Часовня погубленных душ - Антон Леонтьев

– Олег Дмитриевич! – воззвал Илья к субъекту, медленно бредущему по коридору и с улыбкой принимавшему поздравления со вступлением в новую должность.

Тот несколько минут игнорировал Илью, потом наконец развернул в его сторону свою плоскую змеиную голову, увенчанную крашеными волосами, и произнес:

– А, Новгородцев! А ты что здесь делаешь?

Илья сообразил, что Кот уже успел промыть мозги Хвостову – они же были закадычными друзьями и даже, по слухам, устраивали в местной бане совместные оргии с проститутками.

– Мне нужно с вами поговорить. Сейчас же! – заявил без обиняков Илья.

Хвостов недовольно поморщился.

– Сейчас я занят, зайди через часик.

Илья явился к нему через сорок минут. И увидел на столе почти пустую бутылку коньяка и бокал, на донышке которого плескалась жидкость чайного цвета. Хвостов опрокинул содержимое бокала себе в рот, сунул бутылку в ящик стола и произнес недовольно:

– Я же сказал – через час! Сейчас я занят!

«Интересно, чем? – подумал Илья. – Употреблением очередной порции алкоголя?» Но вслух, конечно же, ничего подобного не произнес. С Хвостовым они были далеко не в самых лучших отношениях: Илья считал его идиотом и трутнем, причем не скрывал своего мнения, а тот во всеуслышание заявлял, что Новгородцев – любимчик и выкормыш «старика», то есть Михаила Федоровича Пономарева.

– Ну, что же ты хотел довести до сведения нового начальника следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Заволжска? – спросил тот степенно, говоря о себе в третьем лице, явно до чертиков довольный, что наконец-то достиг того, к чему стремился последние годы, то есть занял кресло Пономарева.

Илья вкратце изложил все, что ему стало известно. Хвостов, не отличавшийся живым воображением, потер переносицу, затем крякнул и заявил:

– Новгородцев, ты что, хлебнул лишнего? Понимаю, инфаркт Михаила Федоровича – для тебя сильнейший удар, однако ты должен держать себя в руках. Я не потреплю, чтобы мои подчиненные напивались!

Как многие алкоголики, Хвостов делал вид, что ненавидит людей, принимающих на грудь.

– Так вот, я говорил с Вениамином Юлиановичем, и он меня просветил насчет твоих идей, – продолжил Хвостов. – На мой взгляд, ты, Новгородцев, делаешь все возможное и невозможное, чтобы выслужиться. И даже изобретаешь нового маньяка. Дядя Крюк изобличен – и точка! Поэтому оставь меня в покое со своими идиотскими версиями!

– А Вениамин Юлианович разве не просветил вас и насчет того, что Борщевский никак не может быть убийцей? – спросил Илья, глядя Хвостову прямо в глаза. – Вы говорили с Аароном Исааковичем? Или предпочли заниматься чем-то иным? – На последних словах Новгородцев скосил глаза на пустой бокал.

Хвостов побагровел, поднялся из кресла и срывающимся голосом завопил:

– Ты на что намекаешь, а? Учти, Новгородцев, я не буду столь же снисходительно относиться к твоим выходкам, как Михаил Федорович! Ставлю тебя в известность, что ты отстранен от расследования и находишься в бессрочном отпуске по собственному желанию! А может статься, вообще потеряешь свое теплое местечко! Потому что твой покровитель теперь не в состоянии тебя защитить!

Дальнейшая беседа с Хвостовым не имела смысла. Илья вышел из его кабинета и, оказавшись на улице, задумался. Никто не принимал его информацию всерьез! Вернее, никто не хотел и думать о том, что дядя Крюк все еще на свободе. Михаил Федорович действительно не мог помочь, и так будет еще несколько недель, а то и месяцев.

Значит, остается одно, решил Илья. Он должен найти Онойко-младшего самостоятельно. Причем как можно быстрее. Иначе тот может совершить новые убийства.

Новгородцев пожелал ознакомиться с материалами следствия по делу дяди Крюка, однако не смог: его попросту не пустили в архив, мотивировав тем, что таков приказ начальства. Илья понял – Хвостов постарался! Еще бы, ведь он теперь шеф и вместе со своим собутыльником-прокурором Котом заправляет силовыми структурами Заволжска…

Сначала Илья растерялся, но вскоре сообразил, где сможет раздобыть информацию. Конечно же, в областной библиотеке! Там имелись газеты двадцатипятилетней давности, и наверняка где-то в них найдется фотография Онойко-младшего. Хотя с тех пор прошло так много лет…

Через полчаса Илья был в отделе периодики библиотеки. Выглядел зал далеко не самым лучшим образом – паркет вздулся, обои пожелтели и вспучились. Крыша в библиотеке протекала, однако денег на капитальный ремонт у города не находилось.

Оказалось, что газеты двадцатипятилетней давности имелись исключительно в виде микрофильмов, а просмотреть их можно на специальном проекторе. И вдруг пожилая библиотекарша добавила:

– Однако, молодой человек, вынуждена вас разочаровать: эти микрофильмы сейчас уже просматривает один из наших посетителей. Так что вам придется подождать.

Илье стало интересно, кому же еще, кроме него, понадобилась периодика четвертьвековой давности. У него мелькнула шальная мысль – а что, если в библиотеку заглянул сынок дяди Крюка? Тогда можно было бы задержать подонка прямо в библиотеке и предъявить его Хвостову! И тому не оставалось бы ничего иного, как признать свое поражение.

– Кто именно? – спросил Новгородцев. На что библиотекарша, поправив очки в старомодной оправе, заявила:

– Подобных сведений мы не предоставляем!

Тогда Илья продемонстрировал свое служебное удостоверение. Сотрудница немедленно сменила тон, став более чем любезной:

– Ах, вы бы так сразу и сказали… Сейчас, одну секундочку!

Она стала шарить по столу и извлекла чьей-то читательский билет, одновременно говоря:

– Эта девушка взяла микрофильмы еще два с лишним часа назад. Она одной из первых в библиотеку пришла! Раньше я ее не видела, так что рискну предположить, что она приезжая.

Женщина протянула следователю читательский билет. Илья открыл его и увидел черно-белую фотографию привлекательной молодой женщины. Причем ему показалось, что он где-то ее уже видел, но вспомнить где никак не получалось. Надежда Алексеевна Панченко… Имя и фамилия тоже навевали какие-то ассоциации, однако Илья не мог сообразить, какие именно.

Вернув библиотекарше билет, он узнал от нее, где находится помещение с проекторами для просмотра микрофильмов, поднялся по лестнице на этаж выше и прошел в большой полутемный зал.

Около проекторов сидело всего несколько человек – в основном или весьма пожилые люди (пенсионеры), или весьма молодые (студенты). Илья сразу понял, где сидит Надежда Панченко – он узнал ее по копне длинных темных волос. Девушка сосредоточенно рассматривала на экране увеличенную передовицу одной из газет.

Новгородцев приблизился к ней и кашлянул. Девушка, нехотя оторвавшись от экрана, взглянула на нарушившего ее уединение молодого человека.

– Понимаете, я бы тоже хотел ознакомиться с этим микрофильмом, – пояснил Илья и заметил записную книжку, лежавшую перед девушкой, – та делала пометки. – Вы разрешите?

– Да, конечно! – кивнула Надежда Панченко, выключая проектор и вставая. – Я, собственно, уже закончила. Вот сейчас сдам микрофильм, и вы сможете взять его на свое имя.

– Меня зовут Илья, – представился Новгородцев, но девушка проигнорировала его реплику. – Знаете, я хочу сказать одну вещь… Быть может, это прозвучит смешно, но я где-то вас видел, только не помню, где именно!

– Вы правы, – усмехнулась Надежда Панченко, подхватывая со стола блокнот, – звучит смешно! Извините, но мне пора!

Девушка двинулась к выходу из зала. Илья заспешил за ней.

– Вы ведь приезжая? – допытывался он. – Скажите, что привело вас в Заволжск?

Надежда развернулась и несколько раздраженно спросила сама:

– А вы что, работаете в прокуратуре? И поэтому задаете столь много вопросов незнакомым девушкам?

– Нет, не в прокуратуре, в следственном управлении Следственного комитета при прокуратуре, – сообщил Илья и продемонстрировал свое удостоверение, которое не произвело на незнакомку ни малейшего впечатления.

– Теперь следственное управление Следственного комитета при прокуратуре интересуется всеми приезжими? – спросила она без тени улыбки. – Новый закон вышел? Только что-то я о таком ничего не слышала!

Илья смутился и забормотал, мол, она, конечно же, права… однако если у нее есть время, он будет рад пригласить ее на чашку кофе… и объяснит, в чем дело.

– Увы, времени у меня нет! – качнула головой девушка. – И, собственно, я завтра уже уезжаю. Скажите, Илья, вы всегда пользуетесь служебным положением, чтобы пригласить на свидание понравившихся вам дам?

Не дожидаясь ответа, она направилась к библиотекарше, отдала микрофильм и получила читательский билет. Затем двинулась к лестнице, которая вела вниз, к выходу.

Илья нагнал ее посередине лестницы и выпалил:

– Ведь вас интересует дядя Крюк, не так ли?