Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы - Юрий Николаевич Безелянский

Вечером дома, футбол по ТВ и музыка – сплошные Костины танго, с «утомленным солнцем, которое нежно с морем прощалось!..»

Ще предложила мне поучаствовать в ее книге «Жила-была женщина». И я тут же стал собирать материалы: расширил «Поэтический сад Беллы Ахмадулиной» и заново написал про Ханну Арендт, критика тоталитарного режима. Она призывала к борьбе, но в рамках европейского гуманизма опасалась лжи, как заразной чумы. А Бертольт Брехт, с которым Ханна Арендт постоянно общалась, констатировал:

У зла сегодня уверенный шаг.

Угнетатели устраиваются на тысячи лет.

12 марта – поездка к Аиде в Домодедово в загородный коттедж, сначала на метро, потом Аида подхватила нас на машине.

Двенадцать избранных гостей, включая профессора филологии Изольду Леонидовну. Новое застолье и интеллектуальное общение, меня попросили выступить и что-то почитать. Прочитал Агнивцева, чтобы разбить атмосферу некоей светской выспренности:

Как-то раз порой вечерней

В покосившейся таверне…

23 марта – интерес к дневнику все снижается. Время съедается различными мелочами: печатанием, поиском информации в собственных архивах и книгах, хозяйственные хождения. И как утверждал Жан де Лабрюйер, писатель ХVII века: «Жизнь – трагедия для того, кто чувствует, и комедия для того, кто мыслит». Эту цитату я использовал в предисловии к книге «Жила-была женщина». И что-то все время добавляю в свою Эмиграцию.

В предисловии к совместной книге с Ще я написал:

«С чего начинается книга? С заголовка, с названия, – и это такая мука, как назвать, как озаглавить, все равно что выбрать имя ребенка. Людмила – тривиально, Эльвира – претенциозно, Глафира – старомодно. Иван – то ли простачок, то ли будущий Иван Грозный. Борис? Но во дворе будут кричать: “Борис, борись!..” Абрам – анекдотично, Альфред – аристократично и т. д. Так же и с книгами.

Классики наши не заморачивались и часто выбирали предельно простые названия: “Обрыв”, “Метель”, “Деревня”, “Степь”, “Дым”, “Ревизор”, “Идиот” и т. д. “Горе от ума” и “Человек в футляре” – это уже оригинально. А то громко и с вопросом: “Кто виноват?” и “Что делать?”

Анна Безелянская решила назвать свою книгу “Жила-была женщина”. Проще не бывает. Я, как соавтор, проголосовал “за”. “Жила-была…” – это про жизнь. Английский писатель Сомерсет Моэм утверждал: “Жизнь на 10% состоит из того, что вы в ней делаете, а на 90% – из того, как вы ее принимаете”».

Ну, и т. д.

Кстати, из современной социологии: в России три категории граждан благополучные, борющиеся и страдающие, последних на начало 2015 года 47%. Мэр Вологды поделился будущим: «Придет весна – пойдет крапива, и будет легче…»

Не комментирую.

2 апреля – состоялся долго обговариваемый визит к Светлане Безелянской в Высоковольтный проезд. В черт знает какой-то промышленный район, где высотные дома прижаты друг к дружке на Алтуфьевском шоссе.

Замечательные дети. Внуки. Все галдят, и общее увлечение – Италия (бабушка, т. е. мать Иры, итальянских кровей). В Италии они частые гости и с удовольствием рассказывают об итальянских приключениях, а моя племянница Оля живет в Удино, выйдя замуж за итальянского карабинера. У нас с Ще такой большой семьи нет. Родственники на отшибе, и мы только вдвоем, в окружении рукописей и книг.

4 апреля – профессор Андрей Зубов в «Новой газете»: «Обществу надоело, что им управляют двоечники». А как их вытащить из Кремля и Белого дома?..

7 апреля – ездил на ул. Солженицына, куда переехал из особняка журнал «Наука и религия». Получил журнал за март с публикацией о Марии Кудашевой: жена Ромена Роллана и секретный агент Кремля при нем. Для «Алефа» завязывал «Узелки на память» для очередного номера и «лепил» материал о Томасе Манне.

11 апреля – ездил на Флотскую улицу, – и «Алеф» переехал! Все куда-то переезжают под тяжестью невыносимой аренды. Получил апрельский и майский журналы про Бабеля с Пастернаком и денежки, в пересчете на рубли – 7.520. И в мае напечатаны первые «Узелки».

12 апреля – выступление в Тургеневской библиотеке, за спиной бюст Ивана Сергеевича. Было более 20 человек. Аида с мамой (как они признались, мама читает мои книги, а Аида в это время рисует свои военные портреты). Была Эльвира со своим внуком Данечкой, восходящей фотозвездой. Он про меня: «Бабуля, какой он необыкновенный!..» Неужели? В самом деле? (по Корнею Чуковскому). И Тамара Александровна с коробкой «Мерси».

А я им взамен грустные рассказы об эмиграции поэтов и писателей. И некоторые строки, к примеру, строки Николая Оцупа:

Конкорд и Елисейские поля,

А в памяти Садовая и Невский,

Над Блоком петербургская земля,

Над всеми странами Толстой и Достоевский…

Не читал Раису Блох, мог бы привести такие пронзительные строки:

И струится небо голубое,

Острова седые унося,

Чтоб нам жить в безоблачном покое,

Ни о чем у Бога не прося.

13 апреля – приходил компьютерщик Женя и часа 3 колдовал над «кампутором» (услышанное словечко). Чему-то учил Ще, а мне досталось расплатиться за все это – 7.500. Куда уходят деньги? Вот туда они и уходят…

21 апреля – Ще набирает «мою» Собаньскую для книги, я весь в Сергее Есенине. Оторвался от бумаг, посмотрел вокруг и громко, обращаясь к Ще, воскликнул: «Чем мы занимаемся?! Надо бы ремонт делать в квартире, а мы!..» «А мы!» так и повисло в воздухе без ответа.

24 апреля – завяз и никак не выберусь из главы «Туда-сюда обратно» о поездках на Запад кое-кого из выездных.

28 апреля – на Никитской получил какой-то странный макет на больших листах и вычитывал несколько дней. Куча ошибок и опечаток: вместо правильного «чисто русский вариант» – «систо русский», Пильняк набран как Пидьняк и т. д. Мария говорит, что книга к 3 июня к Красной площади выйдет.

26 апреля – в Третьяковке смотрели выставку английских портретов «От Елизаветы до Виктории» – как бы путешествие в Англию. И сколько героев, о которых я писал: Байрон, Вальтер Скотт, Киплинг, Диккенс…

29 апреля – на большом джипе повезли на Рогожскую заставу (вотчина старообрядцев) в библиотеку. Было всего 10 человек, но ощущение теплоты и семейственности. Три книги купили и две я подарил. Говорил о писательских судьбах.

6 мая – буйно зелено и вроде бы прекрасно. Но самочувствие какое-то развальное. Жарко, душно, да еще топят – батареи горячие. Чувствую себя как