Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

— Что-что, а это умеют делать… — согласился Василенко. — Мастера…

— Вот именно, — ухватился Чеканов. — А вы шефу хоть немного подсобите: часть удара на себя примите. Зона и участок хоть и не в вашем обслуживании, но какое-то касательство к вам имеют… Или не так?

— Все так… — скукожился опер.

— Поэтому вам и придется побарахтаться и попотеть, чтоб другим под горячую руку выговоров не огрести. Политика, друзья мои, политика! Так что, потерпите. Родина вас не забудет… — со смешком окончил Чеканов урок политграмоты и побежал к Воробьеву, издали показывая знаками о необходимости переговорить один на один.

Воробьев, как ни занят был прибывшими работниками управления, однако подаваемые сигналы рассмотрел. Корректно, не вызывая раздражения больших начальников, извинился и подошел к ожидавшему его в сторонке Чеканову.

— Что за таинственность?

— Да кое-что прорисовывается… — негромко, словно боясь спугнуть удачу, стал докладывать Василий Николаевич. — Однако шум поднимать пока рановато. А то погонишь волну, а она тебя и накроет! Выберись потом из-под нее, попробуй…

— Что за день сегодня! — возмутился Воробьев. — Один про свои сексуальные похождения рассказывает, прокурора до слез доводит. Другой семафорит, как заговорщик, и тягомотиной потчует… Не тяни кота за хвост, Василий Николаевич, рассказывай нормально.

Чеканов, не подавая вида, что обиделся, стал коротко излагать полученную информацию и свои соображения.

10

Пока Чеканов и Воробьев шушукались, из глубины зоны отдыха, со стороны массива, расположенного между территорией завода «Спецэлеватормельмаш» и излучиной реки Сейм выскочили трое подростков. На вид — лет шестнадцати-семнадцати. Все без головных уборов, в цветных коротких курточках, спортивных брюках с широкими цветными лампасами. Все коротко стриженые, с беззаботно веселыми, ухмыляющимися рожицами. Попыхивая сигаретками, о чем-то оживленно болтали.

— Подожди, — увидев подростков, прервал Чеканова Воробьев.

Тот, проследив за заинтересованным взглядом начальника отдела, сразу же «встал в стойку», как охотничий пес: хоть какие-то свидетели. Остальные на подростков даже внимания не обратили.

— Эй, пацаны, подойдите! — повышая голос до повелительной густоты, окликнул Воробьев.

Подростки, услышали, но прикинулись, что не поняли, к кому относится обращение милиционера в папахе. Даже головами закрутили в разные стороны. Мол, кого там окликают…

— Да вам, вам говорю: подойдите сюда! Разговор есть… — все тем же повелительным тоном повторил Воробьев.

Подростки, наконец, подчинились и с неохотой стали приближаться к полковнику.

— А что мы? Мы ничего! За что? — Вразнобой, повторяясь, как попугаи, заладили они. — Что, и по лесу нельзя пройти?..

— Да ладно, не ерепеньтесь, — успокаивающе произнес Воробьев. — Дело к вам есть. Вот хочу выяснить: вы давно тут ходите? Может, кого-нибудь в лесу видели? Что-то слышали?

Ход был правильный: все подростки, по своей сути, дотошны и любознательны. Многое видят и примечают. Не только Чеканов, но и все, находившиеся на месте происшествия, стали с любопытством смотреть на начальника Промышленного отдела милиции. Было интересно, чем закончится этот разговор.

— Да ничего мы не видели и ничего не знаем, — стали шмыгать носами ребята.

Беззаботность и веселость с их лиц вмиг пропали, словно корова языком слизнула. Зато с каждой секундой общения все явственней в их словах, на лицах, даже в манере разговора чувствовалась нарастающая настороженность и напряженность. Нет-нет, но мелькнет тень едва уловимого испуга.

— А что случилось? — попытался все же перехватить инициативу тот, что был постарше и росточком повыше двух других.

— Это вам, как раз, и рановато знать, — вновь построжав голосом, урезонил Воробьев. — Лучше скажите, кто такие и где живете, да на мои первые вопросы потолковей ответьте. — Голос его стал наливаться металлом.

Чеканов в разговор не вступал, оставляя начальнику отдела всю инициативу беседы, но его глаза стальными буравчиками поочередно впивались в лица ребят. И сверлили, сверлили, сверлили!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А может, вы как раз те самые преступники, которых мы ищем? А? И, как всякие преступники, вы вернулись на место преступления, чтобы разнюхать, что да как? — скорее всего, пошутил Воробьев. — Верно, Василий Николаевич?

— Верно! — тут же с готовностью поддакнул Чеканов и вцепился проникающим до самых мозгов взглядом в одного. — Как фамилия? Где живем?

Подросток без видимой на то причины стал юлить, даже хныкать, ссылаясь на то, что его побьет дома мать, если узнает, что он шлялся по лесу. И под этим, по-детски, надуманным предлогом, отказывался назвать свои данные и адрес места жительства.

Его товарищи, как будто еще ранее договорились, загалдели то же самое.

Такое ничем не оправданное поведение подростков уже не в шутку, а всерьез насторожило Воробьева. И он, открыто проигнорировал совет какого-то чинуши из УВД отпустить ребятишек подобру-поздорову.

— В своем кабинете, товарищ подполковник, командовать будете, — сдержанно бросил он. — А здесь я командир.

Обернувшись, поискал глазами подчиненных. Василенко и Паромов стояли в ожидании распоряжений. Предусмотрительный начальник уголовного розыска не зря оставил их на месте происшествия.

— Вы и вы, — указал на опера и участкового, — доставьте «юных туристов-натуралистов» в опорный пункт для выяснения их личностей. Да повнимательнее разберитесь! — напутствовал привычно. — Чем черт не шутит, когда Бог спит: может, действительно причастны к убийству… и изнасилованию.

Об имевших место половых контактах погибшей Воробьеву и Деменковой поведал судмедэксперт Родионов.

— Потопали! — скомандовал повеселевший Василенко. — Да смотрите, дорогой без дурости: шаг вправо, шаг влево буду считать побегом — и из пушки… — для большей наглядности он откинул полу куртки и обнажил оперативную кобуру с торчащим в ней табельным ПМ, — …по ногам!

Подросткам ничего не оставалось делать, как подчиниться и топать вслед за участковым и в сопровождении оперативника в опорный пункт.

11

Инспектор ПДН Матусова Таисия Михайловна утром в отдел милиции не пошла, так как по графику дежурила со второй половины дня. Поэтому полдня можно было провести дома. Точнее, в общежитии, где ей по ходатайству руководства Промышленного РОВД администрация завода РТИ выделила комнату. О собственной квартире пока приходилось только мечтать.

Давно сложилась практика, что молодым и холостым сотрудникам милиции руководство предприятий, располагавшихся на территории обслуживания отдела милиции, выделяло жилплощадь, точнее, койкоместо, как официально это называлось на казенном языке. Не было тут исключением и руководство завода РТИ. И не потому, что были филантропами, а вследствие существующих многосторонних договоренностей городских властей с иными субъектами городского социума. Большой радости это не вызывало, но куда денешься: раз советская власть приказала, то надо исполнять.

Завод РТИ слыл одним из богатейших в районе, поэтому выстроенные им общежития для рабочей молодежи, особенно женское, располагавшееся в девятиэтажном кирпичном здании по улице Харьковской, были комфортабельные. В женском общежитии, в отдельной комнате на первом этаже и жила Матусова.

В общежитии делать было нечего — большинство обитателей находилось на работе. А те, кто возвратился с работы после ночной смены, отдыхали. Тишина и скука. А на улице солнышко и вечно волнующая весна с хмельным воздухом, шумом и гамом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«В опорный что ли сходить, дела подогнать… — решила она, сведя завтрак к чашке крепкого кофе. — Там хоть с мужиками можно парой слов переброситься. Все какое-то разнообразие…»

Можно было, конечно, еще подремать. Но вновь ложиться одной в койку как-то не хотелось. «Вот с мужчиной бы… — усмехнулась грустно. — А одной — только пролежни зарабатывать».

От общежития до опорного всего два квартала. По городским меркам — сущий пустяк.