Предпоследний кролик - Юлия Принстова

и умчался с тем, что смог унести.

Гош доплелся до места преступления и подобрал оставшееся.

Ну ладно, если хорошенько помыть, все будет ок. В рагу никто и не заметит. Вот только теперь Гош не узнает, был ли в кролике шарик.

Шарики из кроликов Джейн забирал себе Мэтт, и Гош не смел ему возразить. Но с некоторых пор шарики стали появляться и в кроликах Кэт, хотя никто, кроме Гоша, не знал об этом. Даже сама Кэт. Так себе шарики, по сравнению с теми, что Гош видел у Джейн раньше, и теми, что остались валяться в траве на обочине — там, где перевернулась телега, когда они только выехали из посёлка… Но здесь, похоже, ценились все шарики, любые. Гош единственный из них знал это — и не говорил никому. Это была первая в жизни Гоша новость, которую он не рассказал не то что всем на свете, а вообще ни единой душе. Те ощущения, которые он испытал тогда в охотничьем домике Серых, когда засунул шарик за щеку — как их описать? Это было восхитительно, даже с учетом всех обстоятельств, в которых Гош находился тогда. Гош хотел бы испытать такое еще. Когда-нибудь. Но не рассказывать об этом никому и никогда.

Гош кое-что слышал о шариках, когда лежал связанным притворяясь спящим, а Серые обыскивали девочек. Да что там, Гош их видел — а теперь и пробовал.

Гош как-то пристал к Мэтту, чтобы узнать о шариках, и тот сказал что это просто фигня, красивые игрушки. Это что-то вроде нароста в теле кролика, в кролика попадает песчинка и она обрастает внутри него слой за слоем, чем-то вроде хрусталя — из-за жизнедеятельности кролика, объяснил Мэтт. Где-то они вроде используются, эти штуки. Деланная пренебрежительность, с которой Мэтт все это рассказал, убедила Гоша ещё раз, что шарики весьма ценны. А у них то всегда считалось, что шарики — лишь средство, чтобы подсчитать количество убитых кроликов.

У девочек же в головах все повернулось на 180 градусов, как только они покинули посёлок. Где припухшие губы и набухшие соски Джейн, её превращающийся в тонкие сексуальные полосочки шелковой ткани костюм при словах о ее числе кроликов? Где загорающиеся любопытством и восхищением глаза Кэт? Они говорили о Мари, о Тише, о Городе. И никогда — о кроликах.

Черт, да они ведь даже попали сюда, следуя за бочкой шариками… То есть Гош то всегда знал, что вся эта история с охотой на кроликов абсолютно бессмысленна… но все же. Кому ему теперь рассказывать об этом? Казалось, кролики девочек теперь интересовали только ради еды.

Что ж, еда так еда. Вздохнув, Гош побрел с кроликом на кухню.

КЭТ И ДЖЕЙН. Лунейрас,17 Городок

Кэт и Джейн доехали до кривой улицы. И здесь остановились, потихоньку переговариваясь. Обе сошлись на том, что непрерывный ряд питейных заведений выглядел крайне подозрительно — просто потому, что напомнил им о том баре у трёх дорог, где Кэт пытались захватить, а Джейн выводила тайными ходами барменша. Где бармен пытался сдать их некоему Гарри. И где им подлили сонного кваса, после которого они оказались связанными в домике Серых. Пока Мэтт не спас их, если считать, что он их все-таки спас.

— Надо найти хоть кого-нибудь, менее подозрительного, чем остальные, чтобы спросить дорогу

— Я зайду в бар и разузнаю, что здесь и как. Фермерши никому не интересны

— Пока они не начинают прикидываться охотницами, — не удержалась Джейн

— Тиша прикидывалась дурой, — сказала Кэт и помрачнела. Бабушка говорила, что дуру всегда кто-нибудь, да подберет. Не потому, что надо, а потому что это ничего не стоит, вспомнила Кэт и помрачнела еще больше. Где-то сейчас бабушка? И не дура ли она, Кэт, что только бестолку тратит время, в этом чужом месте, пока бабушка там совсем одна с одной только этой занудой Стар. Но ведь …

— Вообще-то я имела в виду твой лук.

Лук у Кэт и правда вызывающе торчал из под юбки. Сама она выглядела довольно невзрачно, но её красивый конь, да ещё и торчащий лук….

— Пойду спрошу у той тетеньки, — решила между тем Джейн и направилась на ту сторону улицы, — Она не выглядит как подозрительный тип.

Но ведь бабушка сама отдала, ей, Кэт ту стрелу, продолжала свой внутренний монолог Кэт. Она сказала Кэт отнести её охотникам, потому что одна только Кэт из них из всех могла это сделать! Бабушка хотела, чтобы Кэт спасла их. И Кэт отдала ту стрелу! Кэт спасла их! Если бы только Тиша не побежала сама к этому проклятому Клару… И сейчас Кэт тоже спасет их, спасет Тишу, их всех!

Но не успела Кэт додумать эту мысль, как кто-то, подкравшийся сзади, вывернул ей руки за спину и сунул ей в рот тряпку. Кэт со всей силы лягнула назад, и попала во что-то костлявое, и костлявое завыло, но руки не отпустило. К тому же, похоже, их было двое, потому что всего через минуту или две брыкающаяся Кэт была обездвижена, засунута в пыльный мешок и закинута на спину коню. Ударенная об костлявого нога болела, связанные руки ныли. Через плетение мешковины Кэт кое-как могла видеть силуэты и вполне отчетливо слышать, что говорят, однако ни двигаться, ни кричать, ни даже мычать не получалось.

— Да какая это охотница? — сказал один.

— Никакая! — хохотнул второй, — Но Стэн сказал, что этот тип приведет нас к охотнице, если мы хорошенько проследим за ним.

— Да причем тут этот тип-то? Как эти девки связаны с ним вообще?

— Тип зашёл в бар, она зашла в бар. Зашла бы, если б мы ее не схватили. И у нее есть лук!

— Лук! У моей бабушки есть лук. Может, её к Стэну отведешь?

— Нет, не отведу. И знаешь почему? Потому что твою бабушку я отлично знаю. Также как и всех этих девиц, что сидят сейчас в баре! И если здесь, куда, заметь, привел нас тип, который должен был привести нас к охотнице… и если здесь и есть охотницы, то это только вот эти две девицы!

— Да ты вообще хоть слышал, как выглядят охотницы?

— О! Я слышал, как выглядят русалки — от моряков, которые выдавали за них морских тюленей! Пусть полежит немного, а потом, если не найдем кого получше, отвезем ее Стэну… Пусть смотрит! А вдруг охотница! А если и нет, по-любому сгодится!

— Ну ты дебил., — и второй, похоже, сплюнул

Но плевка