Диверсант № 1 - Сергей Самаров

– Что-то еще?

– В городе отличная группа дельтапланеристов. Если в Москве уже летают на импортных «крыльях», то в Салавате по-прежнему на самодельных, в лучшем случае, на фабричных «mаde in Украина». И при этом на всех соревнованиях и фестивалях остаются отмеченными. Хорошие ребята. Энтузиасты. Это данные из разговоров, проведенных ночью. После встречи с Ильхомом Киреевым у меня запланирована встреча с тренером клуба дельтапланеристов. Но он об этом еще не знает. Сейчас буду подключать еще одного человека, который займется паспортно-визовой службой. Узнает мне все про башкирских французов. Ты уж, командир, не обессудь, но этот человек из местного отдела ФСБ. Я с ним давно знаком. Мою просьбу он выполняет в частном режиме.

– Хорошо, Андрей. Я – не комиссар Костромин.

– Что касается группы «Черный ангел», то такая существует и работает. Причем достаточно открыто. Занимается пропагандой спорта и вообще здорового образа жизни среди местных представителей башкирского и татарского населения, помогает в строительстве мечети, в том числе и финансово, хотя и непонятно, из каких источников идет финансирование. Имеет поддержку городских властей. Относительно отдельных ее членов у меня будут материалы через несколько часов.

– Прекрасно. Держи нас в курсе всех дел. Данные сообщай сразу.

– Все. Я поехал на встречу с Ильхомом.

Сложив трубку, Александр прошел в офис, куда за ним попытались увязаться близнецы, но под суровым отеческим взглядом изменили курс достаточно резко и со смехом направились было в свою комнату, но тут же вернулись, чтобы открыть дверь на звонок.

Приехал Зураб.

– Ты в курсе событий?

– Проходи, – распахнул Александр дверь офиса, погрозил пальцем сыновьям и пропустил Зураба вперед. – Смотря в отношении каких событий… Я так понимаю, что мы с тобой оперируем разными событиями, и в курсе всех я быть не могу.

– Относительно Мадины Хамидовны.

– Нет, рассказывай.

Зураб сел в кресло, куда обычно садился Доктор Смерть, – персональное, под большой вес Доктора, выбранное и поставленное в офисе благодаря предусмотрительности Александры Басаргиной, проявившей заботу об остальных креслах и стульях.

– Она опознала своих гостей. Ей привезли из «Альфы» фотографии парней, что остановились в «Редиссон-Славянской», якобы охранников. Но сегодня они уезжают. Билеты на самолет до Амстердама. И никакой повторной заинтересованности Мадиной Хамидовной не проявляют.

– Пересядь в другое кресло, – попросил Басаргин, поскольку «докторское» кресло стояло за компьютером.

Зураб молча выполнил просьбу, а Александр сразу открыл программу связи, проверяя почту. От генерала Астахова полтора часа назад пришло сообщение о том, что рассказал только что Зураб. Или сообщение подписали его фамилией, или генерал не уходил домой всю ночь.

– Опознала… – согласился Басаргин, копируя в отдельную папку портреты, высланные «Альфой» специально для переправки их в файлы Интерпола. И тут же скопировал данные, набранные по показаниям Мадины Хамидовны, с комментариями российского бюро и отправил с просьбой проконтролировать рейс, прибывающий в Амстердам, и присмотреться к указанным лицам.

– А мне ты не поверил? – спросил Зураб с легкой обидой.

– Не могу же я отправить твои слова в Лион вместо фотографий. Но в России за этими парнями ничего нет. ФСБ не может к ним придраться, не подняв шума в диаспоре. А придраться было бы очень надо. Еще пара таких случаев, и я соглашусь с Доктором.

– Что предлагает Доктор?

– Доктор предлагает новое радикальное лекарство. Он думает создать отдельную группу, которая будет обеспечивать нам доказательства тогда, когда их нет. Мысль хорошая, но только о ней, как считает сам Доктор, ни в коем случае не должны знать в Лионе. И даже комиссар Костромин знать не должен. Это, кстати, он, легок на помине, – среагировал Александр на звонок в дверь, но не пошел открывать, потому что из коридора послышались детские крики. Сыновья-близнецы, понадеялся отец, не слишком напугают комиссара своим видом. – Ты еще что-то хотел спросить?

– Да. Если эти парни улетают, Зарема, значит, в безопасности? Можно снимать охрану?

Басаргин только головой покачал.

– Мне кажется, что опасность еще не пришла. Она придет после того, как неизвестный корреспондент обратится к Мадине Хамидовне через электронную почту, и даже чуть позже, когда наша игра станет откровенной и видимой. Хочется надеяться, что к тому времени завершатся сеансы лечения Арчи, и ее будет практически невозможно отыскать, не имея допуска к регистрационным документам. А кто пожелает поискать пути к этим документам, сразу попадет к нам под контроль. Астахов уже провел мероприятия по этому вопросу. Но охрану нельзя убирать ни в коем случае. Сейчас охране поставлена задача не только не подпустить никого к Зареме, но и обнаружить возможное наблюдение.

– О чем вы с утра спорите? Доброе утро! – сказал комиссар Костромин.

Басаргин объяснил.

– Александр прав. Самое главное только начинается, и оно грозится вырасти в стремительную лавину, потому что мне уже с утра звонил генерал Астахов и предупредил, что по одному, по двое в Москву стягиваются исполнители терактов, но не самые крупные специалисты по взрывному делу. Самые крупные и самые обученные пока сидят на месте и чего-то ждут. Однако, исходя из массированного масштаба таких командировок, возможно предположить, что планируется какая-то нестандартная акция. Уже известно о прибытии тринадцати человек. Обычно чуть больше прибывает незамеченными. И опять всплывает имя Мадины Хамидовны Бадамовой. К ее персоне интерес проявляется особый. «Наружка» засекла пару «хвостов», причем «хвосты» эти, как показалось, не взаимодействуют один с другим.

– Да. Я еще не успел доложить один непонятный мне факт. Я знаю о прибытии трех человек, которые раньше были боевиками, потом сложили оружие, прошли проверку. Все они прошли подготовку в одном лагере, может быть, в одной диверсионной группе. Но в Москву прибыли по отдельности. Двое встретились вчера среди своих, но сделали вид, что друг друга не знают.

– Что нам по этому поводу скажет наш штатный аналитик? – с улыбкой поинтересовался комиссар. Впрочем, улыбка его не относилась к формулировке должности Басаргина. Все знали, что капитан ФСБ стал руководителем бюро, победив в конкурсе многих опытных антитеррористов, значительно превосходящих его организационными способностями и знанием дела, как раз из-за своих удивительных аналитических способностей. – Или аналитику надо дополнительные данные? Меня в данном случае интересует вероятность активизации террористов здесь и их явная активизация в западных странах. Что здесь общего?

– Пока ответить я не могу. Дополнительные данные мне просто необходимы, но одно предположение я все же выскажу. Мне кажется, что проводится широкомасштабная и многоходовая акция, которую финансирует и организует Джошуа Гольдрайх.

Костромин в сомнении покачал головой.

– Джошуа никак не проходит по статье организации терактов. Он, может быть, знаком с кем-то из террористов и иногда подбрасывает им деньжат. Но в целом он просто не потянет на роль руководителя. Слишком разбросан по характеру и по целям. Сам не знает, что ему нравится и как он поступит завтра.

– Это спорный вопрос. – Басаргин остался при своем мнении. – И все же я просил бы, Стас, чтобы ты отправил категоричное требование взять Джошуа в жесткую обработку.

– Его и так ведут с Эр-Рияда. Есть предположение, что он является курьером и перевозит что-то серьезное. Курьер слишком небольшая величина, чтобы из-за него поднимать большой шум.

– Джошуа Гольдрайх никогда не будет работать курьером, потому что все курьеры работают за деньги. Не становятся курьерами от любви к искусству. А он величина сам по себе. Хотя бы в финансовом мире. Ты просто не дочитал до конца досье на него. И если он летит из Эр-Рияда, то ничего не перевозит сам. Скорее всего, в том же самолете, под контролем Джошуа, летит и другой человек, перевозящий на себе пояс Мунтагирова. Еще раз повторяю, и очень настойчиво – Джошуа не курьер.

– Хорошо. В принципе, я с тобой согласен. Я сообщу твои доводы в Лион. Чтобы они не попытались нашего миллиардера осмотреть и не спугнули его.

– Кстати, сообщи и другие мои соображения относительно Джошуа: он, я думаю, вполне в состоянии вести самостоятельную игру, опекая и подкармливая не только своих знакомых, но и, между делом, чеченских командиров.

– Но как и через кого он может быть связан с ними? Мы давно отследили бы его платежи. Нет. Это нереально.

– Вы не отслеживаете платежи, идущие через Россию.

– Отслеживаем, хотя и не полностью. Это делается, только когда просит ваше МВД. Обычно платежи из России идут какому-то иностранному предприятию за несуществующий товар, а уже от иностранного предприятия переправляются в Чечню. И все это маскируется для отчетности большим количеством деловой переписки, многократным требованием о предоставлении товара. Это на случай контроля и невозможности доказательства. Система отработана до тонкостей и практически не дает сбоя. Мы знаем, что и как делается. И при этом не можем предоставить в суд доказательства преступного умысла.