Пуговицы и ярость - Пенелопа Скай

с тобой. И трахаться с тобой тоже не желаю. Мне нужно угрохать Боунса, который причинил нам обоим боль. А потом я уеду и начну свою жизнь заново. Когда я попала сюда, то поняла, что такое этот мир. Я научилась распознавать людей, держаться и выживать. И после этого урока я готова вернуться к своей старой жизни.

Кроу выпрямился и развел руками:

– Не пойму, почему бы нам не получить удовольствие друг от друга?

Но мне больше не хотелось чувствовать его объятия, мне не хотелось ощущать внутри меня его член. Это напомнило бы мне тот день, когда он разбил мое сердце. После того что мне довелось услышать, я больше не верила, что смогу кого-то любить или доверять кому-то. Кроу очертил вокруг меня некий контур безопасности, внутри которого мы, хоть толком и не зная друг друга, ощущали себя единым целым.

– Мы больше не можем испытывать удовольствие друг от друга.

– Прости, что я обидел тебя, но…

– Да ладно тебе, Кроу. Не извиняйся. Просто теперь я хочу совсем другого. Мне не нужны твои объятия – мне они неприятны. Я буду вспоминать о нашей последней ночи. Но теперь мы просто друзья. И подельники. Но не больше того.

Кроу вздохнул. Я понимала, что ему тяжело все это слышать.

– И как бы то ни было, мне скучно без тебя. Не могу спать один. На работе все валится из рук. Все пошло к черту, и я даже думать нормально не способен. Мне жаль. Жаль того, что было между нами. Мне все это тоже недешево далось.

Но я не могла верить в искренность его слов, мне не было его жалко. Я была нужна ему лишь для развлечения. Я была нужна только для секса. И не более того.

Больше этого я для него ничего не значила.

– Пройдет время, и все уляжется. Ты забудешь обо мне, как и о других.

Я произнесла эти слова совершенно спокойно, без всякого желания подначить его. Просто я сказала ему правду – и ничего более.

Кроу вновь посмотрел на меня – теперь в его взгляде сквозило отчаяние.

Но мне было уже все равно. Сердце мое было пусто и бесчувственно. Больше всего мне хотелось сбежать от него. Сбежать, как можно дальше, чтобы забыть о нем.

Я хотела забыть его.

Вообще обо всем.

Я спокойно спала, когда меня разбудил звук бьющегося стекла.

Стекла со звоном разлетелись по паркету. Я вскочила с постели. «Вернулись мои кошмары», – подумалось мне, хотя все выглядело весьма реалистично.

Меня ослепил свет карманного фонарика. Первым позывом было закричать, что я и сделала. Я заорала во всю мощь моих легких, надеясь, что Кроу услышит меня.

– Да заткните же ее! – раздался чей-то голос.

Какой-то человек схватил меня и бросил на пол. Заверещала сигнализация, да так, что я едва не оглохла. Я продолжала орать, и мне завязали рот носовым платком. Кто-то удалил меня по лицу и затем сразу же в живот, отчего я ненадолго вырубилась.

«Кроу, ну где же ты?»

Один из нападавших схватил меня за плечо и поставил на ноги. Он же сжал мне руки за спиной и толкнул к разбитому окну.

Я попыталась вырваться, но он оказался сильнее. Живот резанул спазм, и я почувствовала, что изо рта идет кровь.

Сразу после этого я ощутила, что меня толкнули в окно, и я закричала, понимая, что через долю секунды разобьюсь о землю. Но вместо этого я ударилась о сложенные матрасы, и я подлетела вверх, поняв, что меня все же еще не убили.

Затем сзади появился какой-то человек и снова взял меня в охапку. Кто-то усадил меня на сиденье мотоцикла впереди себя, чтобы я не соскочила, завел двигатель, и мы помчались через виноградник к дороге.

Ветер трепал мои волосы, и я попыталась обернуться – а вдруг Кроу бросился за мной в погоню? Но лишь стоило повернуть голову, как человек, что сидел позади меня, грубо ткнул меня в спину, чтобы я смотрела только вперед. Мое тело пронзила боль, и я едва не ударилась лицом о руль.

Так мы и мчались по пересеченной местности, даже не включив фары. Вокруг было темно, так что я не понимала, в какую сторону меня везут. Взглянув на моего похитителя, я заметила, что у него на голове прибор ночного видения. Бандиты могли ориентироваться в ночи, а вот Кроу не смог бы вычислить их.

Судя по всему, мои дела были плохи.

Минут через пятнадцать мы выехали на дорогу. Потом кортеж притормозил у припаркованной черной легковой машины. Мои похитители выключили моторы, и меня бросили на асфальт.

Я попыталась бежать – дала ближайшему ко мне парню по яйцам, а второму расквасила нос. Бежать, впрочем, было особо некуда, но так хотя бы я ослабила своих противников.

– Руки вверх, так, чтобы я видела! – раздалось в темноте.

Голос принадлежал женщине, однако в нем звучали властные нотки. Затем во тьме послышался щелчок взведенного курка.

Я повернула голову и увидела наставленное на меня пистолетное дуло – прямо мне в нос. Если бы прозвучал выстрел, от моей головы ничего не осталось бы.

Женщина была примерно моего роста, с темными волосами. Выглядела она довольно миловидно, несмотря на всю свою суровость. На ней были обтягивающая юбка и короткая куртка. Барышня не очень походила на бандита.

– Так, хватит. Поехали.

И она мотнула головой в сторону автомобиля.

Вообще, я ожидала увидеть Боунса, но никак не женщину. Ее спутники тоже не были похожи на боевиков Боунса, да и не в его традиции было нанимать для своих преступлений женщин.

– Кто вы, черт побери?!

– Не твое сраное дело! В машину, блядь!

Женщина сделала шаг вперед и приставила пистолет к моему виску.

Я была нужна ей живой. Это было и ежу понятно. Вероятно, Боунс немало отвалил за мою голову, и ей первой посчастливилось напасть на мой след.

– Если пристрелишь меня, тебе не заплатят, – сказала я.

Женщина цинично усмехнулась:

– Что верно, то верно.

Она ткнула стволом пистолета мне в ладонь:

– Если я прострелю тебе руку, полагаю, не откинешь копыта?

Было страшно, но я держалась изо всех сил: показать слабость означало неминуемую смерть.

– Да, лучше пристрели меня. Лучше так, чем вернуться к этому психопату!

– О, я понимаю его увлеченность. Ты хоть и игрушка, но тебя не сломаешь, – улыбнулась женщина.

Неожиданно она схватила меня за руку и развернула спиной, уперев пистолет мне в лопатку:

– Руки за спину!