Холли внутри шторма - Тата Алатова

мой этюдник. Выпустите меня на волю, злые демоны.

— Куда это ты собрался, — Фрэнк и не подумал притормаживать. — Кто мне поможет разгрузить фуру?

— Не я, — заверил его Холли. — Руки художника — бесценны.

— Ах ты неблагодарный паршивец…

— Хватит, — прервала их Тэсса. — пусть Холли рисует, наверное, много радуг в небе — редкое явление. Завтра я помогу тебе с фурой. А сейчас давай заглянем в «Кудрявую овечку», если что-то происходит в деревне, то там все об этом знают.

— Ты собираешься разгуливать повсюду с шарфом на глазах? — недовольно спросил Фрэнк.

— Пока я не снимаю его, тебе не о чем переживать.

Фура сбросила скорость и наконец остановилась. Холли выскочил с проворностью блудного кота, увидевшего открытое окно.

Тэсса дала Фрэнку время, чтобы спуститься из кабины, а потом передвинулась к двери и протянула вперед руки, позволяя подхватить себя.

Не то чтобы она не справилась бы самостоятельно, но у Фрэнка слишком сильно испортилось настроение. Можно подумать, он сам не хотел вернуться как можно скорее.

Неужели все из-за дурацкой царапины и шарфа?

— Эй, — услышала она голос Кенни, — вы привезли мои заказы?

Видимо, он увидел их из окна магазина и выскочил на улицу. Или услышал — фура была чересчур громкой для тихой деревни.

— Все привезли, — крикнула в ответ Тэсса, — завтра утром будем разгружать.

— Хорошо, я тоже с вами. Что с твоими глазами?

— У нас с Фрэнком игра на доверие, — объяснила она.

Несколько шагов — и зазвенели колокольчики над дверью кофейни, пахнуло теплом, ванилью, лимоном. Тэсса слышала людей вокруг — они дышали, их сердца бились.

Запах соли и бабл-гама — это близняшки. Сопение под потолком — Уильям. Аромат дорогого парфюма — чета Милнов. Корица — Мэри Лу. Едкость лечебных мазей — Йен Гастингс.

— Ну и что происходит в моей деревне? — рявкнула Тэсса, выпустила руку Фрэнка, шагнула за бабл-гамом и нависла над столиком, за которым лопали свои пирожные — ммм, тирамису — рыжие сестры. — Мэлоди Красперс, верни Уильяму его штаны. В качестве наказания две недели будешь помогать Джеймсу убирать навоз за альпаками.

В молчании, воцарившемся в кофейне, звенела пронзительная струна возмущения.

Ах да, она же лично лишила Мэлоди права голоса. Тэсса махнула рукой, возвращая девчонке возможность снова говорить, ухмыльнулась, услышав негодующее бульканье, и повернулась к столику с мазями:

— Йен Гастингс, если вы еще раз приблизитесь к дереву на кладбище, я вас выгоню вон. И обратно вы ни за что не вернетесь. А теперь быстро объясните мне, что эта за история с радугами.

— Привет, Тэсса, — весело прощебетала Мэри Лу. — Хочешь лимонный торт? У меня есть еще суфле.

— Луковый пирог, — ответила Тэсса, — я чувствую его аромат.

— Вчерашний, — предупредила ее Мэри Лу, — один кусочек остался. Тебе удобно с шарфом на глазах?

— Правосудие слепо, — пожала плечами она и села за свободный столик.

— Какие еще альпаки! — крикнула наконец Мэлоди. — Какие еще штаны!

— Это дерево пагубно влияет на моральный облик жителей деревни, — зажужжал Йен Гастингс. — Ты хоть знаешь, чем в твое отсутствие занимались Фанни и Кевин? Они подсели на эйфорию, которое дарит это дерево. Это же хуже наркотика.

— Чем хуже? — кротко спросил Кенни.

— Любая зависимость — это зло, — заупрямился старик.

— Откуда радуги? — напомнила Тэсса.

— Да не трогала я его штаны!

— Кто шляпку спер, тот и старушку пришил, — отрезала Тэсса. — Ищи, кому выгодно и у кого есть возможность. Тебя бесит, что Лагуна подрабатывает поводырем Уильяма, и ты умеешь перемещать вещи взглядом. Упереть штаны было проще простого, да, Мэлоди? Куда ты их дела?

«Утопила в море, — шепнул Моргавр, кажется, изрядно забавляющийся, — отдам обратно».

Тэсса вернулась домой — и теперь подводный тентакль был умиротворен и доволен.

— Ты не докажешь, — пролепетала Мэлоди.

— А мне и не надо, — фыркнула Тэсса. — По-твоему, мы внутри юридического сериала? Я лично прослежу, чтобы ты отработала свое наказание.

Жаль, конечно, что нельзя спихнуть сомнительную честь конвоира на кого-то другого, но на кого? Кому захочется воевать с подростком?

— Ну, — раздалось сверху неуверенное, — не такое уж и большое преступление. Всего лишь детская шалость.

— А вы, Уильям, не мешайте мне делать из поганки человека, — отмахнулась Тэсса.

Зазвенели колокольчики — аромат детской каши, старого дерева и овсяного печенья.

— Привет, Джон, — произнесла Тэсса, — привет, крошка Артур.

— Радуги, — проскрипел сварливый Джон, — безобразие полнейшее. А ведь Бренде нужен дождь, а не эти бесполезные оптические явления.

Словно в ответ на это ворчание прогремел гром и по стеклам забили крупные капли.

Бедный Холли. Он, наверное, даже эскиз не успел набросать.

Послышалось массовое движение — люди бросились к окнам.

— Радуги! Закат! Дождь, — восхитилась Мэри Лу. — Столько всего красивого сразу!

Ее голос звучал счастливым.

Значит, Камиле не удалось уговорить Эрла отменить свадьбу.

Зря только мучилась с пиявками.

— Что творится сегодня с этой девчонкой? — озадачился Кенни. — Столько дней было солнце, а сегодня прямо фейерверк разных эмоций.

— Целуются, — наябедничал сварливый Джон. — Бедный мой Джеймс, Одри такая взбалмошная, испортит мне мальчика!

— Господи боже, — вырвалось у Деборы, — если эти двое перейдут к более серьезным занятиям, то нас просто снесет ураганом.

— А если расстанутся — то Нью-Ньюлин смоет с лица земли, — поддакнул ее муж.

— Одри, бедняжка, — проговорила Мэри Лу, — я бы на ее месте тоже горько заплакала, если бы о моем первом поцелуе тут же узнали все соседи. Все-таки это такой трепетный и нежный возраст.

— Любой возраст трепетный и нежный, — не согласился Кенни.

— Завязывали бы вы с Деревом, — посоветовала ему Тэсса, — профессор Гастингс отчасти прав. Зависимости опасны.

— Это наше личное дело, — чопорно отозвался он.

— Ладно, — Тэсса не стала спорить, памятуя о том, что почему-то эта кладбищенская колючка очень дорога Моргавру. — Кевин, друг мой, возьми, пожалуйста, зонт и приведи сюда Камилу. Мне надо с вами кое-что обсудить.

— Ладно, — ей в тон повторил Кевин, и вскоре колокольчик снова звякнул.

Мэри Лу поставила перед Тэссой луковый пирог и