Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

— Они же… Свиньи! Тьфу! — презрительно сплюнул комиссар. — Грязные свиньи! Как ты мог гулять С НИМИ?

— Я могу идти, сеньор? — произнес я, борясь с раскалывающейся на части головой, вновь отсекая то, что мне не интересно. Он вздохнул и деактивировал личное дело.

— Иди, Шимановский. Личные вещи получишь на выходе.

Я кивнул. При «загрузке» в камеру с бесчувственного меня сняли навигатор. Тот самый, который координатор боя, подаренный аристократкой. Не хотелось бы терять такую вещь по глупости!

— Ну вот, мы уже заждались! — воскликнул Тимур, свежий, как огурчик. Их осталось четверо, остальные разбежались по своим делам. Меня же выпустили последним.

— Что у вас?

— Подписка. Да в общем и без нее куда с планеты денешься? — Он выдал хриплый смешок. — Прорвемся, штраф присудят, заплатим — и дело в шляпе!

— В шляпе? — не понял я. — Какой?

— Ну, говорят так, — пожал он плечами. С моим классическим выговором земель к северу от долины Маринера парни постоянно забывали, что я местный. — Не переживай, если с деньгами напряг… — кивнул он на мой внешний вид, но я отрицательно покачал головой.

— Справлюсь. Как же это так нас вчера?..

Тимур вздохнул.

— Получилось. Ладно, пошли, похмелимся.

— Чего?

— Башка, говорю, раскалывается?

Меня передернуло от мыслей о предстоящем, но все же кивнул. Глупо отрицать очевидное, а без посторонней помощи я буду обречен.

— Вот и пойдем, полечимся!..

Полечились. И еще раз. И еще. Потом вновь куда-то пошли. Народ вокруг нас менялся — я уже и не помнил, с кем мы пили вчера, с кем сидели в тюрьме, а кто подрулил уже сегодня. Помню только, что эмоциональный градус, в отличие от вчерашнего, все время поднимался.

— Ты не понимаешь! — в стотысячный раз объяснял мне Тимур, — они ненавидят нас! Презирают! Вешают всех собак! Но мы — просто козлы отпущения! Если б нас не было, назначали бы ими кого-то из своих, и никто б не заметил, а так есть мы, и значит ненавидеть надо нас!

— Тимур, того парня избивали ваши! Одного! Втроем!

Он как обычно отмахнулся.

— Может, он за базаром не следил? Вот и выхватил?

Эти разговоры повторялись и повторялись, причем инициатором их был не только Тимур. Тимур скорее представлял умеренное крыло их народа, тогда, как большинство сидящих с нами было радикалами, ратовавшими за простое и резкое решение марсианской проблемы. А именно, кулаками.

— Мы должны заставить их с нами считаться! — стучал по столу один тип, которого вчера с нами не было точно. Его рожа мне не нравилась особо — слишком скользкая. С таким бы не сел пить никогда в жизни, но он был одним из авторитетных «пацанов» местной тусовки, а мое мнение никто не спрашивал. — И если нас бьют — бить должны и мы! Когда за каждого нашего мы будем отоваривать одного ихнего, вот тогда и будет демократия!

Кажется, он немного не правильно понимал значение слова «демократия», вставляя его направо и налево, но я не поправлял. На меня и так смотрели косо, ибо я парней постоянно одергивал, а они были не в том состоянии, чтобы воспринимать это адекватно.

…Когда это произошло — не скажу. У меня в памяти значился пробел — на старые дрожжи слабаку-латинос вроде меня много не надо. Спасибо минералке, что вообще не упал где-то там. А еще модифицированным способностям, включающим, видимо, полезную функцию выделять расщепляющие алкоголь вещества. Но очнулся я от очередных звуков драки.

После чего меня как током прошибло. То ли тренировки с переключением режима, то ли вновь особенности организма, то ли адреналин выделился слишком сильно, но я начал стремительно трезветь. Мы находились в грязном закоулке в деловой части города — не центр, но и не бедная рабочая окраина. Четверо наших избивали двух пареньков-латинос, по виду — ботанов, каких-то студентов, одетых в костюмы, подобные моему школьному. Били не в полную силу, чтоб убить или вырубить, а смаковали, растягивая веселье. Продлевали так сказать кайф от лицезрения беспомощности жертвы. Deja vu.

— Эй, братва, хорош! Прекращай! — подался я вперед, но меня остановила властная рука одного из трех стоящих рядом парней. Второй зажал меня с другой стороны.

— Вань, не мешай, — произнес Тимур, третий из стоявших. — Они — козлы. Так надо.

— Кому надо?

Он не ответил. Я снова подался вперед, первый из удерживающих марсиан неосмотрительно попытался меня блокировать, и тут же взвыл — рука, вывернутая за спину, это некомфортно.

— Ах ты ж!.. — Второй попытался наброситься, но я вначале отпихнул его ногой, после отпустил первого и атаковал его, двумя ударами выведя из боя.

Что со мной происходило — не знаю. Чувствовал себя совершенно трезвым. И только с высоты человека, прожившего тот день, могу сказать, что расплата наступила, но гораздо позже, когда, необходимость с кем-то драться отпала, а адреналин вышел из крови. Я назвал это «мобилизацией», и, судя по репликам сеньор тренеров, это все же больше относится к генным особенностям, чем к тренировкам.

Но пока я не знал всего этого. И чувствовал себя совершенно трезвым для любых задач. Мысли работали, как часики, тело слушалось и даже уходило на небольшую, но сверхскорость. И защитить избиваемых студентов не виделось мне чем-то запредельным, невозможным.

Вновь напав на первого и перекинув через себя, так же ненадолго выведя его из боя, а заодно отпихнув попытавшегося помешать Тимура, я вломился в ряды избивавших латинос парней, раскидывая их, пользуясь эффектом внезапности. Получилось, вокруг моментально образовался вакуум.

— Уходите! — прошептал я, и оба студента уподобились ланям, бегущим быстрее ветра.

Марсиане пришли в себя. Проводили глазами свои бывшие жертвы, понимая, что теперь у них добыча покрупнее. Причем такая, за которой не надо бегать, на которую не надо охотиться, но которая гораздо «вкуснее» любой другой. Один из них, которого считали другом, но который таковым не оказался. А оказался предателем, подлой змеей, втеревшейся в доверие. Согласитесь, отоваривать предателей гораздо интереснее!

— Во, мля, змеюку пригрели! — оскалился тот тип, который мне не нравился. — Слышь, Тимур? Видал?

Его рука скользнула в карман, раздался щелчок, и в руке блеснуло тонкое лезвие ножа. Ну-ну, именно этого я и ждал.

— Тимур, останови их! Объясни, что так нельзя! Не надо уподобляться тем уродам, что напали на вас в парке! — крикнул я.

Я стоял в полразворота к бывшему товарищу и сумел боковым зрением заглянуть ему в глаза. Тот почувствовал мой взгляд и отвел свой в сторону. И я понял, что он именно бывший друг, я прав. Да, он разделяет мою точку зрения, что это неправильно, что нельзя уподобляться тем сволочам. Но избиение парочки латинос, красивое, не с целью сделать инвалидами, а для души, чтоб показать, кто сильнее, для него не такое уж большое преступление. Сам участвовать в подобном он не будет, но не будет и мешать. И осуждать.

— Ах ты ж падла! Мразь латинская! — воскликнул один из марсиан и напал. Я ушел, оттолкнув его в сторону. Тут же развернулся ко второму, уже начавшему атаку. В руке его тоже блестел нож, он был опаснее, и я встретил его во всеоружии, согласно вбитому Нормой алгоритму.

Захват. Оп! Нож вывалился из руки. Теперь потянуть, теперь надавить, резко, всем телом…

Хруст, сломанное запястье. Есть, отойти. Следующий противник. Еще один. В сторону, уйти. Перехват, бросок через себя. Следующий. Уйти от удара.

Что было дальше, вновь помню смутно. Против меня боролось шестеро противников, а биться против шести сложно даже с ангельской подготовкой. Усложняло, что они были тренированными ребятами, прошедшими горнило армии, самой лучшей и самой боеспособной на сегодняшний день, несмотря на то, что самой маленькой. Но с другой стороны то, что они были подшофе, упрощало мою задачу, как и то, что все они дрались в рамках стандартной знакомой мне техники.

Все закончилось внезапно. Тот самый скверный тип с ножом чуть не достал меня. Я вынужден был отойти, после чего тормоза, державшие сознание изнутри, дали сбой. Уход, уход, блок…

…Нет, нож не выпал. Парень слишком хорошо дрался и был слишком трезв, чтобы сделать его, как котенка. Пришлось вырвать его из рук и всадить ему самому в живот. На автомате, голом инстинкте, как деяние, самое оптимальное в данной ситуации.

— Назад! — заорал я. Голос мой содержал столько эмоций, что закаленные в драках марсиане отпрянули.

Тип оседал на землю, зажимая рукоятку, из под которой текла кровь, смотря на меня недоуменными свинячьими глазками. Я не нервничал — вроде не задел жизненно важных органов, даже с моими анатомическими познаниями. Но если скорая не подоспеет вовремя, он не выживет. Потому я продолжил орать, выбрав мишенью ближайшего марсианина: