Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

«Что важнее?» — подумала она. «Приказы моей канонисы, которые были для меня законом с тех пор, как я была всего лишь девчонкой? Или вера, которая вела мою душу по этой жестокой Вселенной и никогда раньше меня не подводила?».

— Слушаю и повинуюсь. Но, если позволите, это крайне важно для меня. Перевербовка Каста Парменидом была величайшим по омерзительности актом из всех, что я видела.

Тасмандер кивнула.

— И ты не могла так этого оставить. Я не говорю, что ты что-то сделала неправильно, Эскарион. Но Эбеновая Чаша — Военный Орден. Я не приемлю ничего, кроме абсолютного подчинения. Этот Орден — это легион Сестер, действующих как единое целое. Я не могу позволить тебе разрушить эту связь. Итак, ты подчинишься слову Служения и оставишь эту опасную погоню?

Эскарион подняла глаза и встретилась взглядом с грозной канонисой. Битва внутри нее закончилась. Решение было принято.

— Разумеется. — солгала она.

* * *

Остановившись подумать, чем он стал, Каст не узнал человека. Он умер и не заметил этого. Вместо когда-то текшей в нем крови был застывший солоноватый ил. Вместо когда-то бившихся жизнью внутренностей были сухие клубки окаменевшей плоти. Он не жил по-настоящему, просто был скреплен и оживлен миллионами болезней, насланных нечистым касанием Нургла.

Кожа, служившая щиту обивкой, выработала чувства — он чувствовал боль, отбивая удары. Моргенштерн стал его частью, хрустальный кулак прирос к рукояти. Шлем медленно плавился и менял форму, пока не стал единым целым с черепом. Сквозь прорезь он видел только размытые зелено-лиловые тени, тем более яркие, чем более больные. Он уже не узнавал то, чем стал.

Но что это значило? Он отверг жалкое человечество. Он был величайшим из людей. Он увидит, как Империя падет, и живет, чтобы отпраздновать на ее останках. Он должен принять жалкие изменения и радоваться. Разве нет?

Воитель посмотрел с мыса вниз. Пещера за все эти десятки лет ничуть не изменилась. Высоко над ней гнила разлагающаяся масса города Саафир, заразившего землю и сделавшего нечистой всю планету. В ночном небе ближайшими и ярчайшими точками света были планеты, павшие к ногам его демонических орд. Но подо всем этим оставалась все та же пещера с длинным узким мысом, на котором сейчас стоял Каст.

И Парменидом, конечно. Князь демонов все еще был здесь. Каст давно забросил попытки угадать, был ли Парменид действительно могучим полубогом, который даст ему все обещанное, или просто злобной тварью, посмеявшейся над ним. Он понемногу осознал, что были более важные занятия. Служить Пармениду значило служить более великим силам, которые связывали этот мир с другим цепями своей воли. С каждым шагом Каст убеждал себя в этом.

Но глубоко внутри было ли что-то еще? Не был ли он кем-то большим, нежели героем Чумного Бога? Не было ли и раньше Каста, другого, но того же? Он с уверенностью мог сказать лишь одно. Он не всегда был таким.

Под ним катились и разбивались о мыс огромные волны разлагающейся плоти. Снова появилось громадное лицо Парменида с его злобной усмешкой и мертвыми черными глазами.

— Мальчик мой, — сказал князь демонов, — ты многое для меня сделал. Возглавил мое войско. Создал империю. Нургл очень доволен. Но теперь твои умения должны послужить другому делу.

Каст опустился на колени, положив щит на скалу перед собой, готовый получить священные приказы.

— Должен признаться, — продолжал Парменид, — я не понимаю, как эти мелкие мясистые существа могут так надоедать. Но они сейчас готовят ответный удар по нам. Приближается корабль, мальчик мой. Он летит на эту самую планету, вот такая наглость, да, так что ты, мой драгоценный герой, должен показать им все безумие их замысла. Возглавь мой флот и как следует покажи им истинную судьбу всякой плоти, прежде чем уничтожить их. Они не должны вторгнуться в священные владения Нургла.

Каст поклонился. В воздухе пронеслась злокачественная волна. Древние телепортаторы флота подхватили искаженное тело воителя и перенесли его на орбиту, чтобы приготовиться к прибытию врага.

* * *

Зал в центре Святого Монастыря был долгое время запечатан. Хотя любознательность и не поощрялась среди Адепток Сестринства, боевая сестра Эскарион не могла не интересоваться, какие политические махинации там реализовывали тайно прибывшие люди в темной одежде. Когда ее вызвали туда, она почти мгновенно осознала истину. Прошло много времени с тех пор, как канониса потребовала отделить ее верность от ее веры. Хотя Эскарион делала все, что ей приказали, проводя все свои военные кампании на дальних рубежах Империи, за множеством жестоких битв она никогда не забывала своей жажды крови Каста.

Тысячи лет назад зал был часовней, перестроенной и встроенной в разросшийся на материке дворец Церкви. Серокаменные стены были испещрены прямыми готическими узорами, потолок был высок, а воздух — холоден. В центре стоял большой стол, за которым сидели посланники, довольно много. Все, кроме одного, были слабо видны. Лампы, вделанные в высокий потолок, не освещали их лица под капюшонами.

Посреди них сидел единственный чётко видимый человек, инквизитор. Он был закован в церемониальный терминаторский доспех, инкрустированный драгоценными камнями, с тяжелой алой печатью Инквизиции на кольце на силовой перчатке. У него было строгое лицо, морщинистое не от старости, а от ужасов, которые ему пришлось вынести из-за своего призвания, и казавшееся неуместным среди огромных пластальных пластин, придававших ему телосложение ходячего танка. Он указал Эскарион на кресло взмахом силовой перчатки. Кресло стояло во главе стола, и ее невидимые судьи сидели перед ней угрожающим полумесяцем.

— Сестра Эскарион… Я осведомлен о противоречиях, имевших место между Служением и Инквизицией в прошлом. — начал инквизитор. Его голос эхом отражался от старых каменных стен. — Но я уверен, что вы достаточно повидали на службе, чтобы понимать, что, хотя наши подходы могут различаться, мы занимаемся одним и тем же делом.

Эскарион всегда настороженно относилась к Инквизиции. С их страстью к таинственности, они, казалось ей, не слишком отличались от еретиков, за которыми следили. Сама она раньше отказывалась иметь с ними дело. Но теперь, поняла она, у нее может быть шанс воплотить мечту, которую она лелеяла большую часть своей службы Ордену Эбеновой Чаши.

Инквизитор поднял ту руку, на которой не было перчатки, и сервитор где-то в дальнем углу включил проекцию звездной карты над столом. Появилась паутина тонких линий и иконок, изображавших западную окраину Тихого Сегмента. Одна из планет была подсвечена.

— Деятельность сил Хаоса всегда была нашей основной заботой. — продолжал инквизитор. — Выделенная планета это Саафир, за которым мы тщательно наблюдаем уже более двадцати лет. Итак, насколько я понимаю, канониса занимает определенную позицию касательно Каста и вас, верно?

— Да, это так. — Эскарион почувствовала выброс адреналина в кровь. Долгое время никто не осмеливался даже упоминать его имя при ней.

Инквизитор мрачно кивнул.

— В нынешних обстоятельствах, как мы полагаем, такое положение дел не может продолжаться. — он взмахнул рукой снова, и подсветилось еще несколько планет вокруг Саафира. — Это планеты, которые Парменид со своими мерзкими ордами удерживает сейчас. В основном, это пустынные земли, которые не представляют для нас интереса. Но вот сам Саафир представляет значительную ценность, обладая невероятно важными минеральными ресурсами.

— Я знаю. — ответила Эскарион. — Я была включена в группу, посланную освободить его в первый раз.

Инквизитор позволил себе улыбнуться.

— Да. Именно поэтому мы до времени удовлетворялись сдерживанием угрозы. — подсветилось еще несколько планет. — А эти планеты под ударом теперь. Если Парменид захватит их, это даст ему значительное влияние. Его империя на данный момент является базой операций Хаоса на территории Империи. Такое положение дел неприемлемо.

Эскарион перевела взгляд с лица инквизитора на темные силуэты по обе стороны от него. Она чувствовала, как они внимательно изучают ее, пытаясь предугадать ответ. Что привело их сюда, настолько высокопоставленных лиц Империи, что их личности были скрыты от нее? Она поняла.

— Искоренение. — выдохнула Эскарион.

Инквизитор вскинул брови.

— Вы проницательны, сестра.

— Со всем уважением, инквизитор, хотя Вы и осведомлены о том, что мне небезынтересна судьба Парменида, я не понимаю, зачем Вы вызвали меня. У меня есть обязанности в других частях Земли. — она прекрасно понимала, зачем понадобилась им. Но она хотела, ей было просто нужно, чтобы это сказали они.

— Сестра Эскарион, зона влияния Парменида недавно стала непроницаемой для любого имперского судна. Любой флот, который мы пошлем, будет перехвачен. — его голос дрогнул, он говорил через силу. Эскарион поняла, что он не привык сообщать столь важную информацию члену Церкви. — Мы знаем, что силы, посланные на перехват флота Искоренения, возглавит Каст. По правде говоря, все наши данные о Касте и большинство их о Пармениде так или иначе исходят от вас. Записи о его службе Ультрадесантником почти бесполезны — теперь его понимаете только вы.