Ii. Камень второй. Горящий обсидиан - Ольга Макарова

Джармин ничего не ответил… Костерок под кружкой давно потух. Аромат трав стал привычен и исчез из сознательного восприятия. Как и шум моря. И пение птиц. Была только тишина. В мире и в душах.

…Выбираясь из пещеры сквозь узкий ход, Милиан опасался, что Ирин поджидает снаружи и отрубит ему голову, стоит ей показаться… это было бы проще всего. Но, по всему выходит, он совершенно не знал того, с кем сражался бок о бок и шел сквозь опасности… Маленький хмырь был слишком горд для убийства изподтишка.

Скрестив ноги и положив меч рядом с собой на песок, Ирин сидел в тени странных раскидистых деревьев с длинными синими цветами и ждал. Милиан подошел и сел поодаль.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

— Не о чем, — поспешно отрезал Ирин. И Ворон сразу вспомнил, где слышал такие интонации: так Ирин отказывался от должности охранника каравана, когда Рамаяна Арникавадро предлагала ему остаться… отказывался так, словно ненароком боялся согласиться…

— Одумайся, Ирин, — почти взмолился Милиан. — Оставим обсидиан здесь! Мы все сможем спокойно уйти отсюда. Мы выживем, все трое!

— Нет, — вновь прервал его Ирин и встретился с Милианом взглядом. — Трусость — отказываться от своего предназначения, юлить перед судьбой! Ты воспитан в Ордене. Ты должен понимать это, так же, как и я.

— Но…

— Я мог бы убить тебя спящего, ночью, — невозмутимо продолжал Фатум. — Но не сделал этого. Я уважаю тебя как воина, Милиан Корвус. Потому наш бой будет честным.

— Я не хочу сражаться с тобой, Ирин, — попытался возразить Милиан.

— Тогда я убью тебя, как труса, — ответил на это маленький хмырь. — Выбирай…

Стиснув зубы, Милиан встал и положил ладонь на рукоять меча…

Некоторое время они стояли друг напротив друга… Мальчишки. Почти одного роста, но Ирин старше, а потому выглядит более крепким. И боевого опыта у него гораздо больше… Правда, с мечами не особо много тренировались ни тот, ни другой. Милиан — отдавая предпочтения книгам, Ирин — луку и стрелам. Потому оба были почти равны, несмотря на разницу в возрасте… если бы только у одного не мерцало око войны на груди…

Первым напал Ирин. Молниеносно, отчаянно, с гортанным криком. Милиан ушел от атаки, мягко переместившись по мелкому песку, и ударил наискось, целя в ногу. Фатум парировал…

Бой затянулся. Противники то и дело расходились в стороны и начинали все заново. Они были равны и не очень опытны в бою на мечах, но вряд ли это послужило главной причиной… Ирин никак не мог отделаться от мысли, что камень играет с ним, то дергая, то отпуская нить его судьбы. Зачем? Неужели испытывает?..

Солнце припекало. Странные деревья споро поворачивали листья ребром к свету, чтобы уберечься от его жара, и вскоре тень под ними исчезла вовсе… Уже не видно было даже границы, за которой кончалась их общая сомкнутая крона, защищавшая людей от любопытного драконьего взгляда, и это делало бой куда опаснее…

Фатум бросился в атаку снова. На этот раз он не собирался отпускать врага своего. Пара ударов, не нашедших живой цели, — и противники сблизились настолько, что оказались лицом к лицу на какой-то миг… в ярости боя они были похожи… так похожи…

С криком Ирин оттолкнул более слабого Милиана; тот чудом удержался на ногах… Вот он, момент… открытая середина, шаткое равновесие… такой нельзя было упускать!.. И Фатум ринулся вперед, четко, пророчески зная — этот удар будет последним… Вначале он не понял, что произошло… словно время смазалось и потекло время… Не было ни боли, ни страха, просто меч Милиана, взлетевший с нежданной легкостью, хрустко перерубил левое запястье и, не замедлив движения, продолжил свою траекторию дальше: ключица, грудина, ребра…

Зазнался… уверился в избранности… доверился камню… недооценил… Мил все же успел перенести вес на левую ногу… восстановил равновесие и ударил… наискось… успел чуть раньше… Отрывочные мысли возникали в гаснущем сознании, одна тяжелее другой… И ничего, ничего уже нельзя было исправить…

Все еще не веря в случившееся, обессиливший Ирин упал на колени. Он хотел что-то сказать, но из уголков рта текла кровь, а на губах вздувались розовые пузыри… Камень бешено пульсировал на груди, в такт умирающему сердцу… «Как?! Как такое может быть?! Почему ты предал меня?!!» — мысленно взмолился Ирин, когда мир уже начал меркнуть у него перед глазами.

Но самое жуткое случилось после: мир, живой мир вновь распахнулся во всей красе. И тот, кто еще помнил себя как Ирина, смотрел теперь на мир глазами врага своего. Видел и распластавшееся на горячем песке тело, и кровь на мече… своем?.. Тот, кто помнил, терял себя стремительно… и это было хуже смерти…

Вскоре остался один лишь Милиан. Бросив меч и уткнувшись лицом в ладони, он пытался прийти в себя… Пытался понять, кто он такой, ведь теперь он равно помнил и себя, и того, кого только что убил. И больно ему было за двоих. И страшно — тоже…

Глава шестнадцатая. Безымянный

— …Событие, столь маловероятное, никогда не происходит, — пояснял я племяннику.

— Может ли магия повлиять на вероятность события? — спрашивал он с искренним любопытством, на что я терпеливо отвечал:

— Мальчик мой, в расчет уже принята магия. И все равно данное событие столь маловероятно, что не произойдет никогда…

— А если все-таки произойдет? — не унимался мечтательный ребенок. — Это будет означать, что произошло еще что-то… необычное, важное? Например, в мир пришел великий герой?

— Возможно… — вздохнул я. — Но оно не произойдет. Ибо маловероятно.

На самом деле вопрос мальчишки смутил меня. Тогда я задумался, могут ли два маловероятных события быть связаны между собой…

Раеннар Виэн, ученик Хельги, Не Знающей Лжи. Расширенная теория вероятности. Диалоги. Год от прихода миродержцев 6601

Джармин допил ароматный травяной напиток, который должен был немного успокоить его кашель и придать сил; теперь на песчаном полу пещеры лежала пустая кружка. Мальчик ждал решения своей участи с равнодушием уставшего от жизни человека; так угасает любой Марнс, если находится слишком долго вдали от безопасного Марнадраккара, где большую часть времени можно дышать свободно. Недуг, заставляющий легкие сочиться кровью, неумолимо подтачивает жизненные силы и волю. И места для воздуха с каждым днем в груди остается все меньше…

Огонек надежды мерцал в душе мальчика теперь лишь изредка, с трудом пробиваясь сквозь завесу равнодушия, идущего от горького порошка и от нескончаемой, изматывающей болезни… Джармин слышал боевые крики и робко надеялся, что победит все-таки Милиан. В случае же победы Ирина не жить и Джармину тоже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});