Время больших отрицаний - Владимир Савченко

Глава двадцатая. Последний астероид и последняя идея

Умные люди отличается от глупых

вовсе не тем, что не совершают ошибок.

Это невозможно. Но они не повторяют их.

Они делают новые. Все новые и новые.

Отсюда непрерывный прогресс мира — до

самого его конца.

К.Прутков-философ

1.

Тем не менее, Имярек Имярекович определил верно: не умели НИИвцы пользоваться тем, что сами заложили в идею и конструкции Ловушек. Перед глазами было, да не видели. Застила им все тонкости оторопь от своих дел и достижений. Вот со стороны и оказалось видней.

Не пришлось даже новые кнопки и регуляторы на пультах Ловушек ставить; подогнали полевые режимы теми, что там наличествовали. Подгонка состояла в том и только в том, что ежели прежде они выбрасывали из зева Ловушки «оболочечный» НПВ-луч для разведки и наблюдений, и только найдя цель, выстреливали в нее хватающий игольчатый К-язык, — то теперь следовало и эту иголочку импульсами, толчками высовывать в поиске цели… НО НЕ ДО КОНЦА. В этом «не до конца» была вся тонкость: оболочка самоконцентрировалась, стягивалась вокруг К-оси. Нет расплывания, расширения, раствора НПВ-луча размерами с Луну и более. Никакого нет. Точечная наводка.

А когда навелись — ам! — и взяли. Втянули.

Это — после лабораторной проверки, понятно — и опробовали 14 октября на пировавших в Ицхелаури. Раньше бы так избирательно точно не смогли: или всех, или никого. Заодно убедились и в том, как быстро К-луч-миллиардник превращает напроказившего жлоба-номенклатурника в С-В, в скелет и вонь.

Это тоже было вроде лабораторной проверки. А может, и примерки. Через облака.

Главным теперь — и в тот же буквально день — стала исходная нацеленность «максутиков» на площадке в Овечьем ущельи вверх. Мимо облаков, теперь они были помехой. И намного дальше. В космос. На астероидный пояс. Неспроста эта их нацеленность с самого начала блазнилось директору Любарскому как некий намек.

2.

День текущий 10,6112 октября

то есть 11 окт 14 ч 28 мин

К1, Овечий филиал

Планеты были неинтересны — соринки в околосолнечной

круговерти пространства

Да и Солнце тоже — комок светящейся пены в центре вихря

Интересно там, как и на Земле, было то, что можно взять

… Здесь уж побоку пошли все симпатии-антипатии, интеллектуальные обиды. Подключился Буров, привлекли, привозя ее в Овечий Филиал вместе с детьми, с Димычем и Сашичем, Алю как главную по мостовым схемам. И первых проверках идеи НетСурьеза обнаружили чудесную вещь:

— заброшенный на десятки миллионов километров в космическую высь, в астероидный пояс самостягивающийся НПВ-луч начинал вибрировать, когда в кончике его оказывалась «добыча». Так вибрирует туго натянутая леска, если на уду попадается серезная рыбина. Это заметили сперва по приборам, затем Буров быстро перевел эффект в звучание. И оказалось, что по высоте тона этого звчания можно как бы «взвесить» попавшйися астероид: чем он крупнее и тяжеле, тем выше звук.

Внешне, геометрически протянувшееся за орбиту Марса из Овечьего ущелья Неоднородное Пространство-время (чужое, добытое, это стоит помнить, из МВ в Шаре) и представляло собой леску, тонкую струну. Но внутри, физически оно было многотысячекилометровым в поперечнике; пространственная труба, сравнимая по диаметру с планетами. И то, что оказывалось там около НПВ-острия этой «иглы», отнюдь не насаживалось на нее, а легко и свободно входило внутрь. Далее — жабье втягиванье НПВ-языка — и добыча на Земле.

Подобно тому как сначала Ловушками брали у владельцев то, что плохо лежит;

— и потом в окрестности Овечьего хватали ими тоже то, что неаккуратно лежит в горах (именно неаккуратно, небрежно — и посему чревато сходом лавин или оползней);

— а равно, впрочем, и то, что уже оползло, завалило ущелье или проход между горами… то есть для пользы человечества, конечно, не корысти ради; специально находили такие места, обозревая отраженным от облаков НПВ-лучом… нет, серьезно!..

— так вот, подобно этому и в космосе брали соответственно то, что, по мнению двух наибольших авторитетов, Дусика и Бармалеича… ну, не сказать, чтобы плохо лежало (там ничего не лежит), но, во всяком случае, плохо, ненадежно вращалось на орбитах; с большим, например, эксцентреситетом.

— … если еще эксцентреситет увеличится, то астероид, того и гляди, перейдет с эллиптической орбиты на параболу, уйдет в кометы — ищи-свищи… так лучше давайте мы его заберем. Пока не пропал, — довод Климова, с которым с кривой улыбкой соглашался и Варфоломей Дормидонтович.

Разровняли Ловушками-фрезами выше Филиала площадку-котлован в несколько километров, устроили здесь «плоский схрон» при К20; помещали туда для оценки и просмотра первые уловленные космические глыбы. Глыбы километрового размера при захвате давали себя знать низким шмелиным гулом в динамике ЛОМДа.

Оптимальны были именно километровые астероиды. Со всех позиций: во-первых, не зарегистрированы астрономами, бесхозны; во-вторых, их много; в-третьих, легко узнать-»взвесить» по характерному гулу НПВ-луча — и, наконец, удобны, в самый раз для дальнейших манипуляций. Они хорошо садились на титановое корыто, также распыляясь и дробясь снизу: самопритирались. И выходила примерно равная высота выстраивающегося на полигоне каре таких валунов (среди коих уже затерялись первые «острова», опорные пункты недавних наблюдений).

Да и откровенно сказать: брать еще более крупные, по нескольку километров в поперечнике было просто страшно. И от километровых-то пробирала жуть.

… Снять плоское НПВ-поле К20 — и даже такая глыба сразу возвысится над скалами, разворотит окрестность, сотрясет почвы. Боже упаси, его снять! А если несколько километров!..

Поэтому, оценив, прикинув: куда ее и как, глыбу снова вбирали в ЛОМ и освоенным уже «На-Дай»— способом пересылали на ВнешКольцо, опускали в полигон.

… Но все равно по мере накопления и таких небесных глыб на полигоне (внешним размером, напомним, со стадион), выстраивания их там в центре в изрядное каре — возникал, не мог не возникнуть, зудел в умах и душах вопрос:

— Что будет, если аварийно сбросится это сконцентрированное плоскозевными Ловушками, поддерживаемое ими же пространство К8640? Аварийно. Мало ли что… Даже если не всеми сразу, только одна выйдет из строя: упустит контроль над своей частью полигона. Все ж разворотит.

Пока там был только засосанный воздух, это грозило взрывной ударной волной, коя, ладно уж, обрушила бы башню. А сейчас… эти камни наверняка распространятся на добрый десяток километров — и сотрут с лица земли то, что здесь есть. То есть Институт, поселок Ширму и ближнюю часть Катагани.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});