Часовня погубленных душ - Антон Леонтьев

Первая жертва, Оксана Полторацкая, стала жертвой случайно, сделал вывод Илья. Если бы школьники не заявились в ту ночь на заброшенное кладбище, не потревожили дядю Крюка, находившегося в подземельях под часовней, он бы и не преследовал их.

А вот другие жертвы явно были выбраны дядей Крюком с умыслом. Значит, между жертвами и самим маньяком имеется некая взаимосвязь. И требовалось как можно быстрее выяснить, какая именно.

Илья улегся в постель, но не мог никак заснуть, думая о том, что сейчас по ночному Заволжску, возможно, рыщет дядя Крюк, ищущий новую жертву.

На следующее утро Новгородцев ознакомился с материалами следствия (Пономарев сделал так, чтобы никто не задавал ему ненужных вопросов). В течение одного дня Илья посетил три семьи – Драгуновых, Кругловых и Абраменко. И установил, что жертвы, по всей видимости, знакомы друг с другом не были. Зоя Драгунова работала в больнице санитаркой, а ранее трудилась в других медицинских учреждениях Заволжска. У нее остались взрослая дочь и малолетний внук. Сергей Круглов (у которого, оказывается, имелось прозвище «Жирняк Серега») был в разводе, и его бывшая половина не скрывала, что не особенно горюет по поводу кончины экс-супруга: Круглов, оказывается, обладал вспыльчивым темпераментом, и рука у него была тяжелая. У Людмилы Абраменко имелись престарелые родители и сын-подросток: некогда она работала в психиатрической больнице Заволжска, однако начала пить, ее уволили, и женщина в итоге превратилась в бомжиху.

Поняв, что пока дело с мертвой точки не движется, Илья попытался собрать сведения об убийце. Вне всяких сомнений, он мужчина, причем, как установил Аарон Исаакович, правша. Наверняка не старик, но и не молодой человек. И достаточно развит физически.

Илья попытался представить себе, отчего кто-то вдруг решил копировать убийства дяди Крюка. Хотя… Вот ведь, тот же Борщевский был в восторге от местного маньяка, собирал посвященные тому газетные и журнальные статьи, книги, был буквально пленен личностью дяди Крюка. Спрашивается только, почему? Вопрос явно риторический – у каждого свои интересы, стремления и желания. А Борщевского занимали насилие и деяния знаменитых маньяков. В его квартире имелись книги и о других серийных убийцах, как живших в России, так и за рубежом, но девяносто процентов информации из архива Борщевского было посвящено именно дяде Крюку. По какой-то неведомой причине Борщевский был в восторге именно от него!

Мать Борщевского, когда Илья посетил ее, не смогла дать внятного ответа на вопрос, отчего ее сын проявлял особый интерес к серийным убийцам. Сгорбленная старушка, облаченная во все черное, постоянно всхлипывала и качала седой головой. С отпрыском она уже давно не общалась, однако его кончина стала для нее страшным ударом. Но, конечно же, гораздо большим ударом была для нее весть, что ее сын являлся новым дядей Крюком.

Илью так и подмывало сказать ей правду, заявить, что Николай Васильевич Борщевский, вероятно, был убийцей, однако отнюдь не серийным. И уж точно не новым дядей Крюком. Но, вспомнив об обещании, данном Пономареву, Новгородцев сдержался.

– А ведь с детства у него такие наклонности были, с детства! – твердила мать Борщевского, теребя кончики черного платка, криво сидевшего на ее голове. – И это несмотря на то, что и муж мой покойный, и я воспитывали Колю как настоящего советского человека. Вот теперь твердят – воспитание не то, родители были дурные и безалаберные. Ничего подобного! Я же образованный человек! И очень старалась сына в люди вывести! Но – гены… Наверное, был у нас в роду ирод, вот Коля в него и пошел. Иначе как объяснить? Не зря же Коля четыре раза в психушке сидел, болезнь его терзала.

Илье было известно – Борщевский четыре раза находился на излечении в психиатрической больнице. Однако ничего нового данная информация вроде не сулила.

– И вот помню: когда вернулся он из психушки, после второго курса лечения, то так и завел шарманку о дяде Крюке. Все уши мне о нем прожужжал! Сын, конечно, и раньше увлекался подобной мерзостью, то есть историей громких убийств. Но я думала – блажь, с возрастом пройдет. А оно не прошло, только усилилось. И пришлось Коле серьезно лечиться. А в больнице с ним, как и с другими пациентами, особенно не церемонились. Но что поделать! А тут он еще вообразил, будто с дядей Крюком в психушке виделся…

Илья насторожился и стал расспрашивать женщину подробнее. Следователь знал, что дядя Крюк в самом деле провел некоторое время в психиатрической больнице, куда был доставлен на освидетельствование, однако разъяренные жители Заволжска взяли здание штурмом, вытащили оттуда маньяка и учинили над ним расправу на берегу Волги. За то время, пока Онойко находился в больнице, он не имел никаких контактов с прочими пациентами, да и провел он там всего несколько дней.

Женщина, порывшись в документах, сообщила, что первый раз ее Коля побывал в больнице на излечении в 1988 году, то есть уже после смерти дяди Крюка. Второй же раз Борщевский оказался в психушке в ноябре 1993 года и именно после окончания этого курса стал проявлять повышенный интерес к маньяку и его деяниям.

Конечно, мать Борщевского могла что-то напутать или сочинить. Ее сумасшедший сынок заявлял, что виделся с дядей Крюком в больнице несколько лет спустя после гибели Онойко? Но стоит ли доверять словам пациента психушки… Ведь Борщевский мог себе просто вообразить, что встретил маньяка, как-никак, он проводил время не в санатории, а в закрытом отделении сумасшедшего дома!

На всякий случай Новгородцев выяснил: галлюцинациями Борщевский не страдал. Тогда вряд ли ему просто привиделся умерший много лет назад маньяк. Странная история!

Даже если допустить, что дядя Крюк каким-то небывалым образом остался в живых после того, как жители города облили его бензином и подожгли, после того как прыгнул с высоченного обрыва в Волгу, то все равно непонятно, как он оказался в закрытом отделении психбольницы семь лет спустя. Если бы дядя Крюк выжил, его бы непременно поймали в ту же ночь, в крайнем случае – на следующий день. Нет, он решительно не мог находиться много лет спустя в больнице! Это выдумка либо самого Борщевского, либо его престарелой матери.

И тем не менее Илье не давала покоя странная и страшная мысль – вдруг дядя Крюк вовсе не умер в 1985 году?

Остаток дня Новгородцев провел в архиве, листая материалы о серийных убийствах двадцатипятилетней давности. Психиатрическая больница, психиатрическая больница… Там Онойко побывал незадолго до своей гибели – и там же его якобы повстречал Борщевский несколько лет спустя…

Следователю не оставалось ничего иного, как затребовать списки пациентов, находившихся на излечении в психиатрической больнице в далеком 1993 году.

Поэтому на следующий же день Илья отправился с визитом в психушку (Михаил Федорович сделал пару звонков и договорился о том, чтобы его принял главврач), располагавшуюся на горе недалеко от заброшенного кладбища. Оттуда, с возвышения, открывался удивительный вид на Волгу.

Вальяжный субъект – невысокий, пухлый, в очках в золоченой оправе и с холеной седеющей бородкой, руководитель заведения – встретил его чрезвычайно любезно, сразу же предложил кофе и пирожные и с готовностью ответил на вопросы.

– Нет, нет, полностью исключено! – заявил он, когда гость спросил, не находился ли дядя Крюк на излечении в больнице. – Илья Евгеньевич, вы же здравомыслящий человек, так что должны понимать – если бы Онойко вдруг появился у нас, об этом немедленно было бы сообщено правоохранительным органам. Неужели вы сомневаетесь в том, что маньяк умер?

И все же следователь пожелал сам просмотреть список пациентов, находившихся в больнице в 1993 году. Однако его в наличии не оказалось – выяснилось, что несколько лет в подвале, где хранились старые документы и личные дела больных, прорвало трубу, и почти вся старая документация была уничтожена. Нынешний главврач занимал эту должность только последние шесть лет, а его предшественник, вершивший дела в психиатрической клинике в 1993 году, скончался два года назад от рака.

– Но, думаю, я знаю, кто вам может помочь! – заявил главврач, посверкивая стеклами очков. – Валентина Арсентьевна, наша бывшая сестра-хозяйка, которая работала в больнице дольше всех, с момента ее основания в пятидесятые годы. Валентине Арсентьевне уже под девяносто, однако она находится в здравом уме и обладает отличной памятью, у нее лишь проблемы со зрением. На пенсию, представьте себе, женщина вышла только три года назад. Вот ей известны все тайны, все сплетни! Так что вам имеет смысл поговорить именно с ней. Я позвоню Валентине Арсентьевне и попрошу принять вас. Потому что просто так она, конечно же, ничего не скажет.

Главврач сразу связался со своей бывшей работницей, и та согласилась на встречу со следователем во второй половине дня.