Отделённые. Книга 2 - Нико Кнави

никто не знал, что с ними делать.

Всё это поднимало волну таких вопросов, за которые и Миррин уже был готов рвать всем глотки. Если Ордену жизни нужны эла-виал и эльфийки, как говорил Малкир, то не солнцелобые ли вырастили этих полукровок? Но как, если почти у всех дочерей Леса эла-виал мертвы?

Но и это сейчас не главное. Главное — соль. И то, что едкую воду вообще никто из «знающих» в глаза не видел.

Сигсон переворошил бумаги за последние три года — за это время даже суммарно не ввозили едкой воды в таких количествах.

Миррину Эйсгейр приказал возвращать эльфов и всё посольство в Светлый Лес. Отправил послов в Алинас сказать Арнау, что с приездом его семьи придётся подождать. Наведался к Нирии и попросил её покинуть Эйсстурм как можно скорее.

Но куда деть целый город, самый большой на всём Иалоне?

Рыцарь усилием воли заставлял себя читать донесения разведчиков. Все до единого, потому что Виркнуд занимался поисками и допросами и не мог выполнять свои обычные обязанности. К делу привлекли даже оборотня из наёмников, которые ходили к дольмену. Искали уже не просто места хранения гремучей соли и едкой воды, а то, где её могли заложить. Проверяли главные здания города. Начали, конечно, с Ледяного дворца. Ферагены углубились в утёс на пару человеческих ростов, но ничего не нашли, и, в конце концов, рыцарь приказал им проверять другие места.

В его сердце волной вздымался страх. Не за себя. Убить рыцаря за восемьсот с лишним лет не смог никто, хотя в первом ранге он пробыл всего двести. А вот лишить жизни людей, служащих ему, — легко. И мирное население…

— Милорд! — примчался начальник городской стражи, весь взмыленный и взбудораженный. — Под Главными Палатами нашли соль!

— Океан-отец, направили уже туда ферагенов?

— Да, милорд, но говорят, там соли много, дня два-три придётся вытаскивать, и она уже с едкой водой смешана.

Эйсгейр тут же перелился к Главным Палатам. Да, теперь больше никаких следов не найти, но к кракену эти следы — в палатах море людей, которые сами себя не спасут.

Когда генасы подробно описали ему, что, где и как, рыцарь поставил мощный щит, какой бы ни смог снять никто, кроме него самого.

«Милорд, — Ротьоф ворвался в мысли Эйсгейра, когда он переносил людей из Палат в безопасное место, — господин Виркнуд говорит, под особняком наместника заложена соль».

«Скажи ему, пусть выводят оттуда всех. И пусть обыщут там всё!» — приказал рыцарь и тут же, подумал, что им не хватит ферагенов: этих генасов всегда было меньше других.

«Одрин, — позвал Эйсгейр, — давай к ярлу Айсена, возьми у него генасов и побольше!»

Утреда он отправил с приказами к Северному Кольцу.

К концу дня обнаружилось ещё несколько мест с заложенной гремучкой. Рыцарь не знал, ужасаться ему — там было столько соли, что при взрыве разнесло бы всё в радиусе нескольких кварталов, или радоваться — дело сдвинулось с мёртвой точки, и хоть что-то они да нашли. Но всё равно этого было мало. В город привезли гораздо больше.

Эйсгейр уже и не помнил, когда ещё так носился по городу. По большей части он служил тягловой лошадью и порталом. Зато там, где понадобились бы несколько суток работы и море людей, они справились за полдня.

После, уставший, он вернулся во дворец. Но и там отдыхать не пришлось — донесения. Когда рыцарь разобрался с ними, ему сообщили, что с особняком Общества Знающих уже закончили: изучили от и до, собрали множество бумаг и мутных писем, требовавших подробного рассмотрения.

Эйсгейр перелился туда, хоть и ужасно устал. Он всегда так делал, когда его люди заканчивали важную работу: приходил отдельно ото всех, чтобы подвести, так сказать, итоги. Всё равно, ничего другого ему не оставалось.

От любимого гнёздышка Эльвейг не осталось и следа. Только пустые комнаты, холодные стены и мусор, который посчитали бесполезным.

«И зачем я сюда пришёл?» — со вздохом подумал Эйсгейр и хотел уже перелиться обратно во дворец.

Но не перелился. Взгляд рыцаря зацепился за жёлтое пятнышко в углу комнаты, которая раньше была его с Эльвейг спальней.

Это оказалась маленькая крышечка. Такие делали для женских флаконов под духи и крема. Эйсгейру подумал, будто где-то он уже видел похожие. Рыцарь положил крышечку в карман и устало потёр глаза. С этим дурдомом ему опять не удавалось нормально поспать. А ведь следовало бы: уже и голова думать отказывается. Хотя кое-что, связанное с орками, Эйсгейр предпринял. Хоть что-то. Ладно, он попробует отдохнуть, а если не получится, то снова займётся делами.

* * *

Эйсгейр спал. Ему с трудом удалось заснуть, но прометавшись целый час, рыцарь всё же погрузился в сон.

Ему снился кракен. Когда-то давно, ещё даже не будучи рыцарем воды, он охотился на них. Но умные, по-своему красивые животные покорили его, и он отказался от их убийства. Кракен играл с огромной жёлтой крышечкой от женского флакончика, перекидывая её между щупальцами. Что же это за крышечка…

Внезапный грохот вырвал его из тяжёлого забытья. Не успев толком проснуться, Эйсгейр увидел, как на него падает потолок собственной спальни. Он прикрылся льдом и почувствовал, что весь дворец пришёл в движение. Снежный вихрь перенёс его в сад, но рыцарь не нашёл земли, там, где она всегда была, и перелился в залив.

На его глазах Ледяной дворец, а вместе с ним и весь Мраморный утёс, пятая часть Эйсстурма, с оглушающим рокотом рушились в море. Эйсгейр попытался удержать на месте хоть что-то… И не смог. Огромная сила куда больше его собственной, рвала на части камни, на которых века назад рыцарь возвёл свой дворец.

Где-то ещё гремели взрывы. Незыблемый Мраморный утёс крошился в тёмную пучину будто мел. Хрустальная башня со звоном обратилась в битое стекло. Её колокола падали в море. Сталкиваясь между собой и с обломками стен, они гулко гудели, отбивая запоздалый набат.

Сам рыцарь ещё не видел этого. Он переносил тех, кого мог, на безопасную песчаную отмель рядом. Но рыцарь первого ранга плохо чувствовал крохотные источники влаги, какими были люди. А потом он ощутил воду. И очень хорошо.

Взрыв создал гигантский заплеск. Обнажилось даже дно, куда сыпался Верхний город. Разъярённая вода волной в несколько человеческих ростов торопилась обратно. Она сметёт всё…

Эйсгейр кинулся в море и застыл, призывая всю свою мощь. Сейчас она действительно нужна ему вся. Вся без остатка. От напряжения на его висках запульсировали жилки, на руках