Эльмира Нетесова Мгновенья вечности - Эльмира Нетесова

— И к тебе приходят те же самые мысли, что все не ново, когда-то это было.

— Мужчины! Пора домой! — послышался совсем рядом голос Оксаны.

В поселок они вернулись, когда стало смеркаться, и в домах уже зажигались огни.

Илья Иванович едва переступил порог дома, услышал, как звонит, надрываясь, телефон:

— Якова позовите! Опять в бараке драка. Наши с переселенцами махаются. Скорее сюда! Гасить нужно мужиков! Нет, не кулаки, уже с ножами! — послышался голос оперативника. Он едва успел добавить, что их всего двое.

Яков тут же забыл об Оксане. Какая там девушка. Снял лыжи, поставил их в коридоре, в следующую секунду выскочил из калитки.

В бараке все гудело. В непроглядной темноте слышалась брань, звуки ударов, падений. Кто кого и за что метелит, не понять. Участковый наступил в темноте на кого-то, свалившегося на пол. Угрозы, стон, сыпят отовсюду. Вот кто-то, падая, чуть не сбил с ног Яшку, тот включил свет, увиденное потрясло:

— Тихо! Мужики! Эй, люди, остановитесь! — кричал участковый.

— Ты, легавый, чего возник?

— Вали отсюда пока дышишь!

— Хватит махаться! Успокойтесь!

Но голос Якова глушила драка. И только когда подъехало подкрепление оперативников, и большая часть зачинщиков оказалась в машине, в бараке стало много тише.

— Я тебе, козел, башку сверну! — грозил один мужик другому.

— Еще раз моего пацана сюда затянешь, землю будешь пахать рылом! Из-под земли тебя достану, проклятого отморозка! — грозил поселковый мужик переселенцу.

— Заглохни, пидер! - неслось в ответ.

Яшка раскидал в стороны людей, схватившихся заново. Мужики, рассвирепев, не чувствовали боли, не хотели видеть никого вокруг. Горели кулаки. Люди крошили все вокруг. Вон кто-то коренастый поддел на кулак сухопарого, жилистого мужика. Тот и охнуть не успел, как вылетел из барака вместе с рамой. Звенькнуло стекло, рассыпавшись осколками. Рядом кого-то вбивают в стенку, та дрожит, того гляди, привалит всех. Кто-то стонет на полу под ногами.

— Всем тихо! Кому сказал?! — разбрасывает Яшка мужиков. Но кто-то неожиданно достал участкового кулаком в висок. Он отлетел к стене. И кто знает, что было б с ним, не подоспей на выручку вернувшиеся оперативники. Они первым делом увели в машину Якова, а вскоре, погасив драку, впихнули в «оперативку» забулдыг, доставили в вытрезвитель.

Уже в милиции поселковые рассказали, что случилось. Переселенцы заволокли в барак местных пацанов и угостили марихуаной. Мальчишкам понравилась «травка». В другой раз пришли сами. Накурились до глюков и кайфовали до ночи. Их отцы разыскали под утро. Из барака на кулаках вынесли, не пожалев. Угостившим вломили от души. Предупредили, что в другой раз без башки оставят. Но те не поверили. А через три дня мальцы снова в барак нарисовались. До самого вечера курили марихуану. Их искали родители и друзья по всему поселку, пока кто-то не предложил навестить барак.

— Ты, прежде чем забрать своих отморозков, рассчитайся! Отдай должок! Иначе в натуре увидишь, что из них изображу! — пригрозил смуглый, худощавый мужик и назвал сумму долга, от какой в глазах заискрило. Таких денег, конечно, не было. Вот тут и завязалась драка. Никто не хотел уступить и отступиться от своего. Отцы защищали своих ребят. Поселковые хотели вытащить мальчишек, но переселенцы не отдали, потребовали долг. В ход пошли кулаки, потом ножи. Пока на место подоспела милиция, «скорая» увезла в больницу двоих местных и переселенца. Все с проникающими ранениями попали на операционный стол к хирургу, все трое в тяжелом состоянии. Гарантий на выживание не было ни у кого.

— Выкинуть их! Выселить всех до единого за пределы области пока они нам подростков не испортили! Пожалели мы их, приняли, условия создали, а они работать не хотят. Ни один не устроился. Да еще смеются в глаза, мол, взяли нас, теперь кормите. Мы вам судьбы свои доверили, честь оказали. За это платите хоть из своего кармана! Ну и наглецы! — возмущался начальник райотдела Сазонов.

С приездом переселенцев вырос показатель преступности. Конечно, многие из прибывших вскоре были осуждены. Другие сами уехали, но время от времени в поселке все еще случались разборки.

В бараках дрались почти каждый день. Когда поселковые отмечали праздники, милиция не спала ночами, сотрудники дежурили сутками, забывая об отдыхе. Какие там выходные! Только бы праздник прошел без грохота и поножовщин, без пострадавших и трупов. Ведь не так уж много людей в поселке! Почему бы им не жить мирно и дружно?

Конечно, ни все увлекались наркотой. Были и среди приехавших прекрасные люди. Вон Фатьма с Мурадом открыли свой модуль. Торгуют шашлыками, лавашом, пельменями и национальной едой. Все шло хорошо. Какую-то прибыль получать стали. Но ведь нашлись завистники и подожгли! Семья уехать собралась. Но люди уговорили остаться. Пообещали помочь и восстановить все, как было.

— Но прежде нужно найти поджигателя,— сказал Илья Иванович и, оглядев сгоревший модуль, обошел весь поселок, осмотрел каждый дом. И привел в кабинет Рауля, низкорослого, кряжистого человека, вспыльчивого и ругливого, какого не уважали в поселке люди.

— Зачем Сафаровых поджег? — спросил мрачно, глядя в глаза мужику.

— Я? С чего взяли? Близко не подходил! — выступил пот на лбу.

— У тебя даже волосы огнем спалило! Не аккуратно облил бензином и слишком близко подошел к стене, поджигая ее. Сам загорелся.

— Нет! Я с паяльной лампой возился. Чинил ее, к Сафаровым не подходил.

— Рауль, у меня много доказательств твоей вины. Я случайных не беру. И не ошибаюсь никогда. Ты поджигал модуль скрученной газетой, какую выписывает твой сын. Пламя обожгло пальцы, и ты откинул газету, даже затоптал со злости. Смотри, на пальцах волдыри от огня!

— От паялки, она вспыхивала!

— А вот газета. Смотри, даже твоя фамилия, написанная на почте, уцелела и адрес ваш!

— Это вы подбросили!

— Рауль, не смеши! Я никогда в своей жизни не подтасовывал доказательства. Не было между нами неприязненных отношений. Да и зачем я буду перед кем-то оправдываться. Хочешь увидеть еще доказательства? Изволь! —достал из стола складной нож.

— Им ты открыл замок на модуле, прежде чем его поджечь. Хотел взять деньги. Когда открыл кассу, она оказалась пустой, ты в досаде забыл про нож. А на его лезвии сам нацарапал свое имя. Ты на весь поселок один Рауль. Второго нет.

— Я заходил к ним и потерял нож. Три дня назад...

— А зачем тебе понадобился нож? К Сафаровым только с ложкой появляться стоило. Остальное лишнее...

Рауль растерялся. Он не знал, что еще ожидать от этого человека.

— Кстати, паяльной лампы в твоем доме никогда не водилось. Никакой техники в доме. Это совершенно точно. Когда нужен какой-то инструмент, у соседей просишь. Отремонтировать паялку никогда не сумеешь. Не сочиняй!

— Что я не мужик?

— Речь сейчас ни о том. Не забывайте, зачем здесь оказались?

Рауль еще пытался отвертеться, но Илья Иванович основательно подготовился к этому разговору, и человек не выдержал:

— Хватит меня наизнанку выворачивать. Ну, поджарил малость своих соседей! Мы до переселения соседствовали, дома рядом стояли, вместе сюда переехали. Всякий кусок хлеба пополам делили. А потом Сафаровы зажирели. В батраки меня позвали, чтоб я им мясо закупал по деревням, мотался б с утра до ночи за гроши. Ну, я и послал их. Решил тоже шашлычную открыть. Чем моя семья хуже? Вот только одно мешало. Двоим в поселке тесно. Решил подвинуть. А ему теперь местные хотят помочь восстановиться. И что мне теперь делать, как их сковырнуть, ума не приложу! — сетовал мужик.

— Ничего не получится!

— Так думаешь? — тупо уставился Рауль на Илью Ивановича.

— Придется отвечать перед судом и выплатить сумму за причиненный ущерб. А она немалая!

— А я откажусь! Скажу, что не поджигал! — нашелся Рауль.

— Доказательства убедительнее слов, от них не отвертитесь! — глянул на человека Илья Иванович и спросил:

— Что сделал бы с человеком, какой сжег бы вашу шашлычную?

— Убил бы! — ответил Рауль, не задумываясь.

— Свое жаль! А ведь с Сафаровыми каждый кусок хлеба делили! Эх, люди! За деньги готовы горло перегрызть другому. Когда я о вас спросил

Сафаровых, они даже слышать не захотели о вашей причастности, до сих пор братом, лучшим другом считают. Ни одного плохого слова не сказали.

— Ну, и я их не убил,— глянул исподлобья.

— От пожара до убийства меньше полушага. И, как знать, на что решились бы останьтесь на свободе! — вызвал Терехин охрану и распорядился поместить Рауля в камеру.

А через месяц мужика осудили на три года, с конфискацией имущества в пользу Сафаровых.

В сарае, на чердаке, за домом Рауля нашли много стройматериалов, из каких осужденный хотел сделать шашлычную.

Поселковые жалели лишь о том, что слишком мягко наказали поджигателя.