Пророк - Анатолий Юркин

Кикур и Лориан догнали последнюю пару колонны. Не снижая темпа, они стали обгонять вереницу пленников. Черные рукава поношенного плаща из неизвестного Лориану растения постоянно закрьюали сутулую спину Нейло. Но мысленное присутствие друга было как никогда сильным.

— Смешной мальчишка. Ты не знаешь, какой ты внутри, откуда тебе знать, что о тебе думают другие? — спросил Кикур.

— Как мне узнать себя?

— Подожди, умрет кто-нибудь из ослабевших мальчишек, и я тебе покажу, что внутри у человека и как выглядит мозг. Надеюсь, это остудит твой пыл, — пообещал главарь.

Лориан не боялся Кикура, но холодок пробежал по спине подростка, когда он представил распотрошенное тело одного из несчастнейших существ Ойкумены. Кикур предлагал ему векрыть мертвое тело. Он что, вслед за Тениханом намерен научить молодого человека не бояться смерти? Мысль об изучении внутреннего строения человека на примере товарища по несчастью ужаснула Ло-риана.

«Сопротивляйся», — советовал Нейло.

Китовлас — пожиратель человеческих душ и тупой конан Кикур действуют заодно! Как это понимать? Надежду на освобождение обещал странный и загадочный союз Китовласа с Кикуром. Лориан — пленник Кикура, но не Китовласовой идеи!

— Я и мои сыновья… мы превратим Перунику в планету всеобщей неволи. Я стану известен племенам как хозяин всех и каждого. Люди вокруг меня будут моими невольниками. Сам Китовлас будет спрашивать у меня разрешения погубить кого-либо из людей Перуники, — хвастливо заявил Кикур.

— Кикур, — впервые обратился Лориан к врагу по имени. — Шаман речного племени предсказал мне, что я стану мужчиной, который объединит все племена Ойкумены.

Кикур замер как вкопанный:

— Молчать, колот! Остановился и Лориан.

— Ну, кол, быстро подойди сюда.

Лориан был намного ниже охотника, но гордо смотрел в ненавистные черные глаза.

— Ты разрушаешь, а я буду созидать. Мы непримиримые враги.

Кикур свистом подозвал охранника. Тот снял со спины одного из мальчиков глиняный кувшин с протухшей водой. Кикур движением большого пальца посадил Лориана, обхватил волосатой пятерней тощую шею подростка и стал насильно заливать ему в горло воду. Лориан не успевал глотать теплую затхлую влагу, давился и кашлял, судорожно пытаясь освободиться от железной хватки мучителя. Он чуть не задохнулся. Впервые мальчик ощутил близость смерти. Кикур мешал закрыть рот, сдвинуть челюсти.

— Самонадеянный мальчишка! Думаешь, смертью ведает случай? Ошибаешься. Смерть всегда внутри тебя.

С этими словами Кикур отпустил горло Лориана. Теряя сознание, Лориан сполз на землю.

После избиений и грубых пинков, сбивавших наземь, Лориан всегда поднимался на ноги сам. И сейчас он не продлил врагу удовольствие ни на одно лишнее мгновение. На шее остались следы грубой хватки Кику-ра, ноги дрожали от слабости, в глазах потемнело, но подросток упрямо старался не показать врагу, как ему плохо.

— На том и договоримся, — сказал Кикур. — Ты подрастешь и будешь работать на меня. Когда ты что-нибудь построишь, я приду и разрушу. Ты изобретай и придумывай, а я буду разрушать. По моему разумению, Ойкумене нужны такие, как ты. Двое или трое. Иначе разрушать будет нечего.

Улыбка Кикура излучала полное торжество грубой силы над разумом.

— Такие парни, как ты, — редкость. Держать всех людей в неволе приятно, но они должны помнить о прелестях свободы. Кикур верит в то, что скоро наступят времена, когда все дети будут рождаться в неволе. Работы для твоего художника прибавится.

С этими словами Кикур плюнул на песок перед Лорианом. Утершись рукавом, он зычным голосом дал команду соплеменникам. От привала Лориан бы не отказался. Да, трудно дышать в неволе.

— Слабак. А ведь когда-то и я был таким же слабым, как ты. Я был самым хилым мужчиной в родном племени конанов. Сегодня мне нет равных в Перунике. Мои руки самые могучие на южном берегу Миссии. Моими руками Кром ломает позвоночники врагам Китовласа.

Как Кикуру удалось стать сильным? Лориан в последующие дни стал следить за противником, пока не выведал всех секретов хитрого конана. Лориану помогло ясновидение. Чужими глазами подглядывая за врагом, он открыл, что Кикур, когда его никто не видел, любил отжиматься от земли и поднимал камни. Отжимание от земли станет постоянным упражнением Лориана после побега. Лориан сам дал себе имя, и он сам сможет вернуть себе свободу! Отрок с великой реки Миссии никогда не будет колотом!

На привале Нейло пообещал Лориану: «Когда мы снова будем на свободе, я нарисую черной краской квадрат. Я обязательно нарисую черный квадрат. Этот рисунок станет вечно напоминать людям о черном перстне на мизинце Кикура».

ОЧЕНЬ МНОГО КОНАНОВ

Череда огней виднелась в сумрачной дали. Огнегорная земля была у них под ногами с тех пор, как они пустились в странствия по задымленным звеньям вытянутой цепочки гористых долин. Что-то огромное сгорало внутри планеты, и наружу пробивались лава, нестерпимый жар и ядовитые клубы пара. До огненной ложбины колонна униженных невольников обходила стороной опасные места. Отныне Кикур повел их вниз, навстречу дыму и тайному дыханию земли.

Искушение не принесло Китовласу желаемого результата. Лориан не поддался на хитрую уловку. Если Ки-товлас надеялся через Кикура привлечь Первого Пророка на свою сторону, то желаемого не добился. Не ощущал себя победившим и Лориан. Он по-прежнему возглавлял нетвердо шагающий парный ряд бесконечно уставших мальчишек. Кикур не свирепствовал, но и поблажек не давал. Признавший временное поражение в словесном и духовном поединке сил зла и детского разума, Кикур по-прежнему оставался опасен мускулистыми руками, необузданным нравом и тайной связью с Китовласом. Главная схватка впереди, и победить Кикура можно было грубой физической силой. Как? После столь откровенного и страшного разговора с Кикуром Лориан многое пересматривал заново. <Я верю? Я перестал верить?» Неужели пустячные слова позорного искушения могут лишить человека девственной веры в себя? «Будь Кикур поумнее, убедил бы он меня в несостоятельности чудесной веры в Ондрона? Например, если бы в качестве соблазнителя оказался столь умный человек, как Фаддий, хватило бы у меня мочи выстоять перед искушением сил зла и разрушения?» На последний вопрос Лориан не имел четкого ответа и настораживали узоры первых трещин на монолите спасительной веры в Бога-оптимиста.

С момента первого искушения Китовласом у Лориана появилась способность оценивать себя со стороны. Он понимал, что умственное перенапряжение сказывается на его душевном состоянии. Он не мог в необходимой полноте воспринять мысли, приходившие в голову во г время контактов с чужим мозгом. В попытках объять океан: духовной энергии мозг Лориана уставал от обилия чужих эмоций, как устает тело от чрезмерности физической нагрузки. Не отказавшийся от обещаний раздобыть грамоту и найти Страну Живых Зверей, Лориан убеждался в том, что трудность задачи повышалась буквально с каждым шагом на запад. Однако неуверенность в благополучном исходе путешествия отступала перед решимостью исполнить предназначенное. По-фаддиевски анализируя выгоды и потери своего положения, Лориан не мог не отметить любопытного обстоятельства: не соприкоснувшись с теневой стороной мира, он никогда не узнал бы о навыке проникновения в чужой мозг! Так приобретения последних недель неожиданно смягчали утрату свободы и тяготы физических страданий. Интересно было сравнить себя и… Кикура. Преимущество жизненной позиции подростка заключалось в том, что Лориан сумел использовать пребывание в колонне невольников для увеличения опыта и расширения познаний о мире! Когда он освоит секреты чтения мыслей плохих людей, он научит всех добрых людей мысленному перемещению в пространстве. Мозг Лориана будет полезным для человечества и Вселенной!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});