Что скрывают зеркала - Наталья Калинина

– Эли!

Она, еще не увидев приближающегося к ним размашистыми сердитыми шагами мужчину в дорогом пальто, дернулась и инстинктивно высвободилась из-под руки Фернандо. Первым порывом ее было ринуться в убийственную реку машин в стремлении перебраться на другой берег, но она, побледнев, повернулась к подошедшему к ним мужчине.

– Ну, здравствуй, – ухмыльнулся Сергей. – Вот так встреча! Давно не виделись, как говорится. Ну как, жива-здорова? Счастлива, вижу!

Он протянул руку и собственнически цапнул Элю за руку. Его пальцы стальными наручниками обхватили ее запястье, заставив девушку вскрикнуть от боли и ужаса. В глазах потемнело, шум машин внезапно стих, будто некто выключил звук на многоголосой улице. Эля слышала только ненавистный голос человека, которого смертельно боялась.

– Как там наш Тихон поживает? Ты же, сучка, его от меня прячешь!

– Эля, кто это? – заволновался на своем языке Фернандо, глядя с тревогой то на нее, то на незнакомого мужчину. Не имея возможности заступиться за Элю на понятном мужчине языке, Фернандо молча попытался разжать его пальцы, сжимающие запястье девушки.

– Эй, а ты кто? Пугало лохматое! – повернулся к нему с усмешкой Сергей. – Элька, у тебя что, совсем вкуса нет? В любовники какого-то цыгана выбрала. Да, впрочем, кто на тебя еще позарится! – Он коротко хохотнул, а затем рявкнул: – Вот что, шалава, кончились гульки-побегушки! Иди в машину! Едем за Тихоном, а потом – домой! Разговор у нас с тобой долгий будет. Или, наоборот, короткий. Очень короткий, Элечка.

– Можем и здесь поговорить! – вскинула она голову, наполняясь неожиданной смелостью. Недавний разговор с Фернандо, его решимость, желание быть с ней придали ей уверенности и нашептали верное решение. Да, конечно! Вот он – узел. Нужно не растягивать веревки в надежде, что они когда-нибудь сами развяжутся, а разрубить его. Сейчас. – Никуда я с тобой не поеду! Встретимся в суде. Я подаю на развод!

В глазах оторопевшего в первый момент Сергея огнем полыхнула ненависть. Процедив сквозь зубы непечатное слово, он дернул Элю за руку так, что она опять вскрикнула. Не обращая внимания на глазевших на них прохожих и на поднимающийся в ее защиту ропот, Сергей поволок девушку за собой к припаркованному у обочины черному «Мерседесу».

– Спокойно, господа! Спокойно, – поднял он свободную руку, призывая возмущенные голоса утихнуть. – Муж я ее! Вот, с любовником женушку-шалаву выследил, ага! Домой везу, стыдить и разговоры воспитательные вести. Мужи…

Он не договорил, сбитый на землю набросившимся на него сзади Фернандо. От неожиданности Сергей выпустил руку упавшей рядом с ним на колени Эли. И в ту же секунду Сергей и Фернандо сцепились в один шипящий и выкрикивающий угрозы на двух языках клубок. Закричала Эля, прося вызвать полицию. Но равнодушный к ее мольбам светофор уже мигнул зеленым глазом, и большая часть пешеходов, предпочитавших не вмешиваться, поспешила на другой берег.

– Сергей! Отпусти его! Прошу тебя! Я поеду с тобой! Отпусти! – запричитала Эля, увидев, что Сергей подмял под себя Фернандо, который вначале одерживал верх. Но муж ее и не слышал, оглушенный ненавистью и раздразненный, будто хищник запахом первой крови. Он наносил Фернандо удар за ударом, вкладывая в них всю свою злость и ненависть к жене. Эля, крича, потянула Сергея за пальто. Но он лягнул ее ногой, попав в живот. Эля, охнув, отлетела в сторону.

– Да что ж ты за зверь такой?! Женщину – ногой?! – заголосила незнакомая пожилая женщина. – Полицию! Полицию вызовите!

Рослый мужчина, который еще оставался на этом берегу, встрепенулся-опомнился и заклацал кнопками сотового. Один из двух парнишек-подростков наставил на дерущихся камеру мобильного.

– Да вы что творите?! – закричала та же женщина. – Снимать надумали!

– А че тут такого? – возмутился один из подростков ломающимся баском.

– А может, мы для полиции! Свидетельство снимаем, – защитил своего друга второй паренек.

Дерущиеся тем временем опасно приблизились к бордюру, отделявшему проезжую часть от тротуара. Эля, забыв о собственной боли и опасности, ринулась опять к ним. Теперь Фернандо одерживал верх. Ему удалось не только подняться на ноги, но и, стоя спиной к дороге, отражать удары Сергея.

– Эй, куда! Зашибут же! – удержал Элю мужчина, звонивший в полицию.

– Помогите же ему! – закричала она.

– Кому, девушка? Вашему мужу или любовнику? – ухмыльнулся прохожий, однако шагнул к дерущимся. И в тот момент, когда Фернандо уже, изловчившись, захватил противника с намерением повалить его на землю и удерживать до приезда полиции, Сергей с силой боднул его в живот. Эля увидела, как светофор вновь мелькнул красным глазом, закрывая пешеходам проход. Рыкнули моторы. Фернандо нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и шагнул на проезжую часть в тот момент, когда автомобили в первом ряду рванули с места. За ним следом по инерции вылетел на дорогу Сергей. Завизжали тормоза, заглушая короткий звук удара и сливаясь с пронзительным женским криком. Кто-то рядом с пригвожденной к месту ужасом Эли выругался сочным басом, где-то вдалеке послышалась сирена опоздавшей на вызов полицейской машины. Засуетились-задергались очевидцы-марионетки, стекаясь по велению любопытства-кукловода в один поток и выплескиваясь на дорогу, по которой уже бегал перед тупыми носами вставших автомобилей кто-то из водителей, размахивая предупреждающе руками для задних рядов машин.

Вокруг Эли, косвенной убийцы, моментально образовался вакуум. Она сидела одна на опустевшем тротуаре, закрыв глаза ладонями, и словно безумная маятником раскачивалась из стороны в сторону.

Нора

Несмотря на занятость днем в выставочном центре, Нора не могла не думать о разговоре с Фернандо и о том странном происшествии в отеле, случившемся накануне открытия конгресса. И хотя она несколько раз встретилась с Ильей Зурабовичем и общалась с ним по организационным вопросам, так и не решилась поговорить с доктором о его двойном появлении в отеле. А Илья Зурабович вел себя как ни в чем не бывало, ничем не давая понять, что произошло что-то малообъяснимое. Будто и правда приехал в воскресенье, а не поздним субботним вечером. Еще занозой где-то глубоко, то заживая, то вновь воспаляясь, сидела мысль, что она упустила в разговоре с Фернандо что-то важное. Что-то мужчина хотел ей сказать, но не договорил в надежде, что Нора сама догадается. Но днем ее всецело поглощала работа, и проанализировать разговор спокойно не было возможности. А поздними вечерами, когда Нора наконец добиралась до своего номера, от усталости мысли ворочались как проржавевшие шестеренки старого механизма, со скрипом, натужно, рывками. Дрейфуя по зыбкой ряби наваливающейся на нее дремы, девушка пыталась понять, что так беспокоило ее и что важного она упустила. Но проваливалась в сон раньше, чем успевала додумать мысль до конца. А дальше ее сновидения наполнялись ветрами, звоном разбивающихся стекол и образами, которые заставляли метаться в казенной хрусткой постели и стонать. Но после пробуждения видения рассеивались как утренний туман, оставляя после себя беспокойство и предчувствие чего-то нехорошего. Нора приводила себя в порядок, торопливо завтракала в ресторане отеля и вновь с улыбкой, за которой прятала тревогу и усталость, отрабатывала день в выставочном центре, прерываясь дважды на кофе-паузу и обед. А вечером все повторялось. Дни замкнулись в круг, из которого, казалось, никогда не будет выхода. Впервые ей давалась так тяжело эта часть работы, хотя обычно от общения с гостями и помощи им на выставках она получала огромное удовольствие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});