бы не было, если бы не она. И не ОН.

Перед началом Севка не утерпел – и шепотом напомнил девушкам, чтобы все подстраивались под «Майкин безупречный инструмент». Но и так все помнили, кто первая скрипка. И после взмаха чьего смычка начнется концерт.

Сыграл их квартет прекрасно – под стать обстановке. Один-единственный раз немного сбились – но там невероятно трудное место, и альт у них все-таки третьекурсник. А в целом – играли отлично, и зал поймали, и их слушали, слушали хорошо, открыто, с душой. Майя вдруг поняла, что может ощутить реакцию зала. И это тоже кружило голову.

После того как отзвучали аплодисменты на последнее произведение, Майя встала со своего места. Она не чувствовала ни волнения, ни смущения. Уверенность в правильности происходящего и счастье. Наверное, так.

Скорее всего, люди ждали слов благодарности или какого-то объявления. Но явно не того, что прозвучало. Только один человек – тот, что стоял у дальней стены, опершись о нее плечом, в неизменно темном костюме и белой рубашке, который когда-то, в далеком декабре, показался ей холодным и равнодушным, ее жаркое солнце в черно-белой камуфляжной упаковке – он точно знал, что сейчас что-то будет.

– Антонио Вивальди. Времена года. Июль. Исполняется для господина из последнего ряда с огромным сердцем.

Они смотрели друг другу в глаза, и ни расстояние, ни полный зал людей им не мешали. А потом Майя подняла смычок.

Она никогда не играла так хорошо, как сегодня. Никогда. Знала это точно. Но не овация после сказала ей об этом. Внутренняя убежденность. И его глаза. Потому что это было для него и только для него.

– Майка… В смысле… Майя… Михална! – Севка нервно хохотнул. – Вы были сегодня круты как никогда! Почему про «Июль» не сказала? Я думал, мы все, закончили, а тут такое!

Сева был взбудоражен, ошарашен и явно из последних сил сдерживался, чтобы вести себя в соответствии со статусом места. Здесь же не было кулис, куда можно уйти и попрыгать от восторга, когда никто не видит. А Севке хотелось – это просто чувствовалось.

– Я приготовила сюрприз, – Майя улыбнулась, пытаясь найти взглядом Илью среди поднявшихся на ноги слушателей. Получилось, но не сразу. Он разговаривал с элегантной светловолосой дамой. Наверное, это хозяйка галереи.

– Кто такой господин из последнего ряда? – спросила неуёмная Аня.

Майя вдруг поняла, что ей нравится флегматичность и молчаливость альтистки Юли с третьего курса.

– Это такой поэтический образ! – принялся дежурно спасать ее от чужого любопытства Сева. – Понимаешь, это некое отстраненное…

Но тут подошла мама Майи – крепко обнимать и целовать – сначала дочь, а потом остальных, включая Севку. Затем подошел и папа, произнес несколько торжественных слов, пожал всем руки – тоже сначала дочери, а потом остальным, затем спохватился и вручил Майе цветы – белые розы в шуршащем целлофане.

Сева вдруг принялся спешно паковать инструмент и прощаться. Юля послушно сложила альт в футляр, а вот Аня явно была не прочь остаться. Но Шпельский со словами: «Майка, мы пошли, нам некогда. Давай, до связи», уволок обеих девушек, на ходу обещая пирожные и кофе. Но перед уходом успел наклониться и шепнуть ей на ухо:

– Передавай привет Илюше. И спасибо тоже передай. От меня лично!

Майя едва успела поймать челюсть, как Илюша подошел собственной персоной. С фирменным абсолютно непроницаемым выражением лица. Майе очень хотелось взять его за руку, заглянуть в глаза, чтобы понять. Абсолютно точно понять. Но сейчас было нельзя. И вместо этого она сдержанно улыбнулась.

– Как мы играли? Не подвели хозяйку галереи?

– А мы сейчас сами у нее спросим.

Присоединившаяся к ним спустя пару секунд женщина как раз и оказалась владелицей арт-объекта. А вовсе не та дама, с которой беседовал Илья. Хотя, может быть, хозяек две?

– Это было великолепно. Спасибо! – судя по словам, хозяйка галереи слышала их последние реплики. – Я послушала, о чем говорили зрители, когда расходились… знаете, думаю, будет неплохой традицией устраивать подобные концерты на периодической основе?

Майя долго осмысливала сказанное. На нее смотрели все – родители, Илья, хозяйка галереи. А она все пыталась понять, что же ей такое сказали. И что на это ответить?! А потом ниточками всплыли в голове слова и интонации одного очень успешного бизнесмена. Оказывается, эти слова и интонации, услышанные из его телефонных переговоров, которые, как Майя сама полагала, она старательно пыталась игнорировать, – эти разговоры, оказывается, куда-то откладывались в ней. И сейчас она с удивлением слушала собственный голос:

– Спасибо, очень приятно. Я поговорю с коллективом.

Майя посмотрела на Илью, надеясь прочитать в его взгляде, правильно ли ответила. Но он стоял в совершенно несвойственной ему позе – низко опустив голову, так, что лица не было видно. Майя начала паниковать. Она ляпнула что-то не то? Нельзя было соглашаться?! А вот владелица галереи, похоже, осталась довольна ответом.

– Мои контакты у вас есть, так что готовы к сотрудничеству, – произнесла энергично. – Еще раз спасибо! Майя, Илья Юльевич…

Женщину окликнули от дверей, и она, попрощавшись, вышла. Тут же принялись прощаться и родители – обняли по очереди и мама, и папа. Отец шепнул на ухо:

– Молодец. Горжусь, – а потом, с многозначительным видом пожав Илье руку, повел маму к выходу.

И вдруг оказалось, что зал полностью опустел, и они остались вдвоем. Совсем вдвоем. В пустом зале, где только что был ЕЕ концерт. Где она была первой скрипкой. Где ей аплодировали и даже предложили повторить выступление.

Ее порыв, поцелуй и шелест роз по затылку Илья принял стоически, придержал за талию. А она же просто прижималась – телом к телу, губами к губам, потом – к щеке, потом – к уху. И туда же, в ухо, спросила шепотом:

– ТЕБЕ понравилось?

– Очень, – ответ пришелся почти традиционно – в макушку. – Пока только не могу понять, в каком ряду лучше: в первом или