Официальное заявление (ЛП) - К. А. Линд

― Дело в практике.

― У тебя будет возможность поговорить после ужина? ― спросила она.

― Как и обещал, ― согласился он.

― Отлично.

Челси отодвинулась от Брейди и скрестила руки на коленях.

Из-за шума и суматохи за последние три недели перед началом предвыборной кампании, Лиз уже забыла об отмене ужина с Челси. Тогда она почувствовала облегчение из-за того, что у нее была возможность продолжить ее маленький стриптиз, но теперь ей стало любопытно о роли лоббиста в политической сфере агитационной кампании.

Если Брейди взял деньги из ее организации, как он обязался сотрудничать в их интересах? Она знала, что лоббистские организации имели большое влияние. Тем или иным способом они манипулировали политиками, применяя разные тактики: от дорогих обедов до элементарной надоедливости.

Отец Брейди закончил свою речь под звуки аплодисментов, после чего на столы подали ужин. Брейди заказал напитки у проходящего официанта, и вскоре после этого на столике перед Лиз появился бокал красного вина.

― Итак, Брейди, ― произнес мужчина справа от нее. ― Как живется в Конгрессе?

― Необыкновенно. Мы сражаемся в хорошенькой битве.

― А тот законопроект об образовании, над которым вы работали – думаешь, его рассмотрят? ― спросил другой мужчина.

Брейди довольно широко работал над законопроектом в Комитете Образования, который включал целый ряд пунктов, в том числе понижение студенческих процентных ставок по кредитам и отмены платы для малоимущих студентов при поступлении в университет и сдачи стандартных экзаменов. Лиз знала, что Брейди хотел включить что-нибудь, что снизит масштабы мандатов для учителей, которые больше ставят акцент на прохождение экзаменов, чем на практические знания, но он не был уверен, сможет ли донести это до Конгресса.

― Мы как раз работаем над этим, ― неопределенно ответил Брейди.

― Правила Комитета начинают загонять в тупик? ― спросил первый мужчина.

― Просто ожидаем, чтобы назначить дату. Не думаю, что у нас будет слишком много хлопот с этим.

Уверенность Брейди в своих проектах сочилась из каждой поры. Она знала, что когда он оставался наедине, то у него были сомнения, но на это каждый имеет право. Брейди просто не мог допустить, чтобы показать это на публике.

― Ну, я думаю, что образовательная реформа просто необходима, ― сказала жена второго собеседника.

Ей было чуть больше пятидесяти, и она была поразительно красива, со своими короткими каштановыми волосами и длинными серьгами, которые свисали до плеч.

― Вы слышали, что сейчас говорят в новостях? Они сказали, что у нас самые высокие результаты по экзаменам, а средний балл берется для вступительных занятий, и все же процент, окончивших университет, по отношению к поступившим, снижается. Думаю, это начинается с начальных классов, и когда преподаватели университетов сталкиваются с такими студентами, они практически уже не могут ничего сделать.

Лиз лучезарно улыбнулась. Это были практически ее слова. Ее статья специализировалась как раз на этом вопросе, и она была рада слышать, что у кого-то еще было похожее мнение.

― Я полностью согласна, ― сказала она, включаясь в разговор. ― Как можно ожидать от преподавателей, что они научат студентов критическому мышлению, когда их учили всего лишь запоминанию и тому, как написать тест? Так нельзя. Нам нужно относиться к ученикам как чему-то большему, а не просто как к роботам. Они должны обучаться предмету и применять это на практике, не протирая штаны, вспоминая только то, что они зазубрили перед экзаменом. Мой отец преподаватель, и он всегда пытался объяснить мне, какое у того или иного предмета было практическое применение, что помогало в познавательных навыках мышления. Мне кажется это довольно дальновидно.

― Именно такой вид дальновидного мышления нам и нужен, ― сказала женщина, с энтузиазмом похлопав по столу.

Брейди нашел ее руку под столом и осторожно сжал. Она нежно улыбнулась ему в ответ, когда подали ужин. Брейди принесли стейк из ребер. Лиз выбрала тушеную курицу. Она увидела, что Челси просто заказала салат и едва к нему притрагивалась. Они возобновили беседу, пока люди приступили к еде.

― Знаете, я недавно начала следить за публикациями этого обозревателя, и думаю, он вам понравится, ― сказала женщина, протянув ей телефон из своей сумочки.

― О, правда? ― с энтузиазмом спросила Лиз.

Она всегда ищет новых обозревателей, чтобы следить за их работами.

― Да! У него не много публикаций, но его статьи действительно наносят удар в нынешней дискуссии. Мне повезло, что я наткнулась на его цитату из его первой статьи в «Пост».

У Лиз подскочило сердце. Нет…это было просто совпадение. В «Пост» цитировали стольких людей.

― Вот здесь. О, ну он не ставит своего имени, я пыталась его найти, он публикуется в рубрике «Дорогой Конгресс».

В ту же секунду у Лиз со свистом из легких вышел весь воздух. Она почувствовала, как Брейди крепче сжал ее руку. Он знал о ее тайной личности, и она не сомневалась, что он очень внимательно их сейчас слушал. Никто из них пока не хотел, чтобы это раскрылось. Понимая, что она сейчас не могла раскрыть себя в лице этого таинственного человека, это очень обязывало, но в тоже время было так опьяняюще из-за того, что ее слова вызывали споры, они были услышаны, и у нее снова появилась возможность высказывать свое мнение.

― «Дорогой Конгресс», ― со смешком произнес Брейди. ― Похоже, кому-то стоит прислушаться.

― Вам действительно стоит это сделать. Он может помочь вам с тем законопроектом, над которым вы работаете.

― Я просмотрю, когда вернусь домой, Барбара.

Лиз закусила губу и попыталась сдержаться, чтобы не засмеяться. Она знала, что ей не стоило считать, что это было весело, но, тем не менее, для нее это так и было. Если она проникала в читательские круги среди политической элиты, тогда это могло сулить только что-то хорошее.

Разговор перешел на более легкие темы, и вскоре ужин закончился. Основным докладчиком был известный в Сверенной Каролине активист, Гарольд Кармайн, который выступил с очередной речью касающейся двухпартийной сущности мероприятия и отстаивания компромисса в нынешние времена.

Кармайн закончил свою речь, освещение притушили, и в динамиках начала играть музыка. Теперь начиналась настоящая вечеринка, где все могли пообщаться и потанцевать. В последний раз, когда Лиз это делала, она была возле десертного стола с чизкейком Орео, а Брейди вытащил ее на танец. В этот раз, она с нетерпением ждала этого танца, даже не смотря на то, что она по-прежнему была не особо хорошим танцором.