И вспыхнет пламя - Сюзен Коллинз

– А проволока и вправду выдержит столько тока? – подает голос Пит. – Уж больно хрупкая с виду, как бы не перегорела.

– Перегорит. Но не раньше, чем проведет электричество. Она сработает как запал, только вместо огня будет ток, – поясняет Бити.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво произносит Джоанна.

– Так ведь я же ее создал, – отзывается изобретатель слегка удивленно. – Это даже не провод в обычном смысле. Но и молнии здесь не совсем обычные, не говоря уже о деревьях. Джоанна, ты лучше всех нас разбираешься в этом вопросе. Скажи, разве нормальное дерево не сгорело бы еще в первый день дотла?

– Ну да, – мрачно подтверждает она.

– В общем, не беспокойтесь, проволока все выдержит, – уверяет нас Бити.

– А мы где будем, когда это произойдет? – спрашивает Одэйр.

– Заберемся поглубже в заросли, пересидим грозу в безопасности.

– Может, и профи ее спокойно пересидят, если не станут приближаться к воде,– вставляю я.

– Верно, – кивает Бити.

– Зато рыбы с моллюсками благополучно поджарятся,– указывает Пит.

– А то и похуже, – подхватывает изобретатель. – Боюсь, этот источник еды мы уже потеряем. Но ты же нашла в джунглях что-то съедобное, Китнисс?

– Орешки и крыс, – подтверждаю я. – И потом, есть же спонсоры.

– Ну вот. Значит, это нас не должно тревожить, – подытоживает Бити. – Но так как мы союзники, а дело потребует участия каждого, отважимся ли мы на эту попытку – решать всем.

Мы чувствуем себя, будто младшие школьники. Обсуждать затею с изобретателем – все равно не сумеем, для этого нужны хоть какие-то знания. Мы можем только терзаться смутной тревогой. Посмотрев на обескураженные лица товарищей, я первая подаю голос:

– Почему бы и нет? Если не выйдет, мы не особенно пострадаем. Но это приличный шанс убрать с дороги соперников. Даже если умрут одни рыбы с моллюсками, Брут и Энорабия тоже останутся без морской пищи.

– Я за то, чтобы попытаться, – произносит Пит. – Китнисс права.

Финник косится на Джоанну и поднимает брови. Похоже, он без нее никуда.

– Ладно, – бросает она наконец. – Все лучше, чем гоняться за ними по джунглям. И вряд ли враги разгадают наш замысел, ведь нам и самим ни черта не ясно.

Бити заявляет, что хочет заранее наведаться к Дереву молний. Судя по солнцу, теперь около девяти часов утра. Все равно скоро покидать пляж. Так что мы разбираем свой лагерь, направляемся в грозовой сектор и углубляемся в заросли. Изобретатель еще слишком слаб, чтобы самостоятельно передвигаться; Пит и Финник по очереди несут его на закорках. Я пропускаю Джоанну вперед. Путь предстоит недальний, девчонка не заплутает. А мне будет лучше идти в хвосте: от моих лука и стрел в джунглях больше толка.

Знойный, удушливый воздух давит на грудь. С той минуты, как начались Голодные игры, от него никуда не сбежишь. Я потеряла, наверное, целые ведра пота и, даже наевшись рыбы, жестоко страдаю без соли. Хоть бы Хеймитч уже перестал кормить нас булочками Третьего дистрикта и прислал что-нибудь из Четвертого. Стакан со льдом сейчас тоже бы не повредил. Или бутылка с холодным напитком. Древесный сок – это хорошо, но у него такая же температура, как у соленой воды, у воздуха, у прочих трибутов и у меня. Мы все словно тушимся в одной гигантской миске.

Ближе к цели Финник предлагает пустить вперед меня.

– Китнисс может расслышать силовое поле, – объясняет он Бити и Джоанне.

– Расслышать? – переспрашивает изобретатель.

– Да, восстановленным в Капитолии ухом, – киваю я.

Нашла кого водить за нос. Бити! Вряд ли он позабыл, как указал мне на «трещинку», да и поле, скорее всего, не издает никаких звуков. Однако мужчина почему-то не ставит мою историю под сомнение.

– Ну что же, тогда пусть идет, – соглашается он, остановившись, чтобы вытереть пот с очков. – С электричеством шутки плохи.

Дерево молний нельзя перепутать с другими: оно здесь выше всех. Сорвав гроздь орешков и бросая их перед собой, медленно продвигаюсь к цели. Но когда в пятнадцати ярдах от нас возникает барьер, я замечаю его и без этой предосторожности. Только что взгляд блуждал по зеленым кронам – и вдруг высоко, с правой стороны, различил переливающийся клочок пространства. Бросаю перед собой орешек. Негромкое шипение подтверждает мою догадку.

– От дерева не отходите, – предупреждаю я остальных.

Настало время распределить обязанности. Бити присматривается к дереву, Финник его охраняет, Джоанна добывает нам воду, Пит собирает орехи, я охочусь поблизости. Древесные крысы, похоже, совсем не боятся людей, и я без труда снимаю троих. В десятичасовом секторе грохочет волна; пора возвращаться и свежевать добычу. Вычерчиваю в грязи, в нескольких футах от силового поля, линию, за которую нам нельзя заходить, и мы с Питом принимаемся жарить орешки, а также кусочки крысятины.

Бити по-прежнему копошится у дерева. Трудно сказать, чем он занимается: наверное, производит измерения и все в таком духе. Потом отрывает полоску коры, приближается к нам и швыряет ее в силовое поле. Вспыхнув, кора летит на землю, а через пару минут приобретает первоначальный вид.

– Что ж, это многое объясняет, – бормочет изобретатель.

Мы с Питом переглядываемся, и я закусываю губу, чтобы не рассмеяться. Многое? Объясняет? Кому из нас?

И скором времени из ближайшего, одиннадцатичасового, сектора долетает назойливый стрекот. На этот раз он звучит куда громче. Все напряженно вслушиваются.

— Это не техника, – решительно заявляет Бити.

— Мне кажется, насекомые, – предполагаю я. – Может, жуки.

– Кто-то с клешнями, – прибавляет Одэйр.

Звук нарастает, точно наши тихие разговоры дали понять неведомому, что живая плоть – очень близко. Не знаю, кто там, но руку даю на отсечение: оно за пару секунд обглодает нас до костей.

– Ладно, все равно пора уходить, – произносит Джоанна. – Гроза начнется меньше чем через час.

И мы уходим. Правда, недалеко. К такому же дереву, только растущему на участке кровавых дождей. Присев на корточки, подкрепляемся местной пищей и ждем полуденного сигнала. По просьбе Бити, когда стрекот начинает понемногу стихать, я забираюсь повыше и наблюдаю. Молния ослепляет даже на расстоянии, даже при ярком солнечном свете. Дерево целиком окутывается раскаленным бело-голубым сиянием и выбрасывает в воздух снопы электрических искр. Спустившись, я докладываю Бити обо всем, что увидела. Кажется, мой дилетантский отчет его вполне удовлетворяет.

После этого мы окольным путем возвращаемся на десятичасовой участок пляжа. Гладко вылизанный волной песок сияет от влаги. Бити отпускает всех отдохнуть, а сам берется за дело. Оружие выдумал он, мы в этом ни рожна не смыслим, и у нас появляется такое чувство, словно учительница разрешила пораньше уйти с уроков. Сперва мы по очереди спим под тенистым покровом джунглей, но ближе к вечеру все уже на ногах и взволнованы. Раз уж настало время прощаться с морской пищей, почему бы не устроить пир напоследок? Под руководством Одэйра мы закалываем трезубцами рыб, собираем моллюсков и даже ныряем за устрицами. Этот вид охоты мне нравится больше всего. Не то чтобы я обожала устриц, которых попробовала в Капитолии лишь однажды, да и то с брезгливостью: больно уж склизкие. Но как приятно погружаться на глубину, в какой-то иной, неведомый мир! Вода совершенно прозрачная, косяки красноватых рыб и таинственные морские цветы превосходно смотрятся на фоне песчаного дна.

Джоанна стоит на страже, пока мы с Питом и Финником чистим и раскладываем на листьях добычу. Мой напарник вскрывает очередную раковину и вдруг усмехается.

– Смотрите! – На его ладони блестит безукоризненно круглая жемчужина размером с горошину. – Знаешь, – обращается Пит к Одэйру с самым серьезным видом, – под очень сильным давлением уголь тоже превращается в жемчуг.

– Чушь какая, – презрительно отмахивается тот.

А я прыскаю в кулак. Именно так глупышка Эффи представила нас Капитолию в прошлом году. Угольки, из которых под сильным давлением жизненных обстоятельств получились жемчужины. Красота, порожденная страданием.

Ополоснув находку водой, Пит протягивает ее мне.

– Это тебе.

Я кладу подарок на ладонь и рассматриваю под солнцем радужные переливы на белоснежной поверхности. О да, я оставлю эту Жемчужину. Буду хранить ее до скончания нескольких отведенных мне жизнью часов. Последний подарок от Пита. Единственное, что я могу от него принять. Может быть, именно это придаст мне сил перед смертью.

– Спасибо, – благодарю я, сжав ладонь и невозмутимо глядя в глаза человеку, который стал моим главным противником, решив сохранить мою жизнь ценой собственной. И мысленно обещаю себе сорвать его планы.

Пит делается серьезным и пристально смотрит на меня, словно хочет прочесть мои мысли.