Демон из Пустоши - Виктор Фламмер (Дашкевич)

был уверен абсолютно точно.

…Комиссия, решающая судьбу оставшихся дворцовых чиновников и колдунов, заседала долго.

Николаю Антоновичу задавали множество вопросов, в том числе неприятных и провокационных. Он старательно отвечал. Его прежний начальник, в числе прочих, еще вчера могущественных людей, был арестован. А судьба самого Николая Антоновича висела на волоске. Таких, как он, в отставку не отправляют. И дело не только в государственных тайнах, которые он хранил.

– Итак, вы не знали? – Новый министр госбезопасности наконец перешел к главному вопросу.

– Как и многие, я был обманут, – сказал колдун, старательно глядя в пол. Прямой взгляд на кого-то из присутствующих после таких слов расценили бы как большую дерзость.

– Вы долго и верно служили прошлой власти, – заметила будущая императрица, – какие настроения у вас сейчас?

– Я хочу продолжить службу. И клянусь в верности.

Николай Антонович не соврал. Он не видел своей жизни без службы и дворца. Ничего иного не знал и не хотел. Даже если бы его просто выпустили отсюда живым, это не была бы свобода. Это было бы изгнание. Лучше уж пойти в тюрьму вслед за начальником.

– Я знаю господина Серова уже долгое время, – неожиданно подал голос Императорский див, – и готов за него поручиться.

– В таком случае выношу на голосование вопрос о возможности оставить господина Серова Николая Антоновича на должности в министерстве под ответственность Императорского дива и в качестве подручного последнего, – внес предложение министр.

Комиссия проголосовала.

Николай Антонович облегченно вздохнул.

– Подождите меня снаружи, – велел ему Императорский див.

Колдун поклонился и вышел.

Он ждал долго, но это было не важно. Главное, он остается.

Нынешнего Императорского дива он действительно знал уже долгие годы. Николай Антонович не раз работал с Владимиром, возглавляя операции с его участием. Владимир всегда отлично показывал себя. И колдун не сомневался, что в качестве начальника див будет уж точно не хуже предыдущих. Особенно с учетом всей открывшейся информации.

…Он постоял еще немного и сел за стол, где уже ждали разноцветные папки, полученные от Императорского дива. Николай Антонович взял одну – прошения. Резолюции на них уже стояли, нужно было лишь подготовить проекты ответов. В следующей папке были доносы. Это совсем легко: половина из них – пустые кляузы, остальные он проверит и разберет. В самом низу лежало несколько отдельных листов. Николай Антонович усмехнулся. Главный придворный колдун, молодой и скромный провинциальный парень, волею судеб попавший на высокую должность, которой совсем не соответствовал, опять наделал ошибок в формах отчетности. Но Императорский див оказывал мальчишке неизменную протекцию. Вот и сейчас он потратил время, чтобы аккуратно отметить все ошибки, и написал пояснения. Поэтому бумаги необходимо отнести Сергею Мончинскому и быть с ним предельно вежливым.

Николай Антонович принялся за работу. Поручившись за него, Императорский див выказал доверие. И это доверие он всецело оправдает.

В библиотеке было тихо. Только тикали старые часы, а из приоткрытого окна доносились крики и смех детей: Кузя затеял с ними какую-то веселую возню.

Первым молчание нарушил Василь.

– Слушай, Гера, а может… так и оставить?

– Нет, Василь, это неправильно, – вздохнул Аверин, а Анонимус, стоящий навытяжку возле витрины с отцовскими инструментами, вопросительно на него посмотрел. Аверин кивнул.

– Вазилис Аркадьевич, – произнес фамильяр, – прошу прощения, но так нельзя. Моим хозяином должны быть вы, а наследовать – ваш сын. Сейчас моя связь с Гермесом Аркадьевичем настолько сильна, что даже расстояние на нее уже никак не влияет. А если у него родится ребенок, я перейду к другой ветке рода. Этого нельзя допустить.

– Но ведь пока у Геры нет детей… – задумчиво проговорил Василь, – а потом, когда родятся, может, Миша уже подрастет?

– Наша связь с Анонимусом станет только сильнее. Василь, пойми. По сути, перехват фамильяра уже произошел, там, в лесу, когда напал бывший Императорский див. Миша полностью управлял Анонимусом. В этот момент ты потерял положение хозяина. Твой сын очень сильный колдун, и придется с этим жить и считаться. И учить мальчика. И как раз этим я займусь, не сомневайся. Да и, в конце концов, наш отец перехватил власть над фамильяром у дедушки тоже в довольно раннем возрасте.

– В четырнадцать лет, – добавил Анонимус.

– Но Мише еще даже семи нет! Он ребенок, он может совершенно случайно сказать что-то такое, отдать приказ… ты ведь помнишь, что тогда произошло с Любавой! – обратился Василь к фамильяру.

– Ничего не произошло. Я довольно хорошо умею… себя сдерживать, – Анонимус сказал это с такой гордостью, что Аверин заинтересованно посмотрел на дива и спросил:

– Хм, а что произошло?

– Госпожа Любава просила не рассказывать об этом, – опустил глаза див.

– Ясно. – Аверин перевел взгляд на брата. – Если я правильно понял, речь идет об отданном опасном приказе, который Анонимус не выполнил.

– Скорее, о случайно вырвавшейся фразе, которую вполне можно было трактовать как приказ.

– Но Анонимус не стал ничего трактовать. Однако вы меня заинтриговали. Пожалуй, попробую спросить саму Любаву. Но главное, что хотел сказать Анонимус, я понял. Он вполне может себя контролировать и случайные или на эмоциях брошенные слова как приказ не воспримет, так?

– Да, хозяин. Но на всякий случай можно заказать клетку, в которой я смогу дождаться вашего приезда, если ситуация выйдет из-под контроля.

Василь провел рукой по лицу. Аверин улыбнулся:

– Ну что делать, Василь? Талантливые дети, по слухам, – это сплошные проблемы.

– Да уж… с детьми мне повезло. И с фамильяром тоже. Сдается мне, Анонимус самый разумный человек в этом доме… ладно. Но надо ли это оформлять как обряд? Можно ли сделать так, чтобы Миша не знал, что именно он теперь прямой хозяин Анонимуса?

– Ему нужно это знать. Наоборот, пусть привыкает к ответственности. Я думаю, лучше всего будет, если с сыном поговоришь ты.

– Прямо сейчас? – вздохнул Василь.

– Ну, можно после обеда, – усмехнулся Аверин, – я сегодня никуда не тороплюсь.

– Отлично. Тогда я, с твоего позволения, схожу покурить.

– Это третья папироса за день, – невозмутимо отметил Анонимус.

– Вот именно, что всего третья! А время уже к обеду! – поднял палец Василь, а Аверин улыбнулся:

– Все еще бросаешь?

– Ох. Они со всех сторон на меня насели. А все твой Кузя, между прочим!

Да, Кузя своей борьбой за здоровый образ жизни хозяина заразил и Анонимуса, и всю семью Авериных заодно.

Василь вышел, и колдун с фамильяром остались наедине.

– Я уверен, ты справишься.

Анонимус поклонился.

– Ваше сиятельство, – немного понизив голос, произнес он, – я давно хотел сказать вам, но никак не решался… – Он замолчал, как будто решимости у него так и не хватало.

– Так говори уже, не тяни. У меня такое ощущение, что семейные тайны никогда не