Харьков – проклятое место Красной Армии - Ричард Португальский

Суровые испытания выпали на долю советских войск. Оперативно-стратегическая обстановка изменилась в пользу противника. По согласованию со Ставкой ВГК маршал Тимошенко принял решение на переход к обороне на рубеже Волчанск, Балаклея, вдоль левого берега Северского Донца силами 21, 28, 38 и 9-й армий. Войскам ставилась задача не допустить развития удара противника из района Харькова на восток.

Успешно начавшаяся Харьковская наступательная операция закончилась тяжелым поражением советских войск. Это обусловливалось рядом причин.

Существенные ошибки допустило командование юго-западного направления, Ставка ВГК. Недооценена, как стало ясно в последующем, сила врага, неточно произведен анализ его намерений в стратегическом плане. С опозданием было принято и решение на прекращение наступления в связи с мощным ответным ударом противника и обозначившейся угрозой окружения. Не всегда объективная информация о положении на фронтах направлялась в Ставку ВГК, которая в свою очередь допустила просчет в оценке стратегических замыслов германского руководства на летнюю кампанию 1942 г.

«Обоснованные данные нашей разведки о подготовке главного удара врага на юге не были учтены, – отмечал в этой связи спустя годы Маршал Советского Союза А.М. Василевский. – На Юго-Западное направление было выделено меньше сил, чем на Западное». На исходе операции сказались и ошибки Верховного Главнокомандующего, «недооценившего серьезную опасность, которую таило в себе юго-западное стратегическое направление, и не принявшего мер к сосредоточению крупных стратегических резервов на юге страны. И.В. Сталин игнорировал разумные советы об организации обороны на юго-западном направлении, с тем чтобы встретить там вражеские удары мощным огнем и контрударами наших войск. Он разрешил Военному совету фронта проводить необеспеченную операцию, одновременно затеяв наступления почти на всех фронтах. Это привело к растранжириванию многочисленных людских и материальных резервов», – писал Маршал Советского Союза Г.К. Жуков [170] .

Одной из основных причин неудачного исхода операции стало то, что командование юго-западного направления не уделило должного внимания оперативному обеспечению ударных группировок Юго-Западного фронта с юга силами Южного фронта. Необходимо было усилить Южный фронт и поставить перед ним более четкие задачи по обеспечению наступления своего правого соседа от вероятных контрударов. Фронт даже не имел достаточных сил для создания прочной обороны в полосах 9-й и 57-й армий, где контрудар врага был наиболее вероятен. Это явилось, кстати, нарушением директивных указаний Ставки фронтам и армиям юго-западного направления, требовавших развития полевых укреплений в обороне на глубину до 10–12 км [171] .

Недостатки планирования, допущенные штабом юго-западного направления, усугублялись слабым знанием сил противника и недооценкой его возможностей в использовании резервов и переброске войск с других участков фронта на угрожаемые направления. Ошибка в определении количества немецких войск, находившихся перед Юго-Западным фронтом (на 1 апреля), была к началу его наступления значительная: четыре пехотные и одна танковая дивизии. Планом наступления предусматривалась возможность перегруппировки противником пяти-шести дивизий из глубины лишь на пятый-шестой дни операции. Фактически же резервы стали прибывать на участки прорыва на второй день наступления. Главное же заключалось в том, что возможность появления крупных сил врага на южном фасе барвенковского выступа и вероятность нанесения ими контрудара во фланг южной ударной группировки фронта вообще не предусматривалась. В действительности для нанесения контрудара в полосе 9-й армии к 17 мая противник дополнительно к имевшимся здесь силам добавил пять пехотных и одну танковую дивизии. А всего за время наступления немецкое командование ввело в сражение из резерва двенадцать пехотных и одну танковую дивизии.

Несоблюдение скрытности передислокации войск, длительная их перегруппировка позволили командованию противника в основном раскрыть замысел нашей операции, а затем осуществить контрманевр на угрожаемые направления соединениями своей 6-й армии, а также прибывшими резервами. Советские войска лишились такого важного фактора достижения успеха в любой операции, сражении или бою, как внезапность.

Важно подчеркнуть, что, располагая полуторным превосходством над противником по артиллерии и более чем двукратным по пехоте и танкам, командующий войсками Юго-Западного фронта не смог создать решающего превосходства в силах на направлениях главных ударов армий (за исключением танков в полосе 6-й армии). Максимальное превосходство над врагом было достигнуто лишь на участке прорыва 28-й армии: по пехоте – в 2,8 и артиллерии – в 2,2 раза. Несмотря на то что удар с барвенковского выступа считался главным, решительного массирования сил и средств на этом направлении достигнуто не было: на севере на 1 км участка прорыва плотность артиллерии была доведена лишь до 59,5 орудий и минометов, а на южном (главном) участке она не превышала 32 единиц. К участию в артиллерийской подготовке не привлекалась артиллерия резервных соединений фронтов и подвижных групп.

Взаимодействие войск надлежащим образом организовано не было. Действия родов войск на местности конкретно не согласовывались. Организуя управление, штабы всех степеней надеялись на надежность проводной связи и явно недооценивали радиосвязь. При значительном же удалении командных пунктов от переднего края создавалась реальная угроза нарушения работы средств связи и потери управления войсками с самого начала наступления.

Просчеты, допущенные командованием в организации наступления, не были своевременно выявлены и исправлены в ходе операции. Неверное представление о силах и возможностях противника и об успехах своих войск продолжало оставаться у командующего войсками Юго-Западного фронта и его штаба длительное время. Это удерживало от своевременного ввода в сражение вторых эшелонов и подвижных групп. В 28-й армии, например, дивизии второго эшелона в первый день наступления находились в районах сосредоточения. Лишь позже одна из них была использована для ликвидации блокированного вражеского гарнизона в Терновой, а вторую вывели в резерв армии, где она оставалась до конца наступления. Второй эшелон 6-й армии (две стрелковые дивизии и одна танковая бригада) в течение всего наступления находился на удалении 10–12 км от соединений первого эшелона. Такое расстояние исключало возможность своевременного ввода их в сражение для завершения прорыва обороны врага и выхода на оперативный простор. В северной ударной группировке подвижная группа – 3-й гвардейский кавалерийский корпус – использовалась для выполнения частных задач.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});