Я не толстая - Мэг Кэбот

И тут до меня дошло.

Он об этом не знал. Правда, не знал. До тех пор, пока я ему сказала, Крис понятия не имел, что девушки, погибшие в Фишер-холле, были теми самыми девушками, с которыми он развлекался буквально накануне.

Неужели он такой распутник, что запоминает только уменьшительные имена девушек, которых соблазнил?

Похоже на то.

Его пальцы конвульсивно впились в мою талию, он замотал головой, как Люси после купания.

– Нет, – сказал Крис, – не верю, этого не может быть.

И тут я поняла, что совершила ужасную ошибку. Не спрашивайте, как я это поняла, – у меня же в таких делах совсем нет опыта. Но как-то я все равно это почувствовала. Наверное, инстинктивно, как инстинктивно чувствую содержание жира в батончике «Милки вэй».

Кристофер Эллингтон не убивал девушек.

Да, он с ними спал, но убил их не он. Это сделал кто-то другой. Кто-то гораздо более опасный.

– О'кэй, – произнес у меня за спиной глубокий мужской голос.

На мое голое плечо легла чья-то тяжелая рука.

– Извини, Хизер, но нам пора уходить, – сказал Купер. Откуда он взялся? Не могу я сейчас уйти! Только не сейчас.

– Подожди секундочку, ладно?

Но Купер не собирался ждать. Если честно, у него был вид человека, который готов бежать что есть сил.

– Нам пора уходить, – повторил он. – Прямо сейчас.

Он взял меня под руку и потянул.

– Купер!

Я попыталась освободиться. Крис еще не оправился от потрясения. Я понимала, что если пробуду с ним еще какое-то время, то смогу что-нибудь из него вытянуть. Неужели Купер не видит, что я веду очень важный оазговор?

– Может, пойдешь перекусишь? Я найду тебя в буфете через пару минут…

– Нет. Мы уходим. Сейчас.

Я понимала, почему Купер так торопится уйти. Честное слово, понимала. В конце концов не все разбираются со своими бывшими, занимаясь сексом на полу в прихожей.

Но мне все равно очень не хотелось уходить. Жалко, ведь сделан такой серьезный прорыв. Крис очень расстроился – настолько, что даже не заметил, как над его партнершей нависла фигура частного детектива. Он отвернулся и, чуть ли не спотыкаясь, пошел куда-то в направлении лифтов.

Куда он собрался? На двенадцатый этаж, в кабинет отца, чтобы напиться? Или просто позвонить? Или на крышу, чтобы спрыгнуть вниз? Я была готова последовать за ним – хотя бы проследить, чтобы он не натворил глупостей.

Но ничего не вышло: когда я попыталась пойти за ним, Купер меня остановил.

– Купер, я пока не могу уйти. – Я попыталась освободиться. – Он признался, что был знаком с девушками. С Робертой и Элизабет! И знаешь, я теперь думаю, что он их не убивал. Вряд ли он вообще знал, что их нет в живых!

– Замечательно, – сказал Купер, – а теперь пошли. Я тебе говорил, у меня назначена встреча. Строго говоря, я уже опаздываю.

– Встреча? Встреча??? Купер, ты что, не понимаешь? Крис сказал…

– Я тебя слышал, – перебил Купер. – Поздравляю. А теперь пошли. Я обещал, что пойду с тобой на этот бал, но не обещал, что останусь здесь на весь вечер. У меня, знаешь ли, есть клиенты, которые платят мне за работу.

Я поняла, что спорить бесполезно. Даже если Купер передумает и отпустит меня, я все равно не знаю, куда девался Крис. Да и, если разобраться, не глупо ли с моей стороны вообще идти за ним? Учитывая, что случилось с теми двумя девушками, с которыми он… как я это назвала… развлекался, может, мне стоит специализироваться в английской литературе? Точно. Писатель. И врач. И детектив. И заодно дизайнер ювелирных изделий.

Мы с Купером вышли, я даже попрощаться ни с кем не успела. И не поздравила Рейчел с наградой. Купер потащил меня к краю тротуара.

– Эй, помедленнее, я на каблуках!

– Извини.

Купер выпустил мою руку. Потом засунул в рот два пальца и свистнул, подзывая такси, проезжавшее по 4-й Западной улице. Такси, заскрипев тормозами, остановилось на углу.

– Куда мы едем? – полюбопытствовала я.

– Ты едешь домой.

Купер открыл заднюю дверь и жестом велел мне садиться в машину, потом назвал таксисту адрес своего особняка.

– Эй… – Я подалась вперед. – Тут же всего квартал, я могу пешком…

– Нет, – отрезал Купер. – Одна ты не пойдешь, а мне нужно в другую сторону.

– Почему?

От меня не укрылось то обстоятельство, что из дверей библиотеки только что выскользнула Мэриэн – специалист по истории искусств. Но она не присоединилась к Куперу. Бросив на него крайне недружелюбный взгляд, она повернулась и быстро зашагала в направлении Бродвея.

Купер стоял к библиотеке спиной, поэтому не видел ни профессорши, ни ее уничтожающего взгляда.

– Мне надо встретиться с одним мужчиной насчет собаки, – сказал Купер. – Здесь. – Он протянул мне бумажку в пять долларов. – Не жди меня.

– Какая собака? – Такси тронулось. – Купер, какая собака? Ты хочешь завести другую собаку? А как же Люси? Тебе не нравится Люси?

Но машина уже вливалась в поток транспорта. Купер повернулся и пошел в сторону 3-й Западной. Вскоре он скрылся из виду.

Что все это значит? Я знаю, что Купер очень серьезно относится к своей работе, клиенты для него важны. И знаю, что он думает, будто убийства в Фишер-холле – плод моего воображения. Но все равно. Мог бы, по крайней мере, меня выслушать.

В этот момент таксист – кажется, индиец – услужливо подсказал:

– По-моему, есть такое выражение.

Я посмотрела в зеркало заднего вида.

– Какое выражение?

– «Поговорить с мужчиной насчет собаки». Это американское выражение. Поговорка. «Поговорить с мужчиной насчет собаки» значит «кое-куда сходить».

Я не знала. Похоже, я вообще ничего не знаю.

Я для того и работаю в Нью-Йорк-колледже – чтобы получить образование.

Ну что ж, образование я уже получаю и это при том, что учиться еще не начала.

22

Ты волшебник,

Ты волшебник для меня,

Ты меня околдовал, волшебник.

Ты волшебник,

И заметили друзья,

Что меня околдовал волшебник.

«Волшебство». Исполняет Хизер Уэллс. Слова и музыка Дити/Райдер. Из альбома «Волшебство». «Картрайт рекордс»

После того как мы с Купером ушли с бала, Рейчел Уолкотт наградили премией Пэнси за образцовую работу на благо колледжа.

На следующее утро Рейчел с гордостью показала мне маленькую булавку с головкой в форме цветка анютиных глазок. Она носила ее на лацкане черного льняного пиджака, словно медаль за доблесть. Наверное, для нее это в какой-то степени так и было. Все-таки ей пришлось за один семестр пережить больше трагедий, чем большинству администраторов выпадает за всю их карьеру.

Я никогда в жизни ничего не выигрывала. Да, я получила контракт со студией звукозаписи, но это все. Конечно, что за песни типа «Сахарной лихорадки» обычно не дают премии Грэмми, но ведь я даже не завоевывала приз зрительских симпатий. Даже симпатий читателей журнала «Тин пипл». А ведь я была настоящей королевой тинейджеров.