Русская гейша. Тайны обучения - Таня Кадзи

– Когда думаешь приступить? – спросил господин Ито. – А то меня все спрашивают, почему я прячу очаровательную и таинственную Аямэ.

– Девушки почти готовы, насколько это возможно за такой короткий срок, – ответила я. – Но мастерство будут нарабатывать в процессе. Пока я ими довольна.

– Может, в начале ноября пожалуешь с ними ко мне на гранд-прием, который я устраиваю в своем загородном доме? Я решил оставить его за собой и на зиму. Официально вас представлю. Тебя, конечно, в качестве Аямэ. Я уже сам соскучился по милому набеленному личику моей гейши! – добавил он. И после паузы предложил: – И визитки раздашь. Как тебе?

– Идея отличная! Вы так добры ко мне, Ито-сан!

– И даже не догадываешься, насколько! – неожиданно рассмеялся он. – Я и кимоно из Токио привез. Но среднего класса, так что извини.

С ужасом я почувствовала, как мои глаза увлажняются. Господин Ито сразу засобирался.

– Я пришлю за вами машину, – пробормотал он, выходя из кабинета.

На следующий день от господина Ито доставили несколько необычайно красивых шелковых кимоно, два сямисэна и коробки с гэта. Я пригласила профессионального фотографа, девушки загримировались, надели кимоно. Снимки получились удачными.

– И это я? – воскликнула смешливая Нари, когда фотографии доставили в офис.

– Я тоже супер! – сказала Майя, изучая свое изображение.

– Сейчас отдам их Лизе, и она сделает красивые портфолио, – проговорила я.

Потом задумчиво оглядела девушек.

– В таком виде и состоится ваш дебют на вечеринке у господина Ито. Но один нюанс: нужны псевдонимы.

– Мишель! – тут же пискнула Нари и запрыгала, хлопая в ладоши.

– Сюзанна! – подхватила Майя.

– Нет, девочки! Только – японские.

Они посмотрели на меня вопросительно. Нари получила имя Идзуми, а Майя – Сакура.

– Ну, сакура понятно, что вишня, – рассмеялась Нари. – А мое имя?

– Идзуми переводится как фонтан, – улыбнулась я. – А ты у нас – настоящий фонтан веселья и жизнерадостности.

Наш дебют прошел превосходно. Когда настал подходящий момент, господин Ито объявил немного торжественно:

– А сейчас, по многочисленным просьбам моих друзей, возвращение прекрасной Аямэ! Прошу!

И в многолюдном обществе наступила такая тишина, что стало слышно постукивание о стекла дома летящей снежной крупки. Я вышла на середину гостиной с сямисэном в руках. По бокам, чуть сзади, шли Сакура и Идзуми. Мы остановились и замерли в заранее отработанных эффектных позах. Три гейши вместо одной! Три ярких праздничных шелковых кимоно, три белых фарфоровых личика с красными губками-бантиками, живые цветы в высоко поднятых прическах – это выглядело необычно и красиво! Я потом видела нашу фотографию в одном глянцевом модном журнале именно в этот момент, когда мы замерли разноцветной феерической группой, давая гостям возможность полюбоваться собой.

Успех был ошеломительным. Присутствующие, когда вышли из шока, начали бешено аплодировать и громко выражать свое восхищение. За вечер я раздала все визитки, которые приготовила, и их еще не хватило. И уже со следующего дня пошел такой вал звонков, что Лиза не успевала отвечать. К концу рабочего дня ее язык заплетался. Я привезла ее домой настолько уставшей, что она даже не стала ужинать и сразу упала в постель. А я долго сидела на кухне и обдумывала открывающиеся перспективы. Двух гейш было явно мало. И я понимала, что мне придется еще какое-то время самой продолжать появляться в образе Аямэ.

Из черной записной книжки с изображением красного дракона на обложке:

«В моем доме две двери. Одна вход, другая – выход. По-другому никак. Во вход не выйти; с выхода не зайти. Так уж устроено. Люди входят ко мне через вход и уходят через выход. Существует много способов зайти, как и много способов выйти. Но уходят все.

Кто-то ушел, чтобы попробовать что-нибудь новое, кто-то – чтобы не тратить время. Кто-то умер. Не остался – никто. В квартире моей – ни души.

Но что еще тяжелее – каждый из них покидал этот дом еще более одиноким, чем пришел. Будто, чтобы уйти отсюда, нужно утратить что-то в душе. Вырезать, стереть начисто какую-то часть себя…

…Странно – всякий раз, когда они уходили, казалось, будто они-то стерли в себе гораздо больше, чем я… Почему я всегда остаюсь один? Почему всю жизнь в руках у меня остаются только обрывки чужих теней? Почему, черт возьми?! Не знаю… Нехватка данных. Как всегда – ответ невозможен».

Харуки Мураками

В период новогодних праздников мы не знали отдыха. Заказы на сопровождение гейш следовали один за другим. А у меня еще и выступления студии «Нодзоми». К концу января я решила взять тайм-аут и дать возможность всем передохнуть хотя бы неделю. Девочки разъехались по домам, Нари – в Волгоград, а Майя – в Питер. Лиза продолжила работу в офисе. Она занималась всеми делами. Только раз в месяц приезжал опытный бухгалтер по рекомендации Ашота. И я давно поняла, что Лизе необходима помощница. Но она отказывалась, говоря, что пока со всем справляется сама. И вдруг неожиданно привела какую-то девушку.

Я сидела в кабинете. В дверь постучали. Заглянула Лиза.

– Заходи! – улыбнулась я. – Чего ты как неродная?

Лиза вошла. За ней появилась пухленькая хорошенькая блондинка лет двадцати пяти, похожая на румяную булочку. Она вся была в каких-то аппетитных ямочках.

– Это Злата, – сказала Лиза. – Она будет работать со мной в паре. Можете беседовать, – добавила Лиза и вышла из кабинета.

Я оторопело посмотрела на Злату, потом пригласила присаживаться. Она села и мило улыбнулась, показав на щечках две ямочки. Я задала ряд стандартных вопросов. Злата окончила курсы секретарей-референтов при МИДе.

– И как Лиза вас нашла? – не удержавшись, поинтересовалась я.

– Павел Николаевич нас познакомил, – невозмутимо ответила Злата.

Я на миг потеряла дар речи. Но потом сделала приветливое лицо, заявила, что она нам подходит и может приступать хоть завтра.

– С Лизой конкретнее договоритесь, – сказала я ей напоследок.

Злата мне улыбнулась и покинула кабинет. Когда она ушла, Лиза позвонила мне. Я сразу отправилась в приемную. Лиза сидела в своих «райских кущах» и улыбалась немного испуганно.

– Но ведь ты сама твердила чуть не каждый день, что мне нужно подкрепление! – перешла она в наступление.

– Каким образом, девочка моя, ты познакомилась с Павлом Николаевичем и к тому же за моей спиной? – сурово спросила я.

– А это что, твой поклонник? – еще более испуганно спросила Лиза и сильно побледнела. – Я же не знала! Он как-то заехал в твое отсутствие, даже решил подождать. Я сказала, что ты сегодня уже не появишься. У тебя как раз была репетиция в школе.

Лиза замолчала. Молчала и я. Павел Николаевич после приезда из отпуска звонил мне несколько раз и умолял о встрече. Но после недавних событий я поняла, что больше не в состоянии исполнять роли ни рабыни, ни госпожи. И я все еще не могла заниматься сексом. Как, впрочем, и Лиза. Я ему отказала в грубой форме, и он, как послушный раб, не возражал. И вдруг – Лиза!

Видя, что я молчу, она робко продолжила:

– Как раз был конец рабочего дня, и Павел Николаевич пригласил меня поужинать в кафе неподалеку. Он был таким милым и безопасным на вид, к тому же намного старше меня, что я подумала: «Почему бы и нет?»

– И что было дальше? – в волнении перебила я ее.

– Ничего! – удивленно ответила Лиза. – Мы ужинали, потом я ела мороженое. Он взял и погладил мою коленку. Я в ответ пребольно его ущипнула, чтобы сразу дать понять, что со мной руки распускать не стоит.

Лиза тихо рассмеялась.

– Дальше?! – заторопила я.

– Он отвез меня домой, – спокойно продолжила она. – Потом как-то еще заехал, я как раз в офисе засиделась с документацией, и попросил вновь ущипнуть. Мы пошли в вашу репетиторскую, уселись на диванчик, и я сделала ему, мне кажется, очень больно. Он начал целовать мои ноги. И мне это понравилось. Он был таким робким и напуганным. Даже я не бываю такой.

– Боже мой! – прошептала я, закрыв лицо руками.

– Ладно тебе, Танюша! – ласково проговорила Лиза. – Ведь ничего плохого мы не делали. Мне нравится, что такой взрослый человек, к тому же большой начальник, во всем меня слушается и полностью подчиняется.

– Лиза! – вскрикнула я, подняв на нее глаза. – Ты с ним встречаешься?! Когда же ты успела?

– Так тебя же часто нет на месте из-за постоянных выездов с девчонками, – резонно заметила она. – Ты и ночью не всегда дома бываешь!

– И что дальше? – потерянно спросила я.

– Не волнуйся! Ты же знаешь, я ненавижу всех мужчин, всех, вместе взятых, без исключения. И мне становится легче, когда я хотя бы одному причиняю боль. Павел Николаевич позволяет щипать, пинать себя, бить по лицу и даже обзывать обидными словами. И похоже, – рассмеялась она, – ему это нравится.