Защитник Драконьего гнезда. Том второй (СИ) - Субботина Айя

Открываю глаза.

Я лежу на бесконечном песчаном пляжу, а над головой светит яркое солнце. Прозрачная вода, омывающая мои ноги, настолько приятна, что я почти боюсь этого ощущения, боюсь, что все снова может рухнуть туда, в темноту и вонь.

Оборачиваюсь - это какой-то тропический берег, за спиной раскинулся густой лес из пальм и каких-то экзотических для меня растений. Легкие порывы ветра подхватывают диковинный аромат цветения неизвестных мне цветов и обволакивают им меня, точно дорогим парфюмом.

— Нравится?

Меня будто подхватывает и относит на несколько метров в сторону. Не какой-то силой – всего лишь реакция собственного тела. Это страх. Ужас перед существом, которое стоит всего в шаге от того места, где только что лежала.

Но теперь его голос звучит вполне спокойно – и уже точно не причиняет мне боль. Но я все равно уверена, что это именно та тварь.

— Что тебе надо? – игнорирую его вопрос.

Я не могу рассмотреть, кто это. Среднего роста, очень худой, в какой-то полуистлевшей мешковине или жалком подобии дорожного плаза с капюшоном, в который кутается так, что не разглядеть ни клочка кожи. Если бы не странная подрагивающая полумгла вокруг него, вполне можно принять за жалкого бродягу.

— Помочь.

— Я уже сказала, что не нуждаюсь в твоей помощи.

— Тебе нравится терпеть боль? – сейчас в его голосе можно разобрать почти самое настоящее участи. Точно этой твари не все равно на мои дела, точно не оно уже не первую ночь мучает меня.

— Нет, - на языке вертится еще множество слов, но провоцировать гада на новую порцию пыток совсем не хочется. Чем дольше мы вот так беседуем, тем легче пройдет ночь.

— Мы можем обойтись без боли. Можем встречаться здесь или в любом другом месте, где ты захочешь.

— Встречаться?

— О-о-о, - хриплый кашель, который, должно быть, обозначает смех. – Нет. Я, к сожалению, настолько стар, что давно не испытываю влечения к женщинам. Впрочем… - в сгустке полумглы вокруг существа пробиваются ветвистые молнии, в воздухе появляется легкий запах озона, – с тобой я, кажется, снова обретаю жажду жизни. Это хорошо, это интересно. Когда раз за разом проживаешь столетия, однажды ловишь себя на мысли, что уже нечему удивляться. А ты меня удивила, маленькая… королева, - снова каркающий кашель.

— Ты Пожиратель снов? – спрашиваю совсем не то, что хотела.

— Имена, клички, титулы, звания… все это придумано одними людьми для других людей и никогда не несет никакого истинного смысла. Но если тебе так будет легче – когда-то у меня было и такое имя.

— Тебя пробудил Лаэрт? Что тебе надо?

Пожиратель едва заметно отрицательно дергает головой.

— Все не то, маленькая королева. Я пробудился сейчас, а мог пробудиться через тысячу лет – ничего бы не изменилось. Люди не меняются. Поверь… хотя, ты ведь и сама это знаешь.

Он подается немного ко мне – и я отступаю на шаг. Не специально, на чистом автомате.

— Ты – не она. И ты не отсюда. Но в твоем мире все то же самое. Кровь, жадность, предательство и ложь. Ничто не меняется. Ни время, ни пространство не способны изменить человека.

Наверное, на моем лице что-то отражается, потому что Пожиратель снова отступает.

— Я прав. Признай это хотя бы для себя.

— Признать что? Несовершенство людей? Да, это действительно так. Но и что? Почему ты берешь на себя право судить? Скольких невинных ты убил? Чем ты лучше других? Какое право имеешь кого-то в чем-то обвинять?

На этот раз ему откровенно смешно - и каркающий смех точно наждачка скребет меня по коже, но это даже близко не та боль, которая терзала меня совсем недавно.

— Мне многое непонятно о твоем мире, маленькая королева, но и там я хорошо вижу пастухов и стада. Кто и почему наделил пастухов властью, а каждую овцу в стаде - длинным языком?

— Любишь уходить от прямых ответов?

— Хочешь правду?

— Именно о ней и прошу.

Понимаю, что нахожусь далеко не в самом выгодном положении, чтобы настаивать хотя бы на чем-то, но раз у нас получился неожиданный диалог, почему не попробовать вытащить из него что-то такое, что потом можно будет использовать? Пусть даже не против него самого, но хотя бы для собственной за щиты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Подумаешь, что стою перед ним в почти прозрачной ночной рубахе. Не дождется, урод, чтобы испытывала перед ним хоть каплю смущения.

— Изволь, маленькая королева. Ты считаешь, что правда на твоей стороне? Можешь не отвечать, я это знаю. Но ровно так же считал несчастный лорд Фарвурд, когда пришел к твоим стенам с вполне законными, как он считал, притязаниями.

— У него не было никаких законных притязаний. Он хотел воспользоваться ситуацией, за что понес справедливое наказание. Очень мягкое, к слову говоря. По закону, я бы могла назвать его изменником и казнить.

— Почему не сделала этого?

Что ответить? Что тогда я понятия не имела, кто я и где я? А сейчас бы я смогла приказать убить человека? Одно дело видеть, как кто-то умирает рядом, но совсем другое – собственным словом направить руку палача.

— Потому что была занята.

И это чистая правда.

— Потому что была слаба. – Отрицательно качает головой Пожиратель. - А сейчас? Сейчас стала сильной? Сейчас сможешь перерезать горло? Любому, кто встанет на твоем пути, кто посягнет на Корону.

— Я – не ты. Я – не убийца. Я не убиваю из прихоти и уж точно не стану убивать невиновных.

Знаю, что говорю высокопарно и не факт, что полностью откровенно, потому что и сама понимаю, что в жернова чужих разборок легко могут попасть люди, которые к ним не имеют вообще никакого отношения.

— Фарвурд сошел с ума, а бешеная собака - опасна для всех. Люди, которые сейчас едят и совокупляются возле твоих стен, готовы были поднять тебя на вилы, когда сила была на их стороне. Сила! Как считаешь, все эти несчастные мужчины и женщины проливали бы слезы, если б тогда рядом с тобой не оказалось цареубийцы?

— Не проливали бы, - говорю совершенно откровенно.

— Они бы вернулись к своим плошкам с помоями и продолжили бы совокупляться, уже через сутки забыв, что свернули голову собственной королеве. То же самое сделают те, кого ведет под твои стены небезызвестный тебе маг. Люди, идущие за ним, свято верят в твою распущенность, маленькая королева. Возразишь мне, что их обманули? Возможно, но они этого не знают и не узнают, когда будут умирать, ненавидя и проклиная тебя. В их глазах ты зло. Это стадо. Стадо по одну сторону, стадо по другую. Они не способны думать сами. Пастух вложил им в головы то, что нужно ему, а они с рвением и придыханием понесут эту ложь дальше, вложат ее в голову других овец.

Слышу что-то вроде печального вздоха.

— У тебя свои овцы. У мага свои. И они ничем не отличаются друг от друга. И в твоем мире так же. Больше овец, другие способы вкладывать ложь в головы, а пастухи те же. И разница в стадах лишь одна - пользующие их пастухи. Больше овец - больше возможностей, больше лжи.

— Я не пастух! И никому не лгу. И – да, считаю, что это тоже способ расположить к себе людей. Пусть более сложный, но куда более долговечный. Любая ложь когда-то раскроется. Правда живет гораздо дольше.

Так себе заявление, но я в него действительно верю.

— Ты странная, маленькая королева. - Мне кажется или в голосе Пожирателя действительно слышится задумчивость? - Ни для овец, ни для пастухов не существует истинной правды или лжи. И искать правду бесполезно, и обращать овец в свою веру стоит лишь ради того, чтобы поиметь их раньше других пастухов. Но ты... маленькая королева из иного мира... я предлагаю тебе сделку. Предлагаю тебе стать единоличным пастухом. Один пастух - одна правда.

— А совсем без пастухов никак? Совсем без твоей... помощи? – намеренно выделяю последнее слово.

— Нет. Пастух будет всегда. И если он окажется недостаточно сильным, появится другой, третий, десятый... и снова все по кругу. Бесконечно колесо смертей.

— Только не говори, что хочешь остановить все эти смерти.