Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотел в губы, но передумал. Решил не обострять. И хорошо, потому что в тот же момент глаза парня широко распахнулись и на моей шее сомкнулись те самые тонкие пальцы, которые показались мне такими хрупкими, но оказались сильными и жесткими. Если во мне еще и присутствовала утренняя нега, то вся разом сошла на нет.
– Мне кажется, я тебя предупреждал? – зашипел мне в лицо этот незнакомец, которого я, лишь по своей глупости, попытался отождествлять с Ирой, зазнайкой, умницей, но хорошей, светлой девочкой.
У меня в груди все похолодело. Ир разжал пальцы. Я медленно, стараясь не делать резких движений, лег обратно, устроив голову на подушке. Парень на меня не смотрел. Лежал на спине и пялился в потолок. Вид у него был расстроенный. И вообще, что-то в нем было нервное, надломленное. Именно таким при первом близком знакомстве показался мне Машка, еще до того, как он стал зубки в сторону Алого показывать. Что же с этим парнем может быть не так?
– Ир, – позвал я и, подумав, все же положил руку поперек живота парня. Он напрягся. – это была попытка пошутить.
– Шутки у тебя дурацкие! – рыкнул в мою сторону Ир.
Я вздохнул. Повинился.
– Я уже понял. Ты из-за шутки вчера на меня взъелся?
– Я не предатель, – бросил он и снял с себя мою руку. Повернулся на бок. Теперь мы с ним оба смотрели друг на друга. Помедлив, я положил руку обратно, на этот раз на его бок. Иру это не понравилось, но я успел объяснить.
– Тебе ведь так спокойнее, я ведь вижу.
– Меня бесит, что ты все видишь, все понимаешь, и все тебе удается!
– Не завидуй, – наконец, осознав, в чем может крыться причина такой его колючести, фыркнул я. – Ты что, за этим к колокольчикам в класс затесался? Чтобы приручить строптивых?
Парень посерьезнел.
– А если скажу, что не за этим, будешь дальше спрашивать?
– Ты ведь слышал, что я про Гарри и Фа сказал? – мне тоже совсем расхотелось шутить и разводить нежности по отношению к нему, хоть в первый момент мной двигало простое и понятное желание утешить. Но было непохоже, что этот парень нуждается в моем утешении, – Если ты сам не захочешь рассказать, я не стану настаивать, – а, помедлив, еще и добавляю, – И не пойду тебя закладывать, – Говорю это и пытаюсь убрать руку с его бока. Он перехватывает её и возвращает.
– Мне… – запинается. Я чувствую, что он смущен, но не вижу на его лице ни малейших признаков этого. Словно маска. Неужели, он и сейчас совсем не такой, каков на самом деле? Кто он вообще? Я запутался. Думаю об этом, а Ир говорит, – так, действительно, спокойнее, – и закрывает глаза.
'Было бы еще спокойнее, если бы я обнял тебя, эльфеныш', – проносится у меня в голове. Но я себя жестко одергиваю. Было бы, никто не спорит. Но такие вот обнимашки с парнем из другого мира, который не только красив, как юный бог, но еще и интригующ, весьма опасное дело. Поэтому я всего лишь оставляю ладонь у него на боку, как он и просил, и жду, когда Ир снова откроет глаза. Можно не спешить выбираться из постели, еще так рано.
Ирирган
Я лежу с закрытыми глазами. Зачем я так разозлился? Вспышек бесконтрольного гнева у меня не было уже давно. Поэтому мерцающих не приминают в наш университет. Находясь в пограничном состоянии между очередным мерцанием и истинной формой, мы становимся раздражительными. Можем кидаться на других из-за пустяков. Я не считаю пустяком попытку Андрея поцеловать меня. Он ведь именно это собирался сделать, так? Я не собираюсь встречаться с парнем. И вообще, Ира – мое первое женское мерцание, раньше я принимал только мужской облик, какую бы расу не брал за основу. Поэтому, никаких поцелуев! Я решил. Пусть думает что хочет, но… Я не могу позволить ему убрать от меня руку. Она, действительно, успокаивает. Не потому, что я такой мямля. А потому, что, молниеносно выскользнув из мерцания, которое не сдергивал с себя уже несколько месяцев, я подверг свое душевное состояние непростому испытанию.
Мы – изменчивые, в таких пограничных состояниях нам нужен какой-то ориентир. Кроме Андрея, тут никого нет. Поэтому, когда я подсознательно ощущаю близость его тела, его тепла, мое собственное начинает перестраиваться, стремясь замерцать и принять облик того, кому так удачно удалось меня успокоить. С кем мне уютно. Я ведь уже говорил об этом странном чувстве. Уют – как давно его не было в моей жизни. Но не будем об этом.
Андрей лежит молча и не пытается меня заставить хоть что-то объяснять. Но я еще два дня назад настроил себя на то, что однажды именно к нему приду с подробным рассказом о своих мотивах. Именно ему попытаюсь излить душу. Так странно. В глубине души во мне все еще живет злость и обида на него. Но сейчас, когда предыдущее мерцание почти полностью слетело с меня, когда я почти такой же, какой и есть на самом деле, эмоционально я тоже меняюсь. Разительно. Ведь раньше, до того, как учеба в университете вынудила меня находиться в мерцании годами, я был другим. Не таким раздражительным, не таким вредным и местами даже злым.
Андрей, одно его присутствие, заставляет меня вспомнить обо мне настоящем и это уже не злит, это пугает. Я держу глаза закрытыми, не потому что мне так страшно ему открыться. Теперь я верю, что он не предаст. Просто боюсь вспоминать себя. Ведь до защиты, мне нельзя представать перед университетской общественностью в истинном виде. В лучшем случае меня просто выгонят, в худшем, лишат всех званий, всего, чего я достиг за эти годы беспрерывных мерцаний.
Я начинаю говорить и сам не сразу замечаю, что неосознанно пододвигаюсь ближе к Андрею. Он не возражает. Он вообще молчит. Только дышит и слушает меня. А я… я, как и собирался, изливаю душу. Вот только я думал все это по-другому совсем обставить. Говорить задиристо, смело, с вызовом, а у меня получается грустно, искренне, с тоской, причину которой я пока не готов объяснить ему, потому что тогда придется открыть кто я такой, но я хочу приберечь известие о том, что я вовсе не эльф, как он, наверное, подумал, а нечто иное, на потом. Когда увижу его реакцию на свои слова, когда станет ясно, что он все понял правильно.
Андрей
Ир говорит тихо, ровно, но по тому, как он придвигается ко мне в каком-то иррациональном стремлении найти защиту, я понимаю, как трудно ему даются слова. Да, совсем не так я представлял себе это утро.
– Моя диссертация посвящена Камням Истинного Зрения. Через них в день зачисления проходят все новоявленные студенты. И тогда становится видно, к какой расе принадлежит тот или иной студент. Это делается из-за того, что, несмотря на мирный договор между светлыми и темными, до сих пор существует список рас, которые ни при каких обстоятельствах к обучению не допускаются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Чужак 9. Маски сброшены. - Игорь Дравин - Фэнтези
- Тонкости эльфийской социологии - Татьяна Патрикова - Фэнтези
- Хитрости эльфийской политологии - Татьяна Патрикова - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Хранитель Порядка Темный Эльф - Тимур Читаев - Фэнтези
- Драконьи грезы разужного цвета - Татьяна Патрикова - Фэнтези
- Системный полет - Сергей Бадей - Фэнтези
- Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора - Алимов Игорь Александрович Хольм ван Зайчик - Фэнтези
- Цена чести - Евгений Адеев - Фэнтези
- Дракон цвета пепла - Елизавета Иващук - Фэнтези